Вести о Февральской революции дошли до Александровской волости через прибывших с фронта отпускных солдат. Загорелись старые надежды на раздел помещичьих земель, что нашло свое отражение в усиленном интересе крестьян к вопросам Учредительного собрания. На учредиловку возлагали большие надежды. Этому способствовала энергичная деятельность организованной при волости ячейки эсеров.

Старый волостной писарь П. М. Костенко примкнул к эсерам и, пользуясь авторитетом всезнающего человека, повел за собой революционно-настроенное крестьянство. Из уезда прибыли два видных эсера, снискавших особое расположение крестьян посулами скорого раздела земель.

О Совете в то время (май—июнь 1917 года) не было еще и речи. Волостное правление преобразовалось в волостное земство со всеми старыми служащими во главе. Ушел только урядник, добровольно сложивший свои полномочия.

Время шло. Крестьянство уже не довольствовалось посулами и стало наступать на эсеров, предъявляя требования о практическом проведении их обещаний в жизнь. В это время появился крестьянин села Александровки Иван Куренный (впоследствии с 1919 года, член КП(б)У) солдат старой армии, до войны служивший при волости писарем.

Иван Куренный, собрал вокруг себя солдат-фронтовиков, сразу же потребовал контроля над хозяйством крупных земельных собственников. В ячейке эсеров наметился раскол вследствие возникших по этому поводу серьезных разногласий. Костенко и державшаяся за него группа кулаков (Смищенко Илья и другие) повели войну против группы солдат –фронтовиков.

Выборы в Учредительное собрание проходили в исключительно страстной обстановке споров и агитации: ячейка эсеров разослала своих агитаторов по деревням; проходя по крестьянским дворам и пользуясь массовой неграмотностью, они указывали крестьянам, какой именно номер надо отрезать от избирательного бюллетеня. В результате за эсеров проголосовало подавляющее большинство. Большевики получили 5 голосов, кадеты 2 голоса. За кадетов, по словам селян, голосовали поп и урядник.

Осенью 1917 года Костенко вынужден был уехать из волости, вследствие явного неподчинения ему членов эсеровской ячейки. События к этому времени резко изменились. Руководство переходит к группе Ивана Куренного. Ячейка становится лево-эсеровской, и в октябре 1917 года создается первый совет крестьянских и солдатских депутатов. Председателем совета становится Куренный.

Советом была начата работа, пришедшаяся по вкусу крестьянам: был проведен учет крупных помещичьих хозяйств; по имениям были установлены контролеры в большинстве из членов совета, которые жили в имениях в целях охраны взятого на учет имущества. Контролеры вызвали особенную ненависть крупных землевладельцев; крестьяне, исполнявшие в свое время обязанности контролеров, при сменах властей подвергались исключительным гонениям со стороны белых.

Другой работой Совета был передел земель. Первыми были отрезаны земли кулаков села Воробьевки. Вслед за этим началась передача помещичьего хлеба селянам, но за этой работой застали совет наступающие соединенные силы петлюровцев и немцев.

Совет эвакуировался в РСФСР 5 апреля 1918 года. 20 апреля 1918 года в Александровской волости происходил съезд крупных земельных собственников. Помещики и кулаки ликовали. Руководил съездом белогвардеец Константин Романов (сын местного дьякона, собственник, имевший 30 десятин земли). На съезде имели право присутствовать, без каких бы то ни было выборов только владельцы не ниже 25 десятин земли.

Некоторые реакционно настроенные середняки, имевшие менее 25 десятин, закупали землю для того, чтобы только получить право решать близкие их интересам вопросы. Подчеркнуто классовый характер съезда вызвал тревогу и ненависть беднейшего крестьянства.

Сохранилось в памяти крестьянства и характерное выступление на съезде некоего Воронова, который, испугавшись навязываемой ему съездом роли члена волостной земской управы, заявил: «Отказываюсь от почетной должности, господа собственники, не потому, что не хочу, а потому, что революция не закончена. И кто знает, что предстоит нам пережить».

Победа буржуазии и помещиков была настолько непрочной, что даже отдельные представители их сомневались в своих силах. Как бы то ни было, но со времени съезда организация крупных собственников стала быстро крепнуть. Это выразилось в лихорадочном и массовом вооружении. Хутора ощетинились новыми винтовками. По колониям появились пулеметы. Вся эта военная мощь собственников возглавлялась избранной съездом волостной земской управой и ее председателем — Константином Романовым.

В первые дни гетманщины крестьянство затихло и притаилось. Новоиспеченная волостная управа занялась выискиванием большевистски настроенных солдат, крестьян и оставшихся красногвардейцев. Последних было три на всю волость: Порфирий Трейдуб, Макар Щербаков и Егор Касенкин. Два первых состояли в краматорском заводском отряде и, приехав в отпуск, были отрезаны фронтом. Касенкин принадлежал к петроградскому отряду Красной гвардии и был участником июльских и октябрьских событий в Питере.

Первыми были арестованы контролеры экономий и солдаты Михаил Лавров, Михаил Рашевский и другие, к которым была применена порка. После первых арестов и порки началось немедленное возвращение помещичьих земель и имущества, но в виду того, что земля была засеяна, стали собирать «скипщину» - каждую третью копну сжатого хлеба отбирать в свою пользу. Это, наконец, заставило селян взяться за организацию партизанских отрядов.

К концу мая 1918 года волна реакции достигла невероятных размеров. Помещики и кулаки, дорвавшись до власти, вымещали свою злобу на крестьянах, подвергая их всяческим издевательствам, порке и т. п. Тут-то и показал себя Константин Романов, обнаруживший организационные таланты по части сплочения белых. К этому времени относится послание Романова в изюмское земское управление, в котором он, характеризуя политическое состояние волости, верно указал на намечающуюся организацию революционно-настроенных крестьян. Романов требовал немедленного ареста и ссылки следующих семейств и лиц: Трейдубов — Емельяна, Порфирия и Николая, Седенковых, братьев Лавровых, Пономаревых, Изотовых и других.

Около 70 политических врагов насчитал Романов и за политическое состояние волости не ручался, если названные им селяне останутся. Однако массовая высылка не состоялась, а вместо этого поползли по волости грозные слухи о партизанах.
Вначале прошел слух о Махно, скоро оказался действительностью: 20 июля 1918 года отряд партизан остановился в горах за хутором Ивановка. В отряде были местные крестьяне: Моисей Милюков и братья Изотовы— Емельян и Константин.

Партизаны, одетые в форму гайдамаков, окружили имение Энгеля. Последний был в это время в степи и отсчитывал «скипщину» на захваченных крестьянских землях. Партизаны подождали приезда помещика и уничтожили все его семейство вместе с гайдамацкой охраной. Раненый Энгель лишь случайно уцелел. Партизаны на захваченных лошадях направились в село Никольское.

Любопытную сцену проезда партизан - махновцев через это село рассказал председатель сельсовета Гордиенко: «Я стоял в это время около сборни (хата для сходок). У нас происходила бурная и многолюдная сходка. Все село, