Начало электрификации Тюмени - тюменские электростанции
Городская управа Тюмени внимательно приглядывалась к стихийному продвижению электролиний по улицам города. Часть состава Думы, отражающая интересы тех или иных групп предпринимателей, не один год колебалась то в пользу газового, то электрического освещения. Еще в 1899 году в Думе многократно с учетом опыта Томска обсуждалась возможность строительства центральной электростанции. В результате возникло пухлое дело на 263 листах, но в здание станции не было заложено ни одного кирпича. Чуть позже, в январе 1900 года, в газете «Тобольские губернские ведомости» появились сведения о постановлении Тюменской городской Думы, касающемся заключения договора по устройству в городе электрического освещения. Соглашение по ряду причин не состоялось.
В сентябре 1906 года тюменский купец Н. А. Мясников обратился в управу за разрешением об устройстве освещения на Торговой (теперь Центральной) площади, а также на установку столбов электропередачи по центральной улице до здания Думы. Положительное решение принято не было. Спустя год мещанин из сибирского города Каинска B.П. Бурков направил в Тюмень заявку на устройство в городе по подписке электроосвещения на 50 десятисвечных лампочек. Дума по-прежнему пребывает в сомнении.
В 1907 году свои услуги предложил управляющий технической конторы в Тюмени C.Н. Щербаков. Он намеревался построить электростанцию на 70 лампочек. И снова молчание: ни согласия, ни отказа. Дума, правда, решила создать комиссию. На Руси говорят: если хочешь завалить любое дело — создай комиссию. Тем не менее, первым шагом комиссии стала инициатива по рассылке писем в городские управы Екатеринбурга, Омска, Перми, Томска, Вятки, Оренбурга и Уфы с просьбами о передаче опыта этих городов по устройству электрического освещения. Почему-то Дума не воспользовалась опытом И.И. Игнатова, станция которого в техническом оснащении превосходила все последующие вплоть до 1912 года. Да и в местных кадрах электротехников недостатка не было.
Главным итогом переписки комиссии стало объявление конкурса на лучший проект. Предприимчивый С.Н. Щербаков, надеясь на успех в конкурсе, преобразует свою контору в электрическое бюро «Кондуктор» (сентябрь 1908 г.), рекламирует продажу электротехнической продукции (электродвигатели, провода, изоляторы, лампочки накаливания и т.п.). Тем временем из Омска 24 сентября 1908 года приходит послание от германского подданного Федора Фридриховича Поля, имевшего опыт строительства электростанции в Омске. Ф.Ф. Поль присылает проект станции — копию омской — на 2000 лампочек с рекордной по тому времени низкой стоимостью часа горения — 1,6 копейки.
То ли германское подданство возымело действие на умы чиновников горуправы, то ли расчетная цена энергии, то ли небывалая до сих пор масштабность мышления заявителя (2000 ламп), а скорее всего, все вместе взятое, но Дума отдала предпочтение проекту Ф. Поля. Одновременно Ф.Ф. Поль демонстрирует незаурядную предприимчивость, скорее, хватку. Уже 4 октября 1908 года он организует в Тюмени «механико-электрическую контору и мастерские» по устройству электроосвещения, ремонту и оборудованию электростанций, нефтяных двигателей и других машин. Омские бланки для писем перечеркнуты, вместо Омска вписана вручную Тюмень. Поль находит в городе своих представителей в лице того же С.Н. Щербакова, британского подданного И.В. Джонса, проживающего в Тюмени, и В. Буркова, переехавшего в город.
Тогда же, в начале октября, в гордуму направляется обращение на покупку помещения, на устройство столбов со схемой их установки по улицам, дается обещание на монтаж дуговых ламп большой мощности на площадях города. Прибыль в ближайшие 10 лет должна идти хозяину, а позже — в доход Думы. План электростанции, собственноручно составленный Ф.Ф. Полем, включает два нефтяных движка по 40 лошадиных сил, два генератора, 120 аккумуляторов, четыре распределительных щита, указываются желательные размеры помещения.
В конце июня — начале июля 1909 года в городской управе появляется акт о приемке станции. Ее подключили, несмотря на письменные жалобы возмущенных местных жителей: «Столбы опасны в пожарном отношении, так как во время грозы приток электричества усиливается, и молнии могут ударить в наши дома». Любопытная деталь, характеризующая всесилие ведомственности во все времена: рядом с ранее установленными телефонными столбами отдельно, но вызывающе-попарно стояли электрические. А что поделаешь, если хозяева тех и других - люди разные.?
Первыми в Тюмени были освещены дома и прилегающие к ним улицы Царская — Спасская - Ляминская — Голицинская — Садовая — Иркутская — Крестьянская — Подаруевская - Полицейская — Телеграфная — Знаменская, а также Торговая, Александровская и Гостинодворская площади. В современных наименованиях это выглядит так: Республики — Ленина — Герцена- Первомайская— Дзержинского - Челюскинцев — Кирова — Семакова—Тургенева - Красина—Володарского, а площади — Центральная, Павших Борцов и Монумента Победы.
Здание бывшей электростанции, для которой в свое время был использован кирпичный одноэтажный склад, можно было увидеть еще в конце XX века на улице Кирова, во дворе домов №№ 33-35. Сейчас на этом месте выстроено 6-этажное административное здание.
На этом месте располагалась первая электростанция Тюмени, на бывшей Крестьянской (ранее Войновской) улице. Компания частных лиц — основателей электростанции (Поль, Щербаков, Джонс, Жернаков и др.) не предполагали длительную ее эксплуатацию. Для такого решения оснований было более чем достаточно: маломощные агрегаты, постоянный электрический ток, при котором о передаче энергии на значительные расстояния нечего было и мечтать, и многое другое. Скорее всего, на станцию смотрели как на опытный полигон, где формировались местные кадры специалистов. И, пожалуй, самое главное: городская управа, наконец-то, окончательно убедилась в выгодности электрической силы. Неслучайно управа вскоре, в 1910 году, выкупает станцию у частных лиц с намерением либо расширить станцию, либо построить новую.
Уже через год, после эйфории от первых эффектов электрического освещения, стало ясно: для города детище Ф. Поля - важный скорее в психологическом отношении шаг, но малоудачный в инженерном отношении.
В феврале—июне 1910 года устроители станции первыми поняли свои просчеты. Они обратились в городскую Думу с предложением увеличить мощности станции и перенести ее на новое место. Управа приняла благоприятное решение. Для станции недалеко, всего в квартале от старого помещения, товариществом тюменских электростанций было откуплено место у господина В.Г. Молодых на пересечении улиц Спасской и Войновской (Ленина—Кирова). Основная доля средств принадлежала семье купца Колокольникова.
Одноэтажное кирпичное здание с мощными, в один метр толщиной, стенами, предохраняющими окружающие строения от последствий аварийного взрыва или пожара, было построено довольно быстро — к 1912 году. Толстые стены позволили установить паровые машины. Не отказались при монтаже и от резервных нефтяных двигателей.
Красивое краснокирпичное здание с большими квадратными окнами украшала вверху бронзовая надпись: «Городская электроосветительная станция». Сооружение опиралось на мощную, глубиной до 3,5 метра, каменную кладку. Рядом — фабричная труба, от одной из стен пачками шли бесчисленные электрические провода. Через них электроэнергия доставлялась более чем тремстам абонентам в основном центральных улиц.
Столь крупное событие, как пуск электростанции, широко освещалось в местной печати, назывались имена инженеров, в том числе И.Н. Плотникова.
Перед началом первой мировой войны электростанция была выкуплена у частных лиц городским самоуправлением. С развитием производства в Тюмени, в том числе военного, мощность агрегатов пришлось увеличить до 575 киловатт на прежних площадях. В 1918 году станцию национализировали. В конце того же года и в начале 1919 она по распоряжению командования чехословацкого легиона работала в основном на военные нужды. Рабочие трудились под наблюдением солдат. За неявку на работу грозил расстрел.
В том же году после отступления войск адмирала Колчака станцию поставили на капитальный ремонт. Количество абонентов было увеличено почти в 8 раз—до 2300 с соответствующим приростом мощности паровых и электрических машин. Станция стала работать с надрывом, на пределе выносливости технических устройств.
Местная окружная газета писала в начале двадцатых годов: «В высоком каменном сарае машинного отделения всюду копоть, пыль, замызганные стены, разбитые стекла. Ржавые стальные громадины машин и печи котла оставляют удручающее впечатление. Как свидетельствует один из рабочих, «с этими швейными машинами далеко не уедешь!». Возле станции беспорядочно громоздятся груды дров и опилок — основного топлива котлов». Как и прежде, город снова оказался на голодном электропайке.
Здание второй электростанции на пересечении улиц Ленина—Кирова, по соседству с синагогой, до сегодняшнего дня не сохранилось. После постройки очередной, третьей по счету, общегородской станции здесь размещалась контора отдела эксплуатации, а затем здание переоборудовали в жилой дом, надстроив второй деревянный этаж.
В истории строительства электростанций в Тюмени заметна некая закономерность: постоянные просчеты, занижающие потребность в электроэнергии города и его развивающейся промышленности. Это прослеживается с начала строительства первой электростанции в 1909 году до наших дней. Традиционная русская беспечность: работать на «авось», на глазок, экономия на копейках при проектных работах, как следствие — потери миллионов рублей при строительстве и эксплуатации.
Если мощность генераторов первой станции не превышала 40 лошадиных сил, то второй — уже 250. Казалось бы, прогресс налицо, более чем шестикратное увеличение мощности. Экономические просчеты сказались через 6—8 лет. Заметно возросла стоимость энергии, за лампочку в 60 свечей приходилось платить 27 рублей в год.
К середине 1920 годов положение с электроэнергией в городе достигло критического состояния. Газетные страницы тех лет пестрят тревожными заголовками: «Где строить станцию?», «Ждать с постройкой станции больше нельзя!». Обсуждались самые невероятные предложения: станция на гидроэнергии, на торфе, с паровыми и теплодвигателями.
Инженер Ф. Поль, благополучно переживший в Тюмени гражданскую войну, в 1920 году предложил электропромотделу Тюменского губсовнархоза использовать напор воды реки Пышмы в районе впадения в нее речки Дуван (исток Андреевского озера). Проект, предполагавший значительную экономию топлива и лесов, поначалу получил поддержку, и в мае 1921 года под руководством Ф. Поля начались предварительные изыскания на местности. Родилась организация под названием «Турастрой».
При чем здесь река Тура? Надежность водного потока системы Пышма—Дуван рассчитывали увеличить за счет канала, который соединил бы Туру и Андреевское озеро на протяжении 5,5 км. Начинаться канал должен был возле деревни Антипино. Размеры плотины на Пышме и водяные двигатели-турбины выбирались по мощности, вычисленной из утроенной потребности в энергии существующих в Тюмени заводов.
Нивелировка трассы канала показала, что для предложенного варианта гидросистемы максимальный перепад уровней воды в Туре и Андреевском явно недостаточен. Впрочем, опытный специалист мог бы прийти к аналогичному выводу и без нивелировочных работ, зная условия сибирских равнин. Надо полагать, Ф. Поль необходимой квалификацией не обладал.
Нормальное функционирование электростанции на энергии воды потребовало бы затопления огромных площадей, включая луга, поймы рек, сенокосные угодья, сосновые леса. Изыскания прекратились. Материалы были переданы в архив губсовнархоза.
Не пережив неудачу, Ф. Поль уехал на родину в Германию. К сожалению, дальнейшая судьба одного из основоположников тюменской электроэнергетики остается неизвестной. Вряд ли немецкий инженер мог предполагать, что спустя три десятилетия не менее горячие головы для тех же, но неизмеримо более грандиозных целей, предложат запрудить не какую-нибудь там речку Пышму, а главную сибирскую водную магистраль — Обь. Обстоятельное изучение истории техники неопровержимо доказывает: у всех инициаторов-авантюристов всегда в прошлом находятся достойные предшественники.
