В конце XVI века тюркское население города представляло собой достаточно пеструю в этническом отношении общность. На течение этно- процессов среди местного тюркского и угорского населения повлияло присутствие казанских татар, башкир и чувашей, которые наряду с русскими, «литвой», «черкасами» и немцами пришли в Сибирь в составе дружины Ермака и отрядов первых сибирских воевод.

Мужское население бывшего Сибирского ханства подразделялось по сословному признаку. Основная масса «черных людей» образовывала сословие ясачных татар: в 1628 г. на территории Тюменского уезда их было учтено 112 человек. Беки же, мурзы и их сыновья уже вскоре после прихода воевод Мясного и Сукина, как правило, зачислялись в служилые люди (служилые татары). Заметим, что наименования «служилые» и «ясачные» татары на долгое время стали маркерами, отделяющими эти сословия от остальных горожан, как православных, так и «язычников».

Служилые татары занимали особое место в жизни города и всей Сибири. Если в 1626-1627 гг. в Тюменском уезде их было 79, то в 1699 г. - 108 человек из числа всех служилых людей. Служилые татары имели ряд привилегий: государство сохранило их вотчинные права на земли, включая пахотные, сенокосные, пастбищные и другие угодья - закон признавал их «владетелями земель своих отцов», что ограждало от «обид и изтеснений». При этом они освобождались от ясака и других повинностей, получали денежные, хлебные и соляные жалованья.

Фактически служилые татары вели полукочевой образ жизни и находились в походе по 2-3 месяца. Военная служба в XVII в. была пожизненной: пожилые нередко умирали в походах, а подростки становились служилыми с 15 лет. Круг обязанностей был широк и строго не регламентирован законом. Служилые татары должны были участвовать в военных действиях, продвижении вглубь новых земель и усмирении непокорных. Вместе с казаками они строили крепости и речные суда, ловили рыбу и щипали хмель для государя. Используя знание местных языков, которым отличались служилые татары, из них часто комплектовали посольства, охранные и рекогносцировочные отряды.

Служилыми татарами управляли назначенные «головы». Таким был князец Маитмас Ачекматов, память о котором запечатлелась в названии тюменского микрорайона - Матмасы. В 1606-1617 гг. он ставил Тюмень, Тобольск и Тарскую крепость, а во время похода на калмыков «в улусе убил тайшу» и пленил семью Кучумовича Али.

Разрядные книги уже в XVII в. выявляют среди служилых татар немало тех, кто добровольно приняли крещение и, соответственно, русские имена и фамилии. В течение длительного времени ассимиляция и русификация этой части населения проходила под влиянием православия, которое поддерживало государство: «а буде кто женского полу или девки похотят креститься, и их велеть крестить ... и выдать замуж за служилых людей».

Разумеется, оседлый образ жизни и надел земли не могли оказать кардинального влияния на ментальность и самоидентификацию новокрещенных. При этом другие служилые татары, наоборот, укреплялись в собственной вере. Причины, вероятно, состояли в том, что когда в сословие служилых принимали поодиночке, это было возможно только через крещение, а когда вступал целый род, ему разрешали остаться в прежнем вероисповедании.

В рассматриваемый период времени в Тюмени проживало относительно небольшое число поволжских татар, башкир, казахов и чувашей, которые были отделены от остальных тюрков сословными, правовыми, религиозными и культурно-психологическими различиями. Группы этих тюрков, которые начали переселение в Сибирь со второй половины XVII века, не сумели влиться в состав коренных ясачных или служилых татар и не получили наделы земли, причисляли к сословию оброчных чувальщиков, поскольку они платили половинный оброк по чувалу. В первые годы после поселения они служили приказчиками у богатых татар и бухарцев или жили поденной работой у русских переселенцев за пищу и жилье. Часть из них занималась мелкой торговлей и заработками в качестве чернорабочих.

Росту численности тюрков в составе горожан способствовали развитие торговли и ремесел. В 1596 году в Тюмень прибыл первый торговый караван, именно тогда «из племени бухарцев 77 мужского пола душ с женами своими добровольно остались в пределах Сибири и основали поблизости к городу Тюмени на приобретенных ими через покупку у крестьян землях особые юрты под названием: Ново-Шабабиных, Ембаевских и Тураевских». Интересы приезжих купцов охранял приказ из Москвы о том, чтобы «бережение и ласку им держать великую, и обиды б им и насильства не было, чтоб им впредь подавно со всякими товары пристати ... а которые торговые люди - бухарцы похотят на Тюмени годовать ... вы бы им велети на Тюмени бытие до тех мест, как они товары свои испродадут».

Поэтому местные власти были вынуждены согласиться на устройство Бухарской слободы - позднее юрты Матиаровские и Ново-Шабабинские / Янавыл / Новые юрты - рудимент которой доныне сохранился в тюменском микрорайоне Парфеново. В слободе бухарцам разрешалось вести традиционный образ жизни и специфическую экономическую деятельность, тогда как коренному тюркоязычному населению таких привилегий не предоставлялось. Известно также, что в середине XVII века типы жилищ тюркского населения существенно различались: сибирские татары жили в юртах или мазанках, а бухарцы - в деревянных домах с большими окнами.

Купцов и ремесленников, принявших российское подданство, стали именовать «тюменскими юртовскими бухарцами», а для «временных сибиряков» существовала классификация «приезжие бухарцы». Тем и другим разрешалось вести торговлю «за городом в посаде или за посадом, где будет пригоже», что фактически способствовало тому, что они оставались жить вблизи торговых точек. Некоторые из бухарцев постепенно преодолевали запреты властей и приобретали крупные земельные наделы в пригороде. Применяя наемный труд, они принимались за производство товарного зерна, занимались скотоводством и участвовали в ярмарках.

Однако в грамоте тюменскому воеводе царь Федор Иоаннович указал, чтобы над прибывавшими из Бухары и Ногайской Орды купцами и ремесленниками осуществлялся прямой надзор: «а того б есте над ними смотрели и берегли накрепко, чтоб они заповедным товаром доспехи и пансири и соболями и ножи и топоры с юртовскими и ясашными татары не торговали ... и с русскими и с татары опричь торговли некоторых разговорных речей не говорили и нужи б они сибирские некоторые не ведали».

В тот период в Тюмени не было мечети, однако уже с 1690 года слобода начали называть Татаро-Бухарской. Население слободы преуспевало в торговле и кустарных промыслах, среди которых традиционными были изготовление ковров, позднее названных «тюменскими», кожевенное и ювелирное дело. Из сведений иностранцев за 1660-е гг. можно установить, что сибиряки-мусульмане на гладко выбритых головах носили «небольшие шапочки, на которых серебряными нитями были вышиты узоры». Они не снимали свои «тубетэи» даже в присутствии сибирских воевод. Муллы же, или «старшины», как их называл неизвестный автор, поверх своего головного убора обвязывали белые полосы.

Бухарцы играли активную роль в духовной жизни местного тюркского населения. Несмотря на влияние единоверцев из Центральной Азии, в тюменском регионе активно формировался сибирский ислам с его особой обрядово-ритуальной практикой. Так, предки сибирских татар верили, что тотем хранит от болезней и других бедствий, поэтому для лечения люди пользовались органами тотемных животных. Они верили в целительную силу фетиша, служившего психологической защитой, как и тумары, которые использовались в качестве оберегов от болезни или в охотничьем походе.

Богатое устное народное творчество тюркского населения включало в себя фантастические и бытовые сказки (экиятлэр), пословицы и поговорки (эйтемнэр), дастаны (дастаннар), короткие и лирические песни (кыска хэм лирик жырлар), частушки (такмаклар), мунаджаты (монэжэт- лэр) и баиты (бэетлэр), в которых, так же, как в народных сказаниях и преданиях об исторических событиях и личностях, нашли отражение реальная действительность, жизнь и быт людей того времени.

М.П. Головачев отмечал, что в Сибири не существовало строгого разделения между занятиями городского и сельского населения. В сибирских летописях упоминаются пашенные места вниз по реке Туре. Жители этих мест «государев ясак дают соболи, бобры, куницы, лисицы и белки. Рыба в Туре нельма, хариус, таймень и всякая белая рыба. Ясачные люди в Туринском уезде и около Тюменского городка - татары, хлеб пашут яровой, питаются рыбой, скотом, добывают лосей и оленей». Однако городской образ жизни, в отличие от сельской, способствует проявлению поляризации межэтнических отношений. Так, православные иерархи периодически поднимали вопрос о необходимости запрета совместного проживания людям разного происхождения, особенно в отдаленных сибирских крепостях, где надзор государства ослабевал. Определенное этническое отграничение выразилось и в том, что в XVII веке предки сибирских татар по-прежнему называли город Чимги-Турой, тогда как бухарцы и русские горожане - только Тюменью.

В конце XVI - XVII веках этот край еще не стал родным для русских сибиряков, оставаясь загадочной «страной Сибирской», поэтому и коренные тюрки считались чужими, «бусурманами». Ситуация изменилась только некоторое время спустя, благодаря обретенному опыту толерантности и осознанию внесословной тюменской общности. Первым признаком этого гражданского самосознания можно считать 10 отправленных в 1668 году в Москву челобитных, каждая из которых была подписана от лица всех тюменцев, включая и сибирских татар.

Источник: Александр Ярков https://www.citylib-tyumen.ru/uploads/files/lic2.pdf

скачать dle 12.1

---