Система управления и структура Сибирских татар в XVIII - начале XX вв
Опубликовал: lomsecret, 8-06-2017, 21:52, Путешествие в историю, 2 417, 0
«Инородческие» волости в Западной Сибири начали создаваться после присоединения ее к Русскому государству. При этом царское правительство с самого начала стремилось использовать аборигенную администрацию в целях увеличения поступления ясака и других сборов в казну. Для образования татарских волостей использовалась прежняя, существовавшая еще в Сибирском ханстве, административно-территориальная система, включавшая племенные группы и крупные роды.
Волости сибирских татар обычно соответствовали прежним этнотерриториальным группам. Распределение населения по волостям было неравномерным. Оно могло варьироваться в середине XVIII в. от 7 до 1289 человек.
До введения в Западной Сибири «Устава об управлении инородцев», сибирские татары и бухарцы управлялись своими старшинами, подчиненными органам местной царской администрации. По Уставу сибирские «инородцы» были разделены на три разряда: оседлых, кочевых и бродячих. К разряду оседлых, наряду с некоторыми другими народами Сибири, были отнесены сибирские татары и бухарцы. Согласно «Уставу об управлении инородцев» должны были создаваться их волостные управления, но процесс организационного оформления затянулся. Татарские и бухарские волости в округах Тобольской губернии были организованы в основном только в 1830-х гг.
Татарские волости с населенными пунктами располагались среди русских волостей. Административное деление «инородческих» волостей было крайне запутанным. Особенно сложной была структура бухарских волостей. В отличие от татарских, их волости в Сибири представляли собой лишь административные, а не территориальные единицы. Сибирские бухарцы царским правительством рассматривались как потомки иностранцев, добровольно переселившихся из Средней Азии, и формально не имели права на пользование надельной казенной землей. Бухарцы проживали в татарских аулах совместно с другими категориями татарского населения и с согласия общества пользовались там земельными наделами, а в административном отношении числились в своей бухарской волости, не имевшей компактной территории. В результате получалось, что население проживало в разных татарских волостях, что создавало значительные сложности для управления населением, для сбора с бухарцев податей и привлечения их для выполнения разных повинностей.
В последующие после административной реформы десятилетия татарские волости создавались и функционировали на основе соответствующих положений, существовавших в Российской империи.
Управление татарскими волостями осуществляли волостные старшины. Для занятия должности старшины волостного правления формально требовался «приговор» того или иного татарского общества. На деле местные органы власти утверждали на должность старшины только «лучших людей». Срок службы старшин был установлен такой же, как и в русских волостях, т.е. один год. По истечении данного срока должны были проходить перевыборы. Однако на деле старшины оставались на своих местах по много лет.
Главная обязанность старшин и сельских старост состояла в исправном сборе с населения ясака, позже – подушной подати и других сборов. Старшины также были должны надзирать за выполнением натуральных повинностей. Кроме того, они обязаны были наблюдать за общественным порядком, разбирать мелкие ссоры татар, дела о нарушении взаимных договоров и т.д. Более важные вопросы и уголовные дела рассматривались соответствующими судебными инстанциями на основании законов Российской империи. По жалобе истца старшина приглашал в волостное правление ответчика для устного оправдания. Если старшине удавалось установить виновность ответчика, то последний обязан был немедленно удовлетворить требование истца. Уклонение от выполнения решения старшины рассматривалось как серьезное преступление и виновный наказывался «шелепами», т.е. ударами плетьми по спине виновного. Наказание осуществлялось публично.
Волостные старшины при разборе гражданских дел, входящих в их компетенцию, руководствовались обычным правом (адат) сибирских татар, имеющим много общего с обычным правом других тюркских народов. Обычное право тесно переплеталось с шариатом, совокупностью юридических и религиозных норм, основанных на правилах ислама.
Особенностью административной деятельности татарских волостных правлений являлась их тесная связь с местным мусульманским духовенством. При рассмотрении важных дел старшины приглашали авторитетных и влиятельных представителей духовенства. Дела, связанные с нарушением установлений ислама (вероотступничество, богохульство, поношение Корана), а также бракоразводные дела, дела о разделе наследства и некоторые другие почти полностью находились в компетенции духовенства.
Во второй половине XIX века должностными лицами татарских волостей являлись голова и два его заместителя (кандидаты в головы). При каждой волостной управе состоял русский писарь. Волостной голова и его заместители в рассматриваемый период формально избирались на трехлетний срок на волостном сходе. Должностные лица правлений на период исполнения своих обязанностей по закону освобождались от телесного наказания, от исправления земских и мирских работ. Жалованье должностным лицам, а также расходы на отопление, освещение, канцелярские расходы и наем сторожа относились за счет общественного сбора, предусмотренного уставом о земских повинностях. Волостные управы через сельских старост осуществляли контроль за своевременной уплатой населением установленных податей и выполнением разных повинностей, следили за выполнением распоряжений и указаний вышестоящего начальства, выдавали увольнительные свидетельства татарам при их отлучке из мест постоянного жительства, рассматривали прошения лиц, желающих переселиться в другое место, руководили деятельностью сельских старост.
Сельские старосты избирались на сельских сходках аулов. Староста принадлежал к самому низшему звену в административном управлении населением. Он собирал сходки для обсуждения текущих вопросов, например, по переделу общинных пахотных земель, сенокосных угодий, по сбору податей и следили за выполнением населением аула земских повинностей и т.д.
В конце XIX – начале XX вв. при татарских волостях Тобольской губернии формально существовали волостные суды (расправы), однако членами в них состояли в основном должностные лица тех же волостных правлений, т.е. голова, два кандидата и писарь. Одним из путей обеспечения сбора податей с татар и выполнения ими разных повинностей власть видела упразднение «инородческих» волостей.
В 1910 г. была проведена административная реформа, которая во многом изменила волостное устройство сибирских татар. В основу разграничения волостей был положен территориальный принцип. Если до реформы волости были сословно однородными, то по новому положению волости объединяли татар, оброчных чувальщиков, бухарцев и бывших служилых татар, которые раньше относились к своим особым волостям. В Тобольском округе упразднялась волость Оброчных чувальщиков, а также Бухарская Тюменского и Тобольского округов, а жители их причислялись к тем волостям, на территории которых проживали. В Тарском округе Бухарская волость оставалась, но в нее входили как бухарцы, так и татары.
Татарские волости существовали в Тобольском, Тюменском и Тарском уездах до середины 1917 г. По постановлению Временного правительства от 17 июня 1917 г. в Сибири на территориях бывших татарских и бухарских волостей были образованы земские управы, которые в 1919 г. были упразднены.
Система управления служилыми татарами в XVIII–XIX вв. имела свои особенности, связанные с характером службы данной категории сибирских татар. Общая система управления ими практически не отличалась от системы управления другими подразделениями казачества. Всеми «иррегулярными войсками» ведал Сибирский приказ, который являлся на протяжении длительного периода центральной властью для казаков. В XVIII в. ступенью ниже стояли губернатор и губернская канцелярия. Казаки получали жалованье из доходов Сибирского приказа. Там же разрабатывались штатные расписания, туда стекалась вся необходимая информация. После ликвидации Сибирского приказа казаки были переданы в ведение Военной коллегии.
Непосредственное управление служилыми татарами осуществляли головы и атаманы. Головы при вступлении на должность получали «наказные памяти», составленные на основе воеводских наказов. Они должны были контролировать подведомственных им казаков, как в военных походах, так и в повседневной жизни. Обязанности татарского головы мало отличались от функций других голов. Они командовали служилыми татарами во время военных походов и «ведали» ими в мирное время. Татарский голова должен был вести послужные списки служилых и захребетных татар, «удерживать татар от обид русским», а татар «от русских и от всяких людей оберегать...», также ему принадлежали суд и расправа над вверенными ему татарами, кроме «великих судных спорных дел». В конце XVI – XVII вв. татарский голова имел свой штат помощников: толмача, подъячего, даньщика татарского, приставов и получал очень высокое, по тем временам жалованье, составлявшее 30 руб. деньгами и по 30 четей ржи и овса. На должность татарского головы назначали кого-либо из «лучших людей» аборигенного населения. Длительное время, с конца XVII по начало XIX вв., головами тобольских служилых татар состояли представители рода Кульмаметевых.
