После проведенной в 1924-1925 годах военной реформы комплектование Вооруженных Сил СССР проводилось на территориально-милицейской основе, когда кадровым был только командный состав, а красноармейцев призывали на несколько месяцев в году, чтобы они постепенно овладевали военным делом. Республика из-за тяжелого экономического положения не могла содержать кадровую армию.

Своя территориальная дивизия имелась и в Тюменском округе Уральской области. В 1931 году ее переформировали в 65-ю стрелковую дивизию.

Она состояла из трех стрелковых, одного артиллерийского полков, танкового батальона, разведывательной и саперной рот, зенитной и противотанковой батарей, которые размещались в Тюмени, Камышлове, Ялуторовске и Ишиме.

Штаб соединения находился в двухэтажном доме по улице Республики, 3 (сейчас – областной кожно-венерологический диспансер), а казармы стрелкового полка – в бывшем гостином дворе на соседней улице Ленина (в настоящее время – облвоенкомат).

Первым командиром дивизии был Михаил Иванович Глухов (1895-1947), участник Первой мировой войны, награжденный за храбрость четырьмя Георгиевскими крестами и двумя медалями. Он участвовал во взятии Зимнего дворца в Петрограде в ночь на 26 октября (8 ноября) 1917 года. В Гражданскую войну воевал на Южном и Западном фронтах против войск генерала Деникина и белополяков. За участие в подавлении Кронштадского восстания в марте 1921 года был награжден орденом Красного Знамени. До назначения в Тюмень возглавлял Омскую пехотную школу.

Тюменцы гордились «своей» дивизией, и для этой гордости были основания: по мобильности, маневренности и умению совершать длительные марши она считалась передовой в Уральском военном округе.
…Дивизия энская
Дивизия тюменская
Покой любимой Родины
Надежно бережет…

Слова этой песни сочинили участники красноармейской самодеятельности. Как сообщала тюменская газета «Красное знамя», в их программах были народные и боевые песни, музыкальные произведения Бетховена, Глинки, Моцарта, Римского-Корсакова, оперные, опереточные и национальные танцы.

В январе 1934 года шесть лучших лыжников дивизии во главе с командиром, комбригом Григорием Гаврюшенко, совершили переход из Тюмени в Москву с рапортом XVII съезду ВКП(б), а через год этот маршрут повторили жены командиров 65-й стрелковой дивизии – «пятерка дерзких», как их называли в Тюмени.

Условия этого марафона можно представить по записи в дневнике одной из лыжниц: «… Стартовали из Тюмени 2 января 1935 года в 10 часов утра. В честь этого события на площади были выстроены части тюменского гарнизона… 5 января прошли Камышлов, мороз – 45С, сильный ветер. Идти очень тяжело. 14 января вышли из Свердловска, где нас встречали и провожали торжественно… 21 января разыгралась буря… прошли Сарапул и Агрыз… Кругом воют волки. Карталов (сопровождающий, участник лыжного перехода Тюмень-Москва 1934 года) разгоняет волков выстрелами из винтовки. 2 февраля нас встречали в Казани. После недолгого отдыха снова в путь… Финиш в Москве, в Люберцах на стадионе юных пионеров… Установлен мировой рекорд…».

5 марта 1935 года во всех газетах был опубликован приказ № 37 наркома обороны СССР Ворошилова. «Жены командиров N-ской дивизии блестяще завершили 22 февраля с.г. лыжный переход Тюмень-Москва.
2100 километров в значительной части по сильно пересеченной местности, в 40-градусные морозы, в бураны, в сильную оттепель пройдены отважными лыжницами в 53 дня (из них 40 ходовых) со средней скоростью 52, 5 километров в сутки.

Переход этот не имеет себе равного в истории женского спорта. Рассматривая переход Тюмень-Москва, совершенный женщинами РККА, как образец большевистской настойчивости, награждаю участниц перехода тт. Ирдуган Финаиду, Угольникову Нину, Вагину Таисию, Дьяченко Клавдию, Улитину Веру золотыми часами».

Поэт Николай Асеев написал стихотворение «Песня о лыжном походе»:
…Сила и умение
мчат в нам из Тюмени,
Стелют с горки на гору,
опушкой по леску.
Здоровых сил излишек
к нам движется на лыжах:
Пошла Тюмень далекая
приветствовать Москву.

Газета «Правда» сообщила: «5 марта у народного комиссара обороны тов. Ворошилова состоялся прием лыжниц, совершивших переход Тюмень- Москва. На приеме присутствовали тт. Гамарник, Егоров, Каменский. Орлов… 2100 километров лыжного пути пройдены и оставлены позади. Переход завершен! Лыжница Вагина пришла на прием к наркому вместе со своим сынишкой. Прощаясь с лыжницами, тов. Ворошилов наклоняется к юному гостю и ласково говорит: «У меня и для него найдется подарок!» Через минуту этот подарок – игрушечный танк с заводным ключом – был уже в руках. Тов. Ворошилов завел пружину игрушечного танка и спустил его на пол. Танк, прокладывая себе дорогу, карабкался на сапог. Глядя на эту картину, смеялся юный гость, смеялись старые заслуженные военачальники Красной Армии, собравшиеся в этом зале. Это был смех, звучавший необыкновенной теплотой и сердечностью».

Нарком Ворошилов также «объявил благодарность командиру N-ской дивизии т. Гаврюшенко за хорошую поставленную физкультурную работу среди жен начальствующего состава».

Тогда, в тридцатые годы, «боевые подруги» никогда не сидели без дела: работали, учились, занимались в политических, стрелковых, автодорожных, спортивных обществах и кружках кройки и шитья. «В лагерный период 1936 года, - отмечалось в дивизионной газете «Красноармеец», - они посадили около клубов, ленинских палаток и столовых 16000 корней цветов, разбили 244 клумбы, починили 25340 штук верхнего и нижнего красноармейского обмундирования, пошили и вышили 4500 штор, скатертей и накидок, обработали 169 га земли на подсобных хозяйствах, из них 64 га огородных культур».

Ни одно из четырех Всесоюзных совещаний жен командиров Красной армии не обходилось без представительниц 65 стрелковой дивизии из Тюмени. Они не подозревали, что через несколько месяцев после состоявшегося в канун нового 1937 года совещания станут вдовами – истребление командных кадров РККА шло полным ходом.

С согласия наркома обороны Ворошилова по вымышленным обвинениям было арестовано три маршала Советского Союза (Тухачевский, Блюхер, Егоров), 5 командармов 1-го ранга (Белов, Уборевич, Якир, Федько, Фриновский), 1 армейский комиссар 1-го ранга (Смирнов, а Гамарник застрелился 31 мая 1931 года и посмертно был объявлен «врагом народа»), 10 командармов 2-го ранга (Алкснис, Вацетис, Великанов, Дубовой, Дыбенко, Каширин, Корк, Левандовский, Седякин, Халепский), 5 флагманов флота 1 и 2 рангов, 14 армейский комиссаров 2-го ранга, 63 комкора и 30 корпусных комиссаров, 151 комдив, 13 флагманов 1 и 2 –го рангов, 86 дивизионных комиссаров, 20 дивизионных интендантов, 20 бригвоенюристов, 19 капитанов 1-го ранга. Серьезно пострадало и полковое звено: по далеко не полным данным, было арестовано 318 полковников, 163 полковых комиссара, 23 военинженера 1-го ранга, 28 интендантов 1-го ранга.

Сталинский террор против командного состава Красной армии не обошел стороной Сибирь. Здесь «заговор военных» вскрыли в феврале 1937 года, когда НКВД обнаружил «шайку шпионов и троцкистов» в Доме Красной армии СИБВО. «Шпионами» оказались музыканты из концертной бригады ДКА, которых приглашали для выступлений в японское консульство в Новосибирске. Вскрылась также «засоренность» армейских библиотек «контрреволюционной троцкистской литературой».

Сначала посадили в тюрьму начальников Домов Красной армии в Новосибирске, Омске, Томске, Тюмени. Полученные от них «компрометирующие материалы» использовали для арестов всех руководителей политуправления СибВО.

15 мая 1937 года в Тобольске был взят под стражу Н.Н. Кузьмин – служащий дистанции Севморпути, возглавлявший в 1930-1932 годах ПУОКРА (политуправление округа). При аресте «произведено снятие с его костюма двух орденов Красного Знамени за номерами 192 и 587 и изъяты копии писем в адрес В.И. Ленина…».

Имя Николая Николаевич Кузьмина мало что говорит нашим современникам. Его просто вычеркнули из отечественной истории. Между тем, это была одна из ярких личностей в окружении Ленина. На изданном в 1920 году плакате «Творцы революции» - три десятка портретов организаторов штурма Зимнего дворца в Петрограде, свержения Временного правительства А.Ф. Керенского и установления власти Советов. Здесь Кузьмин в верхнем ряду рядом с Лениным. Через двадцать лет от всей группы «творцов революции» остался один Сталин.

НКВД хватал десятками командиров и политработников СибВО: к концу 1937 года число арестованных «участников контрреволюционных формирований в частях СибВО» составляло свыше 1100 человек.

