Сибирский татарин как путешественник: традиции и обычаи
Опубликовал: lomsecret, 14-06-2017, 08:31, Путешествие в историю, 1 826, 0
Утром в день отправления в дорогу путешественник совершал обычную утреннюю молитву – ирта намаз, надевал часть заранее приготовленной дорожной одежды, плотно завтракал и выходил во двор готовить повозку, в которую (кроме всего прочего) он укладывал топор и вилы.
В это время хозяйка складывала в дорожный мешок – копчек дорожную утварь и продукты. Предпочтение отдавалось продуктам длительного хранения: мясу вареному – пешкан ит и сушеному – хоро ит, караган ит, хлебу – икмак, нан или сухарям, копченой и сушеной рыбе – ?уру балы?, муке из размолотых жареных зерен – толкан, колбаса – казылык (казы / казлык / кайсы), кислому сыру – курт. В дорогу брали соль – тос. Скоропортящиеся продукты: яйца – кукэй, масло – к?бек май, овощи – брали с собой в небольшом количестве. В целом объем продуктов, который брали в дорогу путешественники, был небольшим, поскольку «во многих деревнях были родственники и могли вовсе еду в дорогу не брать».
Если ехали намеренно в гости к родственникам в другие населенные пункты, то брали с собой в подарок баранину и конину, как самые вкусные виды мяса. Кроме провизии в дорожный мешок складывали кружку, ложку, нитки и иголку. Путешественник мог взять с собой семена можжевельника – ортыш, употребление которых, по преданиям, спасало от нападок злых духов.
В доме, перед отправлением в дорогу, совершали обряд, целью которого было обеспечение удачного путешествия и благополучного возвращения домой. От хлеба ножом отрезали ломтик, который один раз надкусывал отправляющийся. Затем этот ломтик убирали и хранили до момента возвращения путешественника домой (г. Омск).
Непременным условием дня отправления в путь был запрет на ссору и ругань в доме между отправляющими и отправляющимися, поскольку считалось, что тогда домовой – уй иясе, ой иясе накажет и тех и других.
В доме родственники давали путешественнику последние советы и напутствия. В д. Речапово Тарского района зафиксировано специальное напутствие в виде сказки, которое произносил отец сыну-призывнику пред его уходом в армию. Перед тем, как жених увозил молодую жену к себе в дом, мулла на дорогу читал яр-яр – напутственное слово.
Перед выездом в путь в доме все присаживались. Путешественник прощался с родными, домашние читали молитву и говорили благопожелательные фразы вроде: Исан сау йореп кайт / Вернись благополучно, Хаерлы юл / Счастливого пути. У тобольских татар в это время произносили Хызыр баба юлдаш синя булсын / Чтобы тебе Хызыр-баба помощником (товарищем) был. На территории Омской области образ этого мусульманского святого, покровительствующего путникам, встречается в преданиях сибирских татар повсеместно.
В момент начала движения путешественник произносил вслух первую суру Корана ««Бисмилля иль рахман иль рахим…», с прочтения которой всегда начинали любое новое дело. В д. Большие Мурлы Большереченского района были зафиксированы сведения о специальной дорожной молитве – юл тегосе, которую традиционно читал человек перед отправлением в дорогу. При расставании домочадцы в доме могли спеть песню. Если провожали невесту в дом жениха, то девушки пели специальную обрядовую песню.
Интересно, что во время «проводов» во всех произносимых благожелательных фразах глагол киткале в значении «идти», «ехать» не употребляли, поскольку с ним связывали комплекс представлений об отправлении человека на тот свет. Употребляли глагол паргале в значении «съездить и вернуться».
Из дома до ворот двора путешественника провожали всей семьей. Исключение делалось для беременных женщин, так как считалось, что такая женщина не разродится, пока тот, кого проводили в дорогу, не вернется домой. Границей ее «проводов», скорее всего, служила дверь дома.
Путешественник, выйдя за двери дома, кормил собак свежим хлебом для того, чтобы «чужие собаки в дороге не загрызли». Так объясняют это действие информаторы сейчас. Однако у нас есть предположение, что смысл этих действий не столь однозначен. Следует помнить, что собака в традиционной культуре сибирских татар занимала особое (пограничное) место. Поэтому перед началом путешествия ей следовало выказать особое почтение. Кроме того, в образе белой собаки сибирским татарами часто представлялся покровитель путников Хазыр-Илйас (Хызыр-Илйас, Хызыр баба или Казыр-ата). По сведениям информаторов, кормление собак входило в комплекс действий юл хаир.
За воротами капка и на некотором удалении от них, путешественник совершал обряд пони атл хаир: бросал на дорогу мелкие монеты – танга (акуэ), садился, кланялся и читал молитву. Затем он вставал и продолжал движение. Интересно, что деньги, брошенные на дорогу в начале движения, как элемент обряда присутствуют и в свадебном цикле тоболо-иртышских татар. В обязательном порядке монеты заранее зашивали в одежду ребенка в возрасте до 1 года, когда родители собирались вывезти его в гости. Все эти действия с монетами наверняка имеют общие корни в промысловом культе сибирских татар. Если путешествие совершала группа товарищей, то они объединялись в какой-либо точке населенного пункта и уже вместе продолжали движение.