По штатному расписанию 1725 г. для управления тобольскими служилыми и подгородными ясачными татарами были утверждены 2 головы – голова служилых татар и голова ясачных татар. По расписанию Сибирского приказа 1737 г. голове служилых татар было положено жалованья «денежного 23 рубли, хлеба ржи 8 четвертей с осминою и полчетверика и полполчетверика овса...», голова второго класса получал «денежного 16 рублей ржи... овса тож число соли 4 пуда».
В XVIII веке у татарских голов были следующие обязанности. Как управляющие казачьей из магометан командой, они должны были следить за тем, чтобы подведомственные им казаки были «приведены к знанию соответствующей им службы в надлежащий порядок». По прошествии каждого года татарские головы должны были подавать формулярные списки с показанием «всех состоящих в команде его казаков» тобольскому гражданскому губернатору, в конце каждого месяца месячные ведомости о состоянии команды, а также рапорты и именные списки о «посылаемых на смену в карауле казаках в разные при городе места…».
Кроме того, татарские головы должны были «наблюдать» за живущими по разным селениям ясачными татарами и отставными казаками. В обязанности головы 2 класса входил сбор с ясачных татар в установленные по временам года сроки положенного ясака. Этот собранный ясак должен был поступать в уездное казначейство. По требованиям частных комиссаров Тобольской округи необходимо было ежегодно доставлять к ним по формам ведомости «о посеве и урожае хлебов у производящих хлебопашество под ведомством головы состоящих служилых отставных казаков и ясашных магометан, также и единовременных по форме обо всех подробно ясашных повинностях несомых ими ...годовые о скотоводстве». По-прежнему татарский голова, совместно с частными комиссарами или единолично, занимался разбором возникающих ссор, распрь и «всякого рода следственных дел».
С 1770 года распоряжением сибирского губернатора за мурзами Кульмаметевыми закрепилось право определять представителей своего клана как головами, так атаманами и сотниками иррегулярного татарского полка. В «Ведомостях о состоящих в тобольской иррегулярной из магометан казачьей команде» от 1807 г. головами названы Сабанак и его сын Рахматулла Кульмаметевы, атаманами и поручиками братья Сабанака – Юсуп, Муса и Ильяс, а также Келмамет, сын Исматуллы, а сотниками и подпоручиками Иса Кульмаметев и Шафи Кульмаметев. Известно, что на татарских казачьих голов была возложена обязанность вершить «суд и расправу» над вверенными им служилыми, ясачными и захребетными татарами. Причем суд вершился по обычному праву, тесно связанному у татар с правилами шариата.
Активная политика клана мурз Кульмаметевых была направлена на устранение возможных соперников и сохранение своих привилегий. Кульмаметевы прочно удерживали свои позиции и вплоть до первой четверти XIX в. занимали должности татарских голов, а во второй половине XVIII в. даже закрепили их как наследственные. Но с начала ХIХ вв. в связи с притоком в Сибирь огромного числа русских переселенцев и окончательной колонизацией Сибири местная администрации приступает к ограничению власти Кульмаметевых. В 1811 г. мурза Сабанак Кульмаметев был отстранен от должности головы. Поводом для этого послужили служебные злоупотребления бывшего татарского головы.
Таким образом, на протяжении длительного времени – с конца XVI по начало XIX вв. существовал особый институт татарских голов, который в период колонизации сыграл исключительно важную роль. Кульмаметевы, наряду с прочими аборигенными старшинами и князцами, оставаясь органичным, неотъемлемым элементом системы традиционного властвования в ХVII – начале ХIХ вв., стали важным инструментом для управления русской администрацией местным населением. В первой половине ХIХ в. Кульмаметевыми утрачивается их прежнее социальное положение. Однако, оставаясь на высоких казачьих должностях, они еще долгое время продолжали сосредотачивать в руках своего семейства власть над тобольскими служилыми людьми.