Среди многих тысяч необоснованно репрессированных военнослужащих РККА оказались командир 65-й стрелковой дивизии комбриг Гаврюшенко, его заместитель полковник Леонид Белозеров-Гладышев, начальник политотдела батальонный комиссар Александр Миловидов и другие вчера еще прославленные командиры.

После из ареста Тюменский горком ВКП(б) единогласно постановил: «Исключить Гаврюшенко из состава бюро как гнусного двурушника и врага народа».

И только жены безвинно расстрелянных командиров 65 стрелковой дивизии не поверили в виновность своих мужей. Только через двадцать лет они добились реабилитации своих мужей.

Большинство из арестованных командиров СибВО прошло страшные пытки чекистского следствия, после чего- решение «тройки» и пуля в затылок.

В июле 1939 года ослабленную репрессиями 65-ю стрелковую дивизию передислоцировали из Тюмени в Забайкалье, на станцию Борзя. На 22.06.1941 года находилась в Читинской области, станция Мациевская, потом передислоцирована в район Соловьевск — Отпор.

Соединение возглавил полковник Карманов, через год его сменил выпускник Военной академии имени Фрунзе майор Петр Кошевой, будущий маршал и дважды герой Советского Союза.

В самые трудные дни обороны Москвы он получил приказ выдвинуть 65-ю стрелковую дивизию в Куйбышев и заняться строевой подготовкой. Полки и танковый батальон прошли 7 ноября 1941 года торжественным маршем на военном параде в Куйбышеве, куда уже было эвакуировано советское правительство во главе с Калининым и Ворошиловым. Тогда на центральной площади этого волжского города в пешем, конном строю и с танковой колонной прошло около 22000 военнослужащих. Над головами представителей союзников гитлеровской германии – Японии и Турции (сюда были вывезены из Москвы их посольства) – пролетело более 700 самолетов. После увиденного эти государства не решились вступить в войну против Советского Союза.

Тюменскую 65-ю стрелковую дивизию предполагалось перебросить из Куйбышева на московское направление, но захват гитлеровцами Тихвина изменил этот план. Ленинград лишился последних путей сообщения со страной через Ладогу и попадал в двойное кольцо блокады. Гитлер, выступая в Мюнхене 8 ноября – в день оставления советскими войсками Тихвина, утверждал: «Ленинград сам поднимет руки: он неминуемо падет, раньше или позже. Никто не освободится, никто не прорвется через наши линии – Ленинграду суждено умереть голодной смертью». Тихвин нужно было отбить у врага во что бы то ни стало, поэтому Ставка Верховного главнокомандования отдала из своего скудного резерва свежую 65-ю стрелковую дивизию на северный участок фронта. 19 ноября она вступила в бой, а 9 декабря ворвалась в город. О победе тюменцев немедленно возвестило Совинформбюро: «В боях за Тихвин разгромлены 12 танковая, 18 моторизованная и 61 пехотная дивизии противника. Немцы потеряли до 5 тысяч убитых и раненых…». Попытки немцев прорваться через Тихвин к реке Свирь провалились. Их замысел – соединиться с финнами и полностью блокировать Ленинград, так и остался неосуществленным.

За освобождение Тихвина 65 стрелковую дивизию наградили орденом Красного Знамени, а комдива Кошевого – орденом Ленина. Заряжающий орудия 127-го артиллерийского полка Ильдар Мананов стал Героем Советского Союза. Преодолев с боями около 200 километров, сибиряки вышли к реке Волхов и застряли там на долгих два года. На правом берегу – «господин великий Новгород» - символ тысячелетнего российского могущества.

Три линии долговременных укреплений на 40-метровом Знаменском холме прикрывали подходы к городу. Даже в самое сильное половодье вражеские позиции оставались сухими. Наша же сторона в буквальном смысле тонула в болоте. Землянки и окопы в Приволховье – редкое явление, особенно весной и осенью, когда почва становилась хлюпающей и булькающей - вода и грязь кругом. Передвигались тогда только по настилам. Ночами, сгибаясь под тяжестью, колонны подносчиков тащили на себе боеприпасы и продовольствие, а возвращаясь, выносили раненых. После дождя настилы скрывались под водой. Тогда люди шли в болотной жиже иногда по пояс, толкая перед собой плоты, проваливаясь в воронки, обходили пни, кусты и затопленные проволочные заграждения.

Вколотив в болото сваи, саперы крепили к ним пол. Через несколько дней он скрывался в воде, над ним строили новый, внутри блиндажа под самым потолком настилали полати, на которых лежали снайперы и стреляли через прорубленные отверстия – амбразуры. Такой блиндаж превращался в плавучий островок – огневое обозначение линии фронта.

О применении танков и говорить не приходилось, а для артиллерийских позиций рубились из дерева многослойные платформы, рассчитанные с учетом погружения в болото на определенное количество залпов.

