Свадебный обряд у Сибирских татар
Опубликовал: lomsecret, 20-06-2017, 18:59, Путешествие в историю, 2 972, 0
Следующим циклом свадебной обрядности после сватовства является непосредственно свадьба – туй («свадьба, праздник, празднество»). Ее устраивали, как правило, через месяц-полтора после сватовства. Проходили эти празднества у сибирских татар в любое время, но чаще всего поздней осенью или зимой, ближе к новому году, так как к этому времени заканчивали все основные сельскохозяйственные работы, в первые заморозки резали скотину.
Начинали гулять в пятницу, число должно было быть обязательно четным, свадьба длилась от двух до четырех дней. Непосредственно свадьба включала в себя девичник и мальчишник (парнишник), свадебные церемонии в доме родителей невесты, переезд молодых в дом родителей жениха, свадебные церемонии в доме родителей жениха. В конце XIX – начале XX вв. каждый из этих этапов исполнялся в указанной последовательности. При этом такие важные обряды, как обряд санкционирующего характера – обряд мусульманского бракосочетания (никах), «постельный» обряд, совершались в доме родителей невесты, о чем свидетельствует большая часть источников, соответственно переезд невесты осуществлялся после «постельного» обряда.
С середины до конца ХХ в. основной цикл свадебного обряда сократился, свадебные церемонии в доме родителей невесты свелись к встрече жениха, шуточному выкупу невесты, небольшому застолью. Основная свадьба начиналась с переезда молодых, все гулянья проходили в доме родителей жениха, там же совершался обряд бракосочетания (никах) и «постельный» обряд.
Накануне свадьбы устраивались посиделки (цимылдык, цомолтых, чемултык, джелыш, утрала) – вечеринки, на которых участвовала неженатая молодежь. Эти мероприятия были призваны подготовить молодых к свадьбе, это было прощание сверстников с теми, кто должен был после бракосочетания занять новую социальную нишу. В доме у жениха устраивали так называемый мальчишник – нугяруй («дом дружков»).
На вечеринке молодых неженатых ребят устраивали небольшое застолье, жених прощался с друзьями. На посиделки или девичник к невесте приходили подружки. Девушки пили чай, пели песни о той новой жизни, которая ждала невесту, о том, что останется она теперь без подруг, расплетали невесте волосы. Затем, по обычаю, девушка мылась в бане, а после сноха заплетала ей волосы в две косы, украшая каждую пятью монетами. Этот обычай связан со сменой статуса невесты, с переходом ее в другую возрастную категорию: до замужества девушка заплетала одну косу, замужняя женщина носила две косы на прямой пробор, отпуская их на спину.
Женскую прическу (две косы на спине) начинали делать, «когда девку замуж можно уже выдавать». С этого времени и до глубокой старости женщины неизменно заплетали волосы в две косы.
Непосредственно свадьба начиналась с того, что в дом родителей невесты приезжали гости, жених, его родственники, родители и знакомые. Празднества в доме невесты именовались кас (кыз) туй («праздник у девушки»). Собиралось большое число участников свадьбы, помимо родственников жениха и невесты обязательным было присутствие сверстников вступающих в брак, а также соседей, жителей деревень, к которым принадлежали молодые люди. Участие в свадьбе всей деревни было реликтом прежней социальной организации, предусматривающей контроль за браком со стороны общины. Перед женихом сторона невесты начинала чинить препятствия, закрывала ворота, двери, перетягивала проход веревкой. За проход на территорию невесты жених отдавал символическую плату. На богатых свадьбах при входе ставили казан с водой (замутненной мукой), в который все гости бросали монеты. В селе Уленкуль Большереченского района Омской области зафиксирован обряд ишикпау («дверная веревка») – жених должен был купить вход в дом невесты.
В первый день свадьбы жених не должен был видеть невесту. Молодых разводили по разным комнатам. «Невесту помещали в отдельную комнату. С женихом невеста рядом сидеть не могла, только после того, как минует брачная ночь. А до этого невеста сидела за ширмой с сестрой или племянницей мужа». С женихом сидели его свидетели, справа – унг («правая рука»), слева – сул («левая рука»), нугэр – дружки жениха или младшие родственники, с невестой – ее подруги. В этот день празднества, как правило, проходили без участия невесты. Молодые выходили к столу только на второй день свадьбы. Типичной была ситуация, когда «жених участвовал в застолье, а невеста с девками пряталась в том же доме, пока время спать не подошло».