Сибирские татары, в отличие от русских, не придавали особого значения внешним характеристикам первого встречного. Путешественник просто преподносил ему деньги или подарки. Это тоже было одним из проявлений юл хаир. Плохой приметой для путешественника был случай, когда во время движения ему дорогу переходили человек (особенно женщина) с пустыми ведрами, или бесплодная женщина, или женщина с тяжелым нравом, или пожилая женщина. В этом случае путешественнику следовало вернуться домой, поскольку «дорога будет неудачной». Но если ехать все же было необходимо, то следовало повернуть на голове шапку задом наперед и ехать так 1–2 км. Затем шапку можно было развернуть в обычное положение.
Путешественники выходили / выезжали из населенного пункта и через некоторое время попадали в «чужое» пространство, в котором они теперь везде были гостями. Хозяевами этого пространства, по представлениям сибирских татар, были многочисленные духи, которых З.А. Баширова, взяв за основу классификации топографию, разделила на три группы. «Первую группу составили духи-хозяева местные, являющиеся объектом почитания населения определенной местности».
1. Духи «священных мест» требовали от путешественников совершения небольших подношений. Так, например, вблизи д. Большая Тебендя (Усть-Ишимский район Омской области) есть заповедное место – уч чуй / три лиственницы, где по преданию, когда-то погибли три охотника. Вблизи д. Эбаргуль (Усть-Ишимский район Омской области) еще в первой половине XX в. находились две священные сосны – карагай, у которых местные жители совершали различные религиозные обряды. При прохождении возле священных сосен необходимо было оставить монеты или лоскутки, ленточки, вещи. Перед д. Саургачи (Усть-Ишимский район Омской области) есть мостик, у которого похоронены «очень древние хорошие люди». Все проходящие татары до сих пор бросают туда монеты.
2. Духи «плохих, нечистых мест» – ияли требовали от путешественников сосредоточенности и готовности совершения защитных действий. Так, например, у д. Инцисс (Муромцевский район Омской области) таким местом был луг перед деревней – атак яланда. При въезде в д. Сеитово (Тарский район Омской области) со стороны д. Самсоново в лесопосадке расположена заброшенная ферма, которая считается «сборищем шайтанов и ведьм». По дороге из д. Атачка в д. Айткулово (Тарский район Омской области) по правую сторону от дороги, где в ложбинке растет черный тальник, издавна находилось плохое место, которое называют кара тал (дд. Атачка, Речапово, Киргап Тарского района Омской области). Нехорошим местом считают Черный остров на дороге между д. Ишеево и д. Сеитово (Тарский район Омской области), озеро Кучерин в 4 км от д. Берняжка (Большереченский район Омской области)) и т.д.
Чаще всего ияли в местной традиции возникали на тех местах, где пролилась человеческая кровь, случился несчастный случай с летальным исходом или сливали нечистоты. При прохождении / проезде таких мест нужно было: «три раза плюнуть и сказать «Бисмилла» (д. Инцисс Муромцевского района Омской области); «быстрее проехать это место» (д. Речапово Тарского района Омской области); «молчать и про себя (или шепотом) читать молитвы» (с. Карагай Вагайского района Тюменской области).
3. Мост – кобыр (купэр) как пространственный объект традиционно являлся в представлениях сибирских татар местом обитания шайтана и других опасных духов. Пор рассказам информаторов, шайтан чаще всего у моста подсаживался в повозку, сани к одиночному (часто нетрезвому) путнику и мешал дальнейшему проезду. При движении по мосту ни в коем случае нельзя было сквернословить. За это дух, живущий под мостом, или хозяин воды мог строго наказать путешественника (вплоть до умерщвления) (с. Ишаир Вагайского района Тюменской области; д. Большие Мурлы Большереченского района Омской области). У моста д. Шуево Большереченского района Омской области на жителей однажды «напал» вихрь – касарткы, считающийся одним из проявлений шайтана. Спастись от него удалось только после прочтения молитвы.
Вторую группу духов (по З.А. Башировой) образуют духи-хозяева всеобщие – хозяева воды, леса, озер, степей, природных стихий и т.д., которым обязательно следовало выказывать свое почтительное отношение. Сибирские татары считали, что хозяин воды – су иясе или хозяйка воды – су анасы могли утопить человека, если он сквернословил и оскорблял воду, если человек хотя бы раз в год не приносил им в подарок монету. В благодарность за подношение хозяева воды могли спасти утопающего, выбросив его на берег. Чаще всего «утопление» происходило при переправе на лодке – кима, пароме, плотах – сал. Поэтому во время путешествия, даже если ранее была совершена указанная жертва, на всякий случай, во избежание недоразумения, при переправе через реку путешественники еще раз бросали в воду одну или несколько монет. Для тех, кто первый раз переправлялся через реку такая жертва была строго обязательна.
При входе в лес путешественники попадали в вотчину хозяина леса – урман иясе, который мог пугать путников, мешать их движению, насылать на людей безумие и тоску. Поэтому в лесу не следовало шуметь, кричать, громко смеяться. Для сбережения от проделок урман иясе путешественники читали молитвы при въезде в лес, а также в самом лесу по мере необходимости. В д. Сеитово Тарского района Омской области была зафиксирована специальная молитва, которую читают при входе в лес Касыр Отага парышлаганны котым коча или Касыр Отагу парышлу котым куца / Касыр-Ата выгодное тебе угощение с молитвою устроим. Обращение в молитве идет к известному нам персонажу – Косыр ата, покровительства которого и просил путник.
В любое время, в любом месте путешественники могли столкнуться с духами, которых З.А. Баширова отнесла к третьей группе. Ее составили персонажи среднеазиатского пандемониума – пари, дэвы, албасты, аштагы, которые в конце XIX – первой трети XX в. в Среднем Прииртышье начали терять свои индивидуальные очертания и стали обозначаться в лексиконе сибирских татар одним словом – шайтан. Шайтан пугал путников и при этом, по мнению информаторов, мог принимать любой облик. Он мог предстать в виде маленькой девочки, огненного шара, старика, собаки, белого быка.
Активизация действий шайтана происходила во время грозы, когда он попадал под прицел молний Бога. В это время путнику надлежало быть очень осторожным и подальше держаться от подозрительных людей, животных, других объектов, не брать попутчиков и непрестанно читать молитву. В д. Берняжка Большереченского района Омской области считали, что во время грозы с громом и молниями нельзя было продолжать движение верхом. Для защиты от шайтана, представляющегося в виде «огненных шаров», следовало разорвать на себе рубаху (д. Гузенево Тарского района Омской области).
Сибирские татары считали, что лошадь – одно из животных, способных различать нечистую силу. Поэтому когда она начинала храпеть, спотыкаться, тяжело идти, останавливаться, это был верный признак того, что в повозку подсел не человек. В этом случае следовало неистово читать молитвы.
Кроме представителей среднеазиатского пандемониума, упомянутых З.А. Башировой, в третью группу духов можно отнести некоторых местных представителей «нечистой силы». Так, в д. Уленкуль Большереченского района Омской области верили в злого духа эямцэ, который появлялся зимой, в метель и мог утащить человека. Поэтому людям (особенно детям) в метель следовало вести себя осторожнее. У тобольских татар была зафиксирована информация о женском злом духе атцыс (без имени). Он мог появляться перед человеком (чаще всего находящимся в пути ночью) в виде копны, воза, дерева или огненного кома с намерением задушить его. В с. Карагай Вагайского района Тюменской области зафиксированы сведения о таком представителе «нечистой силы» как трегупхан – «не живая, не мертвая», которая не совершала каких-либо вредных действий по отношению к человеку, взявшегося ее подвезти, но резко снижала скорость передвижения повозки.
У разных групп сибирских татар в XIX – первой трети XX вв. бытовало представление о враждебных человеку существах мэцкэй, убыр, оцкур, которые чаще всего являлись в виде огненных шаров [Корусенко, Мерзликин, 2005б]. Информаторы считают, что мэцкэй – это душа умершего человека, которая в виде огненного шара вылетает из могилы и ищет себе жертву, чтобы высосать из нее кровь. В некоторых случаях мэцкэй мог стать невидимым и подсесть на телегу к путешественникам, когда они проезжали мимо кладбища. Тогда лошадь начинала медленно идти и задыхаться. При встрече с летящим мэцкэй путешественнику следовало скрестить ноги, чтобы он не пролетел между ними (иначе, как считается, наступает смерть) и читать молитву, которая, по представлениям информаторов, сбивает мэцкэй на землю. Человек мог оказать сопротивление мэцкэй и даже заставить его ретироваться, если сильно избивал его плеткой, конской уздой или вилами.
Кроме многочисленных злых духов в «хаосе» проживали доброжелательные к людям «посредники» между Богом и человеком – Айша-Фатима, Юсуп Пайхамбар, Кошура, Санге Бабай, Хазыр Илйас, Кугурт Фериштэ и др. К ним часто обращались за помощью в трудные минуты. В д. Черталы Муромцевского района произносили следующую заговорную присказку, когда в дороге что-либо случается (обычно, когда человек заблудился): Хызыр Илйас юлдаш булсын / пусть Хызыр Илйас будет попутчиком. Подробный анализ образа Хызыр-Илйаса был проведен в работе А.Г. и И.А. Селезневых. Стоит отметить развитый культ Хызыр-бабая (Хызыр-Ильяса, Хосана Посари) у барабинских татар.