Обсуждались и другие проекты. Один из них, разработанный техником А. Фроловым, будущим строителем деревянного моста через Туру в районе здания горуправы, предусматривал использование для топлива торф Тарманских болот. В те годы Тюмень не располагала средствами для организации разработок его запасов, для строительства железнодорожной линии и громоздкой линии электропередачи, превышающей по длине городскую сеть.
Идея А. Фролова будет востребована много позже, однако благодаря этой инициативе проблема использования залежей дешевого торфа Тарман, расположенных вблизи города, впервые была поставлена на инженерном уровне. А. Фролов предложил оценить размеры запасов торфа, способ и стоимость разработок, теплотворный анализ торфа, его пригодность для топок котлов.
Хлопоты по проектированию и постройке новой станции были возложены на местный коммунальный трест (инженер Ф. Гехгут стал председателем построечного комитета). Начало проектирования относится к 1924 году. Первоначально для станции были выбраны корпуса Жабынского завода на Мысу, а позже — одно из зданий пустующего монастыря по улице Коммунистической (бывшая Монастырская). Довод в пользу такого решения был единственный: толстые стены здания, большие окна, экономия средств на строительство. Вскоре от монастыря по ряду причин пришлось отказаться, но привязку стройки рядом с ним сочли удачной. Здесь когда-то работала мельница купчихи Гусевой (или мельница № 2). Сохранились кое-какие помещения, рядом - залив Туры и лесозавод с дровяными отходами для топлива (лес, опилки, щепки). На том и остановились.
Проект предусматривал строительство сложного водозабора с фильтрующими устройствами в виде трех забетонированных шахт и отстойников, тщательное изучение несущей способности грунта, сооружение высокого, до 15 метров, четырехэтажного здания для насосов, турбогенераторов, паровых котлов, узлов управления железнодорожной ветки. Мощность станции —2000 киловатт. Она оборудовалась по последнему слову техники тех лет и считалась образцово-показательной для всего Зауралья.
Трехфазный переменный ток напряжением 6600 вольт передавался в высоковольтное городское кольцо протяжением 25 километров. На предприятиях и для освещения применялись понижающие трансформаторы на 110 и 220 вольт. Словом, почти современный по оснащению объект.
Сооружение станции началось в июле 1927 года и шло с большими перерывами. Часто срывалась поставка оборудования. Неоднократно менялось руководство строительства.
Несмотря на спланированные сроки пуска (1928 год, одиннадцатая годовщина революции), реальная отдача от строительства наступила только в 1932 году. Первоначально руководителем стройки была назначена архитектор Собенина-Чукомина. Горожане двадцатых годов ее запомнили как деловую, энергичную женщину с большими инженерными знаниями и добрым отношением к людям. К сожалению, она рано ушла из жизни: простудилась, выпив ледяного пива. После нее техническим директором стал инженер Жирар де Вильяр.
Для тех лет это было внушительное сооружение с хорошо обустроенной площадкой вокруг него. Станция снабжала город электроэнергией до 1957 года, имела три турбины, пять котлов, работавших на угле и торфе. С 1959 по 1964 год она выполняла роль теплоцентрали для затюменского района города. Затем здесь разместился один из цехов аккумуляторного завода, а с 1971 года — база снабжения нефтяников. Здание частично сохранилось, однако из-за многочисленных разрушений оно мало напоминает ажурные контуры первоначального проекта.
В общей сложности станция действовала совсем немного, менее 30 лет. Уже в 1939 году промышленность Тюмени удовлетворялась электроэнергией на 30-50 процентов. В годы войны, когда в Тюмень было эвакуировано множество заводов из западных районов страны, понадобилось специальное постановление СНК СССР (1942 г.) об увеличении мощности станции с одновременным расширением торфоразработок под Тюменью. Так, только в 1942 году потребность в энергии города составила 14 тысяч киловатт, или в семь раз больше проектной мощности станции. Дефицит энергии породил мощную теплоэлектроцентраль ТЭЦ-1. Она вступила в строй в начале шестидесятых годов. С нее начинается современная история электрификации областного центра.