Противостоять врагу, имевшему большой опыт боев в лесисто-болотистой местности могли только сибиряки – не случайно костяк Карельского, Ленинградского, Волховского и Северо-Западного фронтов составляли сибирские стрелковые дивизии. В новгородских лесах и болотах зародилось массовое снайперское движение, причем не только стрелков из винтовки, но и артиллеристов, и минометчиков. Лучшие орудийные расчеты и даже целые батареи получали право вести индивидуальную стрельбу.

В тюменской 65 дивизии было немало мастеров артиллерийско-минометного огня, способных снарядом или миной поразить любую цель.

Командиры Ленинградского и Волховского фронтов понимали: для прорыва вражеских позиций необходим перевес в силах. Такое положение стало возможным только зимой 1944 года.

Тогда противостоящая советским войскам под Ленинградом и Новгородом группа армий «Север» генерал-фельдмаршала Кюхлера состояла из 740 тысяч офицеров и солдат, которым были приданы 370 самолетов, около 400 танков и свыше 10 тысяч минометов и орудий. Но наши войска имели численное превосходство: по личному составу- в полтора раза, по самолетам – в четыре раза, по танкам – в три с половиной раза, по орудиям и минометам – в два раза.

К Новому году из Сибири подоспели подарки: водка и мороженные пельмени. Перед большим делом по сибирскому обычаю хорошо выпили и закусили.

14 января, в Старый Новый год, на фашистские укрепления обрушился «новогодний» артиллерийский фейерверк. Несмотря на необычную для января оттепель (часть танков застряла в болоте) и ожесточенный огонь гитлеровцев, 65 стрелковая дивизия прорвала оборону противника и 17 января штурмом овладела Подберезьем – основным узлом сопротивления врага. Опасаясь окружения, немецкое командование стало отводить войска из Новгорода, по городу бегали фашистские факельщики. Но вандалам не удалось уйти от возмездия: старший сержант 74 саперного батальона 65 сд Корольков подорвал железнодорожное полотно и отсек вражеское отступление. Семнадцать тысяч оккупантов навсегда остались в древней русской земле. 30 января над Новгородским кремлем – «детинцем» взвился красный стяг. Там же похоронили погибших под Новгородом воинов-сибиряков. Приказом Верховного главнокомандующего трем дивизиям 59 армии, в том числе тюменской 65 под командованием полковника Калиновского, были присвоены почетные наименования «Новгородских».

После полного снятия блокады Ленинграда 65-я стрелковая Новгородская Краснознаменная дивизия участвовала на Карельском фронте в изгнании немецко-фашистских оккупантов из Советского Заполярья. Здесь, в условиях труднопроходимой горно-лесистой и болотистой местности противник за три года создал мощную трехполосную оборону.

Утром 7 октября 1944 года войска 14 армии, в состав которой входила дивизия Калиновского, начала наступление в направлении г. Петсамо (Печенга). Вражеский ДЗОТ на высоте 373,1 у горы Кариквайшвиль (Кольский район, Мурманская область), препятствующий продвижению наших бойцов, уничтожил старший сержант 60 стрелкового полка Николай Степанович Закоркин, мобилизованный на войну в августе 1941 года из деревни Стрункино Сладковского района Тюменской области. Посмертно он был удостоен звания Героя Советского Союза.

Выбив немцев из Петсамо, советские войска вышли к границе с Норвегией. При освобождении норвежского города Керкинес отличился командир разведроты 65-й стрелковой дивизии лейтенант Андрей Халлуилович Бахтеев. Правительство освобожденной от немецко-фашистских оккупантов Норвегии удостоило лейтенанта Бахтеева высшей наградой республики Золотым Крестом с мечами и бантами.

В декабре 1944 года 65-я стрелковая Новгородская Краснознаменная дивизия была преобразована в 102-ю гвардейскую и награждена орденом Суворова II степени. В последующем в составе 40 гвардейского стрелкового корпуса 19 армии Второго Белорусского фронта успешно действовала в Восточно-Померанской наступательной операции. 30 марта 1945 года тюменская дивизия заняла г. Данциг. Прижатая к Балтийскому морю восточнее этого города группировка противника капитулировала 9 мая. За боевые заслуги 102-я гвардейская стрелковая дивизия была удостоена почетного наименования «Померанская» и награждена орденом Красной Звезды.

Прославленное соединение не вернулось в родную Тюмень. Сохраняемое за ними здание на улице Республики, 3, занял после разгрома Японии (август-сентябрь 1945 года) штаб 6-й отдельной гвардейской стрелковой Бериславско-Хинганской Краснознаменной ордена Суворова бригады.скачать dle 12.1

---