Прежде за стол садились старшие родственники и приглашенные, потом гости среднего поколения. Молодежь гуляла отдельно. Традиционно мужчины и женщины праздновали либо в разных помещениях, либо за разными столами, но уже со второй половины XIX – начала XX вв. у сибирских татар существовала относительная свобода женщин, замужние приходили на свадьбу вместе с мужьями и угощались вместе.
Следует отметить особое отношение к родственникам невесты на свадьбе – для них за столом оставлялись лучшие места, сторона жениха прислуживала родителям невесты, показывая тем самым уважение и почитание.
В первый день свадьбы все торжества проходили в доме родителей невесты. В этот период продолжались обменные отношения двух сторон. Праздничный стол готовила сторона невесты. У татар Среднего Прииртышья существовал довольно обширный круг обычаев, связанных с преподнесением различного рода угощений. Как отмечает Ф.Т. Валеев, у тарских татар существовал обычай поднесения «блюда жениха» (кияу табак). Это угощение состояло из 12 наименований (плов, вареное мясо, пельмени, баурсаки и др.). Его готовили для родственников жениха родственники невесты. Это блюдо предназначалось только для мужчин. После угощения по традиции выносили поднос и пускали по кругу, гости складывали на него подарки и деньги.
Известен курдакско-саргатским и тарским татарам ритуал преподнесения традиционного татарского сладкого блюда чак-чак. Готовила чак-чак сторона невесты. В чак-чак был воткнут нож. Выкупали нож и первыми наматывали деньги на рукоять ножа сваты либо свидетели, в любом случае кто-нибудь со стороны жениха, потом блюдо передавалось гостям, и каждый делал то же самое. Если денег наматывали недостаточно, все гости кричали, что нож тупой, если деньги были большими, – кричали, что нож острый. Последний из гостей резал чак-чак, потом с ним пили чай. Собранные деньги предназначались для молодых, их подсчитывали старшая сестра и сноха жениха и невесты и объявляли о сумме, поднос с деньгами во время подсчета держал брат жениха.
Обряд преподнесения традиционного свадебного блюда чак-чак известен всем группам сибирских татар, проводили его и поволжско-приуральские татары, вообще же, он является одним из характерных элементов татарской свадьбы.
Невеста готовила курник, жених разрезал его и раздавал гостям за плату. Такое угощение, как пялец, пялич – пирог круглой формы из муки, мяса, риса, молодым преподносила старшая сноха на подносе, покрытом белой материей. Жених обволакивал рукоять ножа деньгами, возвращал пирог снохе, та забирала деньги себе и обрезала края пирога. Пялец дарили жениху и невесте. Иногда пирог разрезала мать невесты, за что жених расплачивался с ней мелкими монетами. Упоминается в источниках обычай преподнесения молодым пирога прямоугольной формы, на котором была надпись, сохраняющая от сглаза. В этнографических материалах не зафиксировано, когда дарили это угощение, но возможно, в доме родителей жениха, при встрече молодых у порога.
Обмен ценностями сочетался с обменом силой. Борьба между родами имитировалась в шуточной форме в ходе свадебных игр: «…На свадьбе борцы мерили силу. Это была борьба равных. Очень сильных людей, способных легко победить не допускали к поединку». На свадьбах устраивали конные скачки, борьбу, соревновались в стрельбе по ложке, привязанной к высокому столбу. В с. Карагай к конным бегам готовились задолго до свадебных празднеств: «…Обязательным условием свадьбы были лошадиные бега. Каждый хозяин для таких случаев выращивал свою лошадь, обучал мальчика-наездника (часто своего сына или соседа). За победу в бегах давали хороший приз».
Распространенной была игра килен туе («невестина свадьба»), являющаяся одним из наиболее архаичных элементов свадьбы. Невесту похищали и прятали ряженые (делал это часто младший брат матери невесты), жених со свидетелями должны были отыскать ее и заплатить выкуп. С женихом рядились подружки невесты или племянницы. Игра показывала богатство и щедрость жениха. Другой вариант данной игры – когда невесту и несколько девушек накрывали длинным покрывалом, а жених должен был узнать свою невесту и заплатить организаторам игры выкуп.
Свадьбы проходили празднично и весело. Кульминационным моментом была вечерняя свадьба (кицке туй). Гости танцевали и пели свадебные песни (жалеем), такие как «Яр-Яр», «Ай ла ли», «Биршахи», «Умурзай», «Нахабет». Широко известны в среде сибирских татар с середины XIX в. свадебные обрядовые песни казанских татар. Наряду с татарскими народными песнями исполнялись и казахские, такие как «Караторгай», «Мазлума». В песнях славили жениха и невесту, выражали добрые пожелания. Исполнялись и шуточные песни, в которых шутили над родственниками молодых. Свадебные танцы назывались туй котунья. Устраивались конкурсы на лучшего певца и танцора. Победители получали призы. Если среди участников свадьбы не было умеющих играть на музыкальных инструментах, тогда специально приглашали скрипача или гармониста.
Как правило, свадьбу проводили два старших человека от семьи жениха и невесты (часто старшие братья молодоженов), это могли быть также сваты или другие люди, смотря по договоренности. Называли их баш код(т)а («голова-сват, главный сват»). Помимо организации развлечения и увеселения гостей они следили за порядком на свадьбе: «…Следили, чтобы драк не было, если драка будет, молодые плохо жить будут».
На следующий день после гулянья, а иногда в тот же вечер, или днем до всех намеченных торжеств совершали мусульманский обряд бракосочетания никах (ниге). Эта церемония в некоторых селениях татар Среднего Прииртышья проводилась за месяц до свадьбы или во время свадебных торжеств в доме родителей жениха. Мусульманский обряд бракосочетания является наиболее значимым в серии свадебных торжеств у народов, исповедующих ислам. По религиозным канонам никах – это наставление молодым, смысл которого – достижение не богатства, а счастья. Никах имеет четкий ритуал: исполняются обязательные действия, произносятся обязательные вербальные формулы, применяется определенная атрибутика, нередко обусловленная этической традицией.
Так, к примеру, при совершении никах необходимо огласить: имя девушки, имя жениха, имена их отцов, имена свидетелей, вид махра и его количество.
По экспедиционным материалам, полученным в поселениях сибирских татар, мы можем сделать вывод о том, что мусульманские нормы брака ими соблюдались непоследовательно и не в полном объеме. Так, терминов «завадж», «хитба», «зифаф», «сига», «урс», «валима» не зафиксировано, термин «махр» бытовал у тарских татар (и то, как правило, отождествлялся с калымом). Никах – по мусульманским канонам – фактическое вступление молодых в супружеские отношения. У сибирских татар этот мусульманский обряд имел (и имеет до сих пор) широкое распространение.
Никах у разных групп сибирских татар проводился по одной общей схеме, но различался по времени проведения этого обряда и количеству участников. Иногда с никаха начиналась собственно свадебная церемония. Невесту с подругами и жениха с дружками размещали в разных помещениях. В отведенной комнате рассаживались мулла и мужчины, которые были участниками никах. Обычно жених и невеста не присутствовали на никах. Их заменяли отцы, либо специальные представители (иногда это были сваты), которые по указке муллы должны были сходить к жениху и невесте и, вернувшись, подтвердить их согласие на брак. Иногда этого не делали: считалось, что достаточно согласия их отцов.
Никах обязательно проводился в доме невесты. В случае, когда жених не участвовал на никах, невеста могла находиться в одной избе с присутствующими, но за занавеской. Часто за невесту громко отвечала другая женщина, чтобы было слышно мулле. Никах начинался с фиксации в бракоразводной книге материальных условий заключения брака, которые касались обеспечения невесты со стороны жениха – махр, мэхэр. «Мулла в книгу записывал все о калыме (сколько уплачено, кто будет дальше платить – отец или жених), какая часть в случае развода должна была остаться за женой и т.д.». Сюда же записывалось имущество, которое отдавалось в собственность молодой, а также перечень вещей для невесты.
После записей в метрической книге мулла спрашивал о согласии молодых на брак. В первой четверти XX в. присутствие жениха и невесты на церемонии стало обычным явлением. Молодых подводили к мулле, он спрашивал о согласии жениха и невесты вступить в брачные отношения, узнавалось мнение родителей. Получив утвердительный ответ, мулла зачитывал выдержки из Корана, посвященные бракосочетанию. На этом, собственно, религиозная часть свадебного обряда завершалась. За совершение обряда отец жениха давал мулле денежную плату – садака («милостыня»). А мулла, в свою очередь, дарил молодой бусы, платок и гребень (обычай зафиксирован у тарских татар), иногда невесту одаривала мать жениха. Жених, признавая своей женой невесту, должен был покрыть ее голову платком с кистями. Этот обряд завершал процедуру приобретения невестой нового социально-возрастного статуса.
После молитвы всем присутствующим отец жениха, либо сам жених раздавал мелкие деньги (хаир). В ответ все пришедшие на никах приносили с собой и оставляли небольшие подарки или деньги. Специально для этого на столе выставляли плоскую тарелку, поверх которой расстилали платок, или же кто-то из родственников обходил присутствующих с подносом для даров. Потом разносили щербет – горячий сладкий напиток, отведать который должен был каждый, чтобы жизнь у молодых была сладкой (наибольшее распространение этот обычай получил у тарских татар). Готовили и подносили щербет родители невесты. Сначала пил мулла, жених и невеста (или их доверенные лица), родители, а затем все присутствующие. Гости, выпивая, говорили пожелания молодым. Этот сладкий напиток как обрядовый, свадебный встречается и у других народов, исповедующих ислам (поволжско-приуральских татар, узбеков, таджиков, азербайджанцев и др.).
Затем устраивали застолье для старших людей, готовили плов, беляши, ели масло, принесенное стороной жениха, мясо барана. Его резали в этот же день, горячая кровь животного была необходима, как благодарность освятившему брак Богу. До тех пор, пока мулла сидел за столом, никто из присутствующих не употреблял спиртного. Только после его ухода разрешалось распивать спиртные напитки.
Поздним вечером жених со своими двумя дружками, которые сопровождали его в ходе всей свадьбы, с молодыми парнями отправлялся с песнями и шумом в дом, где ждала невеста с подругами и женами братьев. У дверей комнаты жениха встречали родственники невесты, только мужчины, или же старшая сестра девушки с мужем, они требовали платы за дверь, то есть за право войти в комнату. Ф.Т. Валеев говорит о существовании неких символических действий, осуществлявшихся при входе жениха, он должен был наступить правой ногой на белое полотно, которое символизировало белую дорогу, счастливую жизнь, его осыпали из тарелки изюмом, сладостями и мелкими монетами.
Для первой брачной ночи для молодых заранее готовили либо отдельную комнату в доме невесты, либо свободный дом. В отдельных случаях первая брачная ночь проходила в доме жениха. В д. Юрт-Саусканы зафиксирован обычай биш алтын («пять золотых»), согласно которому вечером после пира жениха провожали в дом к невесте, запирали их, а ключ отдавали доверенному лицу (сестре или тетке жениха). Утром жених с невестой не выходили к гостям до тех пор, пока «сваты не дадут денег на дверные крючки». В некоторых деревнях был распространен обычай развязывания невестой пояса жениха.
Затем проводили церемонию открывания покрывала – цомак, ачамлык (в значении «головной платок») с головы невесты. Мальчик пяти-семи лет, племянник или другой родственник жениха, трижды поднимал двумя деревянными палочками (веретенами или ложечками) шаль, скрывавшую лицо невесты. Когда покрывало убирали, невесте расплетали волосы. Ритуал открывания покрывала чаще совершали в доме родителей жениха. Этот обряд был известен не только курдакско-саргатским и тарским татарам, проводился он у казанских татар, узбеков, каракалпаков, казахов.
В день первой брачной ночи жених дарил невесте конфеты, изюм и другие сладости. Ритуалы осыпания и дарения изюма, орехов связаны с религиозно-магическими представлениями сибирских татар о плодовитости, считалось, что совершение этих действий – залог удачи в делах произведения потомства.
Постель и угощения для молодых готовила старшая сноха янга (енге, енке) – жена старшего брата или любого старшего родственника. Жених платил женщине за постель, и новобрачных оставляли, запирая в комнате. Старшая сноха топила всю ночь для молодых баню, будила их в пять-шесть утра. Функции янги в свадебных торжествах были достаточно обширны. Она неотступно следовала за невестой на протяжении всех этапов свадьбы, несла ответственность за охрану молодых. Постель новобрачных проверяла свекровь, старшая сноха, либо отец жениха.
Если девушка оказывалась нечестной, родственники жениха могли поднять скандал, выгнать девушку. Событие выносилось на суд общества. Жених мог отказаться от такой женщины. Существовали обычаи, позорящие семью невесты: мазали ворота дегтем, вешали на забор дырявые горшки, обрезали их лошади хвост «под самый корень», или «если нечестная – жених мазал ворота ее дома смолой, или привязывал черную атласную ленту, а если наоборот – красную», «если невеста нечестная, то среди ночи жених от нее убегал, утром приходили открывать молодым, а там только невеста – и все все узнавали». Но чаще проблема решалась в кругу семьи и брак не расторгался: «…Если девушка оказывалась нечестной, жених молчал и жил», «…У русских простынь показывали и хомут матери одевали, если нечестная. А у татар, если не девушка – молчал жених. Хотя по такому поводу и разводы были возможны.
После первой брачной ночи близкие родственники поздравляли жениха, жених, в свою очередь, благодарил невесту. Необходимым действием было очищение молодых в бане – интовляр («вновь рожденные», или «вновь прикрепленные»), мунча («баня»). Баню готовили женщины. «Накануне желающим (только женщинам) говорили: «Кто желает жениху с невестой к шести часам утра баню истопить?». А для «желающей» в бане уже подарок приготовлен: либо платок с деньгами, либо отрез на платье, или другое что. Часто баню для молодых готовила янга.
Новобрачные в баню шли вместе, но некоторое время мылись отдельно. Иногда сначала в баню шел жених, а потом невеста. В д. Черталы жениха парил его отец, а невесту ее мать, если родителей не было, это делали родители близкого друга или подруги молодых. В бане под тазом жених оставлял подарок для снохи (платье, платок или отрез ткани), в знак того, что невеста была непорочна, целомудренна, если напротив девушка была не честна – под тазом оставляли мыло. В д. Ильчебага зафиксирован аналогичный по смыслу обычай: «Сноха, топившая баню, оставляла на подоконнике глиняный горшок, если накануне ночью у молодых все прошло благополучно, молодой муж кидал туда монеты, а если нет – разбивал горшок вдребезги». В д. Малая Кова для тех, кто готовил баню, жених и невеста оставляли деньги под мылом. Похожие обычаи были известны не только курдакско-саргатским и тарским татарам, но и томским татарам.
В то время как жених с невестой мылись в бане, в доме невесты пекли блины и оладьи с медом. При выходе из бани молодых угощали, желая при этом «жизни сладкой, как мед и мягкой, свежей, как оладьи».
После первой брачной ночи мать жениха повязывала на голову невестке платок: «После замужества невестка должна была всегда на людях появляться с покрытой головой». В это утро, как свидетельствует Ф.Т. Валеев, проходил обряд приветствия жениха (салом). Готовилось угощение для родителей невесты, жених кланялся родителям и родственникам жены, а молодая дарила племянникам подарки, приготовленные мужем. Таким образом, сторона жениха одаривала сторону невесты, начинался новый круг обменных отношений. Ответные дарения совершались уже в доме родителей жениха.
К следующему этапу свадебного обрядового цикла относится церемония переезда новобрачных, ее устраивали либо на второй день свадьбы, либо через неделю, старались приурочить переезд к четному дню, выезжали днем, после обеда. У курдакско-саргатских татар сохранился термин туй киты («свадьба уехала»), обозначающий переезд молодых в дом жениха. В обряде участвовали молодые, родственники и приглашенные. Свадебный поезд состоял из 10–12 повозок, покрытых коврами, празднично украшенных цветами, атласными лентами, колокольчиками. Во главе поезда ехали новобрачные, в одной повозке с молодой находились брат со снохой, сестра с мужем и подруги невесты. Жених ехал в соседней повозке с друзьями и свидетелями. Прочие подводы занимали остальные участники переезда – родственники новобрачных. Иногда переезд новобрачных проходил раздельно: сначала выезжал жених, несколько позже невеста: «Невесту везут отдельно на телеге вместе с приданым».
Х.Ч. Алишина зафиксировала у татар Тоболо-Иртышского региона (к сожалению, групповая принадлежность не указана) термин пилсэ, характеризующий обряд переезда невесты с приданым в дом жениха. Часто молодые ехали вместе в одной повозке. В переезде не участвовали только родители невесты, с дочерью они прощались у порога. Невеста прощалась с родным домом, матерью, отцом, подругами. Родители невесты оставались дома. У курдакско-саргатских татар, когда невеста выходила из дома родителей, ее осыпали деньгами и сладостями, которые затем собирали маленькие дети; в дорогу невесте отдавали чак-чак (его преподносили стороне жениха). Мулла читал молитву, желая счастливой дороги молодым. По обычаю, свадебный поезд при выезде со двора направлялся на юг, в сторону Каабы, куда во время молитвы обращаются мусульмане.
Переезд имел символический характер, его устраивали, если даже жених и невеста проживали в одной деревне. Свадебная повозка тогда несколько раз объезжала ее и возвращалась. Переезд нередко сопровождался музыкой, пением.
Перевоз часто сопровождался ритуальной борьбой сторон жениха и невесты. Поезду могли перегородить дорогу веревкой, бревном, чтобы преодолеть препятствие, жених должен был заплатить выкуп: «…Когда ехали от невесты, маленькие мальчишки, взрослые перекрывают дорогу. Тогда жених подкидывал им деньги, они их собирали и расходились», или другой вариант: «…Выстраивались на дороге и всячески старались не пропустить телегу: стреляли холостыми из ружей, останавливали бревнами, веревками, натягивали арканы. Требовали водки и денег». Дорогу перегораживали неоднократно. Так, не без трудностей, свадебный поезд добирался до ворот дома родителей жениха.
Значение такого события как переезд (куч, куц) во всем комплексе свадебных обрядов велико. Свадьба по-татарски туй, источники упоминают и такое ее название – куч, куц («куч» от древнетюркского «кос» – передвигаться, переезжать). Второе значение термина «куч» – свадебный поезд (ряд повозок, нагруженных имуществом невесты при переселении ее в дом жениха).
Возле ворот, где останавливался свадебный поезд, был вырыт ров, который должны были переехать подводы жениха и невесты. Считалось, если новобрачные пересекут его удачно, то жизнь у них будет счастливой и долгой. Желательно было подъехать к дому с правой стороны. Испытанием для гостей, желающих пройти во двор дома родителей жениха, являлась рюмка водки.
Во дворе для молодых стелили ковровую дорожку или половик, первой на нее ступала невеста, сопровождаемая старшей сестрой и снохой, следом за ними шел жених со свидетелями. Отец и брат жениха осыпали молодую деньгами и сладостями. «…У ворот дома жениха молодых осыпали зерном (обычно это пшено или рис) или монетами – чтобы в доме богатство прибывало». При въезде свадебного поезда во двор молодые мужчины, стоящие по обе стороны ворот, два-три раза стреляли из ружей в воздух, как бы отпугивая зло, нечистую силу, рвущуюся в центр упорядоченного своего мира из мира «чужого», находящегося за воротами: «…Стреляли из ружья, чтобы отпугнуть шайтана и созвать гостей». Был также распространен обычай стрельбы из ружей по деревянным ложкам: «Маленькую деревянную ложку подвешивали на высокий столб. Кто попадал, получал подарки».
После того, как все препятствия, связанные с трудностью преодоления границ нового «мира», остались для невесты позади, вступали в силу ритуальные действия, направленные на постепенное включение молодой в круг родственников мужа. Вероятно, существовали обычаи приобщения девушки к новому очагу, дому, поклонения предкам, но в материалах экспедиций, к сожалению, они не нашли отражение.
Перед тем, как войти в дом, невеста должна была встать на подушку (ястык), положенную у порога свекровью: «чтобы ноги у невесты были легкими». Гости со стороны жениха осыпали ее конфетами, под ноги бросали мелкие серебряные монеты, маленькие баурсаки. Подружки невесты пели для нее песни, поздравления – туй тжере. Свекровь давала невестке мед или сливочное масло: «чтобы она была послушной, чтобы уста ее были сладкими». Затем медом и маслом угощала сына: «чтобы жизнь была сладкой и богатой». Молодых угощали сладкой, соленой и медовой водой: «Чтобы хлебнули всего помаленьку в жизни. Чего больше хлебнут, такая жизнь и будет». Зафиксирован также обычай выпивания молока молодыми из одной кружки: «…Первая отпивала невеста, затем жених – чем больше она оставляла, тем больше в будущем будет любить его».
Обычай этот был известен не только курдакско-саргатским и тарским татарам, но также и другим группам сибирских татар, бытовал он и у ряда групп поволжских татар. У ног невесты рвали материю: «У порога стояли с обеих сторон двери две женщины из родни жениха – у каждой в руке один из концов куска материала. Этот кусок был надорван посередине. Когда невеста проходила через порог, требовали, чтобы она переступала его правой ногой и ей порвала материю». Аналогичны по сути действия с лентой или веревкой: «…На двери натягивали надорванную ленту, невеста с правой ноги должна была наступить и разорвать ее. Под лентой лежала подушка, на которую наступала невеста». Новобрачных благословляли и преподносили им круглый хлеб с солью.
В этот день во дворе устраивали продажу приданого. В дом родителей жениха его вез отец невесты незадолго до переезда дочери. Продавал приданое родной младший брат девушки, выкупал отец жениха. В с. Большие Туралы был зафиксирован этот обычай: «Невеста с собой привозила сундук и ее младший брат или другой младший родственник сидел на сундуке и в игровой форме распродавал родичам жениха приданое. Долго торговались. Начинал со 100 рублей, потом отпускал постепенно цену». В д. Юрт-Саусканы, напротив: «Если жених начинал торговаться, то приданое увозили, потом привозили и требовали еще больше денег. Если жених не выкупил приданое, над ним смеялись: «Сам бедный и такой женился!» Поэтому когда приданое привозили снова, то жених уже не торговался, а покупал. А тот, кто привез, еще больше требовал. Приданое привозил либо брат, либо дядя невесты – никакой разницы».
В некоторых поселениях татар Среднего Прииртышья обряд религиозного бракосочетания (никах) проходил в доме родителей жениха в день переезда молодых, в этом случае длительных церемоний в доме родителей невесты не проводили, основная свадьба проходила в доме жениха.
Свадебные торжества в доме родителей жениха (егит туй) полностью копировали празднества, проходившие в доме родителей невесты. Происходил очередной круг обменных отношений: дарили «кто что имеет – платок, гусей, баранов, мануфактуру», свекровь дарила невестке богато украшенный платок. Жених дарил младшему брату невесты нож (этот обычай носил название «дорога в зятья»). Многочисленные обмены ценностями, подарками сопровождались обменом силой. Родственники жениха устраивали второе застолье. Гуляли несколько дней. Подобное дублирование действий на территории жениха – характерная особенность свадебных обрядов многих народов Сибири.
В доме жениха невеста должна была сидеть отдельно от гостей за занавеской, лицо девушки скрывала легкая шаль, покрывало. После того, как гости и посторонние расходились, устраивали церемонию открывания покрывала с головы невесты. Племянник жениха деревянными палочками трижды поднимал шаль, невеста сопротивлялась. Церемония снятия покрывала могла проводиться и сразу после приезда невесты (если праздник в доме жениха длился один день): «…гости подходили к невесте и дарили ей подарки. Подводили к ней двух (если родня большая) или одного мальчика со стороны жениха с двумя ложечками в руках. Он открывал ей лицо в три приема – в первый раз подбородок открывал, во второй до носа, в третий до макушки. Если чужой пришел, сразу лицо ей закрывали и плату с него требовали, если рассмотреть ее хотел».
Устраивались своеобразные смотрины, родственники жениха знакомились с новобрачной, дарили ей подарки. В целом у татар Сибири достаточно широко бытовал обычай смотрин невесты или жениха (кияу курештеру, килен курештеру). Смысл обычая заключался в том, что пришедшие на свадьбу односельчане одаривали невесту и жениха подарком, сопровождая рукопожатием и поцелуем, тем самым, признавая факт «повышения» социального статуса новобрачных.
Только после того, как покрывало снимали, молодая жена могла показаться на людях. На второй день (если празднества продолжались несколько дней) она приветствовала родителей и родственников мужа, желала им долгих лет, здоровья, дарила подарки. Проходило, так называемое, «приветствие невесты» – килен салом. В этот день молодые приступали уже как хозяева к обычным домашним делам
В своей работе Ф.Т. Валеев упоминает об обряде проверки невесты, который существовал у сибирских татар в прошлом. Согласно традиции, невеста должна была замесить тесто, нарезать лапшу, сварить суп. Гости смотрели как она печет курник, блины, хлеб. Если она справлялась хорошо, ей пели афарин (араб. –«хвала, честь»).
Источник: Оксана Коломиец. «История и культура татар Западной Сибири», Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ; Изд-во «Артифакт», 2015. – 728 с. + 56 с. цв. вкл.