Дело Кульмаметевых и отстранение мурз Кульмаметевых от должности знаменовало завершение функционирования прежней системы традиционного управления татарским населением. Окончательное оформление оно приобрело в связи с реформами М.М. Сперанского. В июле 1822 г. вступил в силу Устав о городовых казаках Сибири. Положениями Устава войскам придавалось более однообразное устройство, унифицировался порядок управления ими. Устав, оформивший переход их к полковой системе организации, закрепил подчиненность полков гражданским губернаторам. Непосредственное руководство полками возлагалось на полкового атамана, которого в должности утверждало губернское начальство.
Положения «Устава о сибирских городовых казаках» и «Устава об инородцах» приводят к дальнейшей унификации прав и обязанностей русских казаков и казаков-татар. После реформы 1822 г. должности голов, в том числе и татарских, были упразднены. Во главе Сибирского татарского полка встают атаманы, которые назначались уже из русских офицеров, а не из представителей местного населения. Завершился этот этап упразднением в конце 60-х гг. XIX в. Татарского казачьего полка.
В 1736 г. в Тобольске из 3105 дворов насчитывалось 92 двора татар и бухарцев, из них 1 двор татарского головы, 16 дворов служилых татар, 27 дворов ясачных татар и 51 двор бухарцев. В 1782 г. было зафиксировано 98 ревизских душ инородцев и 151 ревизская душа новокрещеных, большинство из которых были также татарами и их потомками. Из общего числа татар Тобольска в 1782 г. 31 человек были ясачными. В 1816 г. ясачных татар городе насчитывалось 23 человека, были 45 бухарцев, а также 134 татарина татарской казачьей команды, среди них 1 офицер, 1 старшина, 71 казак и 61 детей казачьих.
Тарские татары в XVII в. в самом городе Таре практически не жили. В 1698 г. по списку татар в Таре были записаны только 2 казанских татарина, проживавших у бухарцев. В конце 30-х гг. XVIII в., по данным М.М. Громыко, в Таре жили 2 служилых татарина, 6 ясачных татар и 23 бухарца. В 1782 г. здесь татар числилось уже 33 человека, а в 1816 г. – 72 чел. записанных ясачными татарами, при них 2 дворовых человека и 83 бухарца.
В г. Томске в 1824 г. городских татар и бухарцев считалось 164 человека. Накануне перевода местных татар в состав «оседлых инородцев» по реформе М.М. Сперанского в Томске существовала татарская казачья команда, включавшая 1 старшину, 19 казаков, 20 казачьих детей и 14 отставных и не служивших татар. Все татары Томской команды жили непосредственно в самом городе. В общей сложности вместе с женами и детьми их насчитывалось примерно около 90–100 чел. В 1730–1740-х гг., видимо, стабильной была цифра всех служилых татар в Томске – 77 чел.
Эпоха буржуазных реформ в России второй половине XIX в. оказала существенное влияние на все татарское население страны, в том числе и на живших в Западной Сибири. Общие итоги изменений, происшедших в результате модернизации, охватившей в этот период все российское общество, применительно к татарским группам изучаемого региона, можно увидеть по материалам переписи 1897 г.
Большинство татарского населения Западной Сибири к концу XIX в. относилось еще к крестьянскому сословию. Тем не менее, в регионе уже имелись купцы и мещане из татар, почетные горожане из них же, а также небольшая по численности группа дворян (из бывших служилых татар).
В целом заметно, что у татарского населения Тобольской и Томской губерний к концу XIX в. уже образовалась устойчивая группа занятых в сфере торговли и услуг, а также в сфере наемного труда (поденщики, прислуга, перерабатывающая отрасль), что является показателем его постепенного втягивания в капиталистическую экономику. Поэтому, сибирско-татарские группы не могли оставаться вне процессов, отраженных со становлением в России буржуазной действительности во второй половине XIX – начале XX вв., когда среди татар развернулись нациеобразовательные процессы.
Пореформенный период в России характеризуется быстрым развитием отечественной промышленности и дальнейшим формированием всероссийского рынка. Эти процессы не обошли и Сибирь. В налаживании и укреплении экономических связей между регионами Российского государства, в формировании всероссийского рынка ключевая роль принадлежала сети ярмарок, на долю которых в XVIII–XIX вв. приходилась основная часть торгового оборота.
В условиях натурального хозяйства наиболее рациональной формой выступала временная, периодическая торговля, осуществляемая через сеть ярмарок (для оптовых продаж) и базары (для розничной торговли). В силу обширности территории страны торговля изначально приобрела трансконтинентальный характер. Слабое развитие городов, плохое состояние путей сообщения, отсутствие железной дороги предопределили исключительно важную роль ярмарочной торговли в России. Практически в каждой губернии ежегодно открывались и проводились одна или несколько ярмарок, выполнявших роль региональных центров оптовой торговли. Помимо них в уездных городах и селениях действовало множество базаров.
В первой половине XIX в. по динамике развития товарооборота в России первое место принадлежало Ирбитской ярмарке, ставшей в середине XIX в. второй по значимости после Нижегородской. Ирбит играл роль крупного посредника в товарообмене между Европейской Россией и Сибирью. Здесь велась оживленная торговля товарами из Восточной Сибири (пушнина, чай), из Западной Сибири (сырые кожи, овчина, сало, рыба, масло), из Европейской России (мануфактура, галантерея, кожевенные, металлические изделия, сахар и пр.). В 1844 г. была учреждена Тюменская ярмарка, ставшая излюбленным местом коммерческих операций местных татар и бухарцев. В 1884 г. в Тобольской губернии насчитывалось 72 ярмарки. Самыми крупными в местах проживания татарского населения были Ирбитская, Тюменская, Тобольская, Томская, Ембаевская и др. Отличительной чертой татарского предпринимательства была мелкая торговля, которой занималась значительная часть населения. На базарах и ярмарках в гг. Тобольске, Тюмени, Таре, Омске, Ишиме и других местах татары подавали живой скот, дрова, сено, лошадиные и коровьи шкуры, мясо, сало и другие продукты животноводства, рыбу, орехи, ягоды, изделии кустарного производства (мочала, рогожи, деревянные кадушки, бочки, сани и т.д.). Важное место в торговле занимала пушнина. Часть татар занимались развозной и разносной торговлей. В основном торговля осуществлялась в пределах волости, уезда.
Сибирское село постепенно втягивалось в систему общероссийского рынка. В татарских селениях существовали бакалейные лавки и редко – мануфактурные. В 1908 г. в пяти «инородческих» волостях Тюменского уезда существовало 58 мелких торговых предприятий с общим оборотом 755700 руб. В юртах Карбанских ежегодно в августе происходила ярмарка, оборот которой доходил до 100000 рублей. В Тобольском уезде в это же время количество торговых предприятий татар, включая разносную и развозную торговлю, составляло 164. В «инородческих» волостях Тарского уезда в 1908 г. насчитывалось 40 торговых заведений (лавок) с общим оборотом 46900 руб. В 1850–1860-х гг. в татарских волостях Тобольской губернии существовали кожевенные предприятия с применением наемного труда, в официальных документах называвшиеся заводами. Владельцами таких «заводов» кустарного типа были купцы из сибирских татар и бухарцев.
В Таре такой завод принадлежал купцу Абдул-Фаттаху Айтикину. В течение 1852 г. на этом заводе было выделано 3000 кож на сумму 7200 руб. Весь производственный процесс осуществлялся шестью наемными рабочими из русских. Готовые изделия Айтикиными вывозились на внутренний рынок, а также за границу. В 1860-х гг. Р. Айтикин имел кожевенные заводы в Павлодаре. Тюменские жители И. Матьяров, Х. Юсупов, М. Муслимов – в юртах Матьяровских. И. Баязитов имел в Павлодаре салотопенный завод. В 1880-х гг. кустарное предприятие по изготовлению меховых рукавиц из козлиных и оленьих шкур держал Х. Тушаков в юртах Миримовских Тобольского уезда. На его предприятии работали 7 наемных рабочих. Годовой оборот предприятия составлял около 5000 руб. В 1910–1912 гг. в Миримовских и Кызылбаевских юртах вырабатывалось до 200 тыс. пар рукавиц в год.
Среди татар и бухарцев Тобольской губернии встречались и крупные торговцы, занимавшиеся как внутренней, так и заграничной торговлей. Большинство из них принадлежало к потомкам сибирских торговых бухарцев. Наиболее видными среди них были Сейдуковы (с. Ембаево, Тюменский уезд), Айтикины (г. Тара), Ченбаевы, Тушаковы (г. Тобольск) и др.
Родоначальником торговцев Сейдуковых был Карымшак Сейдуков. В молодости он служил приказчиком, но впоследствии завел собственную торговлю галантерейными товарами и скобяными изделиями с казахами. Там он скупал шкуры домашних животных, конский волос, баранье сало, шерсть, которые вывозил на Ирбитскую ярмарку. Благодаря удачной торговле, он за относительно короткое время стал одним из самых богатых купцов губернии. Сейдуков не раз ездил за товарами в Китай и многие города Средней Азии.
Он привозил из Китая кирпичный чай, пряности, а из Средней Азии – ковры, шерстяные и шелковые ткани, сушеные фрукты, которыми торговали на ярмарках в Ирбите, Нижнем Новгороде, Павлодаре, Семипалатинске, Петропавловске и других городах. Основным местом, где он обосновался Карымшак, была Тюмень. Там находились его магазин и склады товаров. В дальнейшем Сейдуковыми были открыты галантерейные магазины в Верном (Алма-Ата), Зайсане, Каркаралинске, Чугучаке. Сейдуковы были тесно связны со многими торговыми фирмами Москвы, Петербурга и других городов. Крайними пунктами торговых сношений Сейдуковых и других богатых купцов на юге были Кульджа и Яркенд, на севере и западе – Ирбит и Нижний Новгород. На Ирбитской ярмарке они закупали железные, кожевенные изделия, мануфактурные товары и отправлялись в Семипалатинск, Верный, Ташкент и другие города, где по выгодной цене сбывали товары. В летнее время они подымались по Иртышу на барках до Семипалатинска, а оттуда уже развозили свои товары в разные города на лошадях.
Известными торговцами были тарские бухарцы Айтикины, которые успешно конкурировали даже с крупными русскими торговцами. На примере торговой деятельности Айтикиных видна эволюция, которая происходила в торговой среде в зависимости от изменений исторических условий в Сибири. Первые представители Айтикиных после переселения в Сибирь и принятия российского подданства занимались меновой торговлей в казахских степях. По мере накопления и увеличения капиталов они переходили к караванной торговле. Караваны Айтикиных не раз побывали в Бухаре, Коканде, Ташкенте и других городах Средней Азии. Айтикины еще в XVIII в. вели торговлю с Китаем. Так, Нияз Айтикин по поручению генерал-губернатора Западной Сибири в 1828 г. открыл новый, более короткий караванный путь от Омска до Коканда. Во второй половине XIX в. крупные партии товаров Айтикины отправляли через порты Балтийского моря в страны Западной Европы. Они имели галантерейные, гастрономические и мануфактурные магазины в Павлодаре, Семипалатинске, Верном, Таре. Торговали традиционными китайскими товарами – чаем, столовой посудой (фарфор, фаянс), шелковыми и шерстяными тканями. В 50-е гг. XIX в. Айтикины в компании с крупными русскими купцами вели оживленную торговлю в Чугучаке, Кульдже, Кяхте. В Чугучаке в 1854 г. российские купцы организовали свои фактории. В этой торговле принимал активное участие и А. Айтикин.
В 1880-х гг. Айтикины в Таре открыли стекольный завод по производству оконного стекла и стеклянной посуды. Они на свои средства построили на Тюменской судоверфи два парохода – «Работник» и «Тара», спущенные на воду после того, как в 1887 г. было открыто для судоходства среднее течение Тобола. Это были грузопассажирские пароходы, курсировавшие по Тоболу и Иртышу по линии Тюмень-Тобольск-Павлодар. Айтикиным приходилось выполнять и государственные заказы, за что они получили от царского правительства звания «потомственных почетных граждан».
В 1875 г. в Тобольске был основан «Торговый дом Ченбаевых», во главе которого в конце XIX – начале ХХ вв. стоял тобольский татарин Ченбаев Мухаммед-Сафар (Мата). Его компаньоном был брат Худжат. Особенно широко братья Ченбаевы развернули торговую деятельность в начале ХХ в. Их магазины и торговые склады находились в Тобольске и Сургуте. Они торговали разнообразной мануфактурой, мехами, кожами, скотом. Они постоянно участвовали в Ирбитской и Макарьевской ярмарках. Через своих агентов в большом количестве заготавливали пушнину и крупными партиями вывозили ее за границу.
В конце XIX – начале ХХ вв. известными торговцами были тобольские купцы Тушаковы, тюменские купцы Муртазины, Мирсалимовы. Большинство татарских купцов занимались благотворительностью, т.к. для татар, как мусульман, благотворительность всегда имела важное духовное значение, как богоугодное дело. Важную роль она играла в развитии системы мусульманского образования, ибо в дореволюционной России татарское национальное образование не имело государственной поддержки и существовало благодаря финансовой помощи родителей учащихся (начальная школа – мектеб) и меценатов (средние и высшие учебные заведения – медресе).
Одним из первых на свои средства в 1841 г. открыл медресе торговый бухарец Абдулниязов в бухарском селе Ембаево. В 1871 г. это медресе было перестроено на средства купцов Сейдуковых. Ембаевское медресе было широко известно в Западной Сибири. Там обучались бухарцы и татары из разных районов Сибири. Мударриссы готовились в Бухаре на средства Нигматуллы Сейдукова и других богатых бухарцев.
Купцы из сибирских бухарцев Нигматулла, Рахматулла и Хабибулла Сейдуковы занимают особое место в ряду меценатов, внесших существенный вклад в развитие культуры и образования среди татарского населения Сибири во второй половине XIX –начале ХХ вв. Они на свои средства построили ряд мечетей в Тобольской губернии, содержали в течение нескольких десятилетий медресе в с. Ембаево (Манцыл) Тюменского уезда. Н. Сейдуков много времени уделял совершенствованию школьного образования и развитию культуры среди сибирских татар. По его инициативе медресе с. Ембаево одним из первых в России перешло к прогрессивному новому методу обучения (джадидизму).
Для преподавания в ембаевском медресе Сейдуков приглашал хорошо подготовленных выпускников лучших мусульманских учебных заведений Уфы, Казани, Оренбурга, Троицка и др. городов. Среди преподавателей были и выпускники Казанского и Стамбульского университетов. Преподавателями в Ембаевском и Тураевском медресе были прогрессивно настроенные люди, например, мугалиммы медресе ю. Ембаевских (в 1901 г.) бухарцы Мухаммед-Юсуф Сагитов, получивший образование в Бухаре и в Казани, Файзулла Абдуллов, выучившийся в Троицком медресе. Н. Сейдуков особое значение придавал изучению шакирдами русского языка. Он сам лично изучал русский язык, регулярно читал газеты и книги на русском языке. Он был страстным собирателем редких и ценных книг, постоянно пополнял ими библиотеку медресе, расположенную внутри двухэтажной каменной мечети.
Мечеть эта была также построена на средства Сейдукова. В библиотеке медресе насчитывалось более 2200 томов рукописных и печатных книг. Среди рукописей встречались старинные, уникальные издания, исторические памятники. Многие редкие книги были выписаны Сейдуковым из Бухары и Туркестана, а также привезены им из разных городов арабских стран во время его поездки в хадж в 1880 г. Шакирдам своего медресе, перешедшим на последний курс (7-й год обучения) Сейдуков выдавал в порядке поощрения по 10 руб. Наиболее способных выпускников медресе он посылал учиться в Мекку, Бухару, Египет, Стамбул и Казань. Многие шакирды на средства Сайдукова обучались в медресе Кашгара, Троицка, Стерлетамака и других городов. На средства же Сейдукова в Ембаево было построено и женское медресе.
Встречались и другие меценаты из сибирских бухарцев, поддерживавшие исламское образование и учебные заведения. Это были тарские купцы Айтикины, семипалатинские и тюменские купцы Мирсалимовы. Одним из известных тобольских купцов и меценатов был Айтмухаметов Тухтасын-хаджи Сафаралеевич (1845–1915). Он родился в д. Нижние Аремзяны Тобольского уезда, жил в г. Тобольске, занимался торговлей, являясь купцом 2-й гильдии мануфактурных товаров и пушнины. На рубеже XIX–XX вв. в Тобольске на свои средства построил на месте деревянной каменную мечеть из красного кирпича.
По настоянию Т. Айтмухаметова деревянное здание старой мечети было использовано под постройку здания медресе при мечети. Им также построена деревянная мечеть в д. Нижние Аремзяны. В 1913 г. бухарец Т. Айтмухаметов участвовал в праздновании 300-летнего юбилея Дома Романовых в составе делегации от Тобольской губернии как почетный гость от мусульманского населения.
Тухтасын-хаджи был одним из учредителей Тобольского магометанского общества, пользовался известностью и авторитетом среди жителей г. Тобольска и татарского населения Тобольской губернии, был ревнителем просвещения среди мусульманского населения, гласным Думы, членом учетного комитета в Государственном банке, казначеем общества мусульман-прогрессистов. Большой вклад в распространение просвещения среди татар Тобольского округа внес зять Т. Айтмухаметова – Халил-ишан (1864–1931). Он родился в ю. Турбинских в 1864 г., получив образование в Троицком медресе у известного Зайнуллы-ишана, возвратился в родную деревню, где начал религиозную и просветительскую деятельность. Он открыл в ю. Турбинских на свои средства медресе. Здесь учились шакирды из городов Тобольска, Тюмени, Тары и др. Число учащихся достигало 300 чел. Он построил водяную мельницу, обучил специалистов кожевенному делу и шитью сапог, организовал мастерскую. В медресе, кроме религиозных предметов, преподавался русский язык и другие светские предметы.
Богатые предприниматели были заинтересованы в подготовке специалистов и фактически полностью взяли на себя функцию обеспечения реформированных (джадидских) медресе. Прогрессивные устремления бухарского и татарского купечества поддержать новометодные учебные заведения, были связаны, прежде всего, с их экономическими интересами. Тюрко-мусульманскому сообществу требовалась современная система образования, которая, наряду с богословием, учила бы практическим предметам: бухгалтерии, географии, русскому и иностранным языкам. Татарские общественные деятели были заняты вопросом конкурентоспособности народа, прежде всего, в экономическом плане.
Российские законы и языковой барьер были препятствием на этом пути. В России православным отдавалось предпочтение. В то же время были определенные преимущества в торговле с Востоком, где тюркский язык и ислам содействовали успешной коммерции, особенно до присоединения Туркестана к Российской империи. В связи с этим началась переоценка некоторых понятий ислама. Разрабатывались собственные учебники, готовились преподаватели, понимающие особенности российской среды, создавалась система вакуфов (фондов) для финансирования медресе.
Новая система образования дала толчок развитию культуры и экономики, а впоследствии повлияла и на политическую жизнь татар, что выразилось в создании российской мусульманской партии и депутатской фракции в Государственной Думе.
Источник: «История и культура татар Западной Сибири», Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ; Изд-во «Артифакт», 2015. – 728 с. + 56 с. цв. вкл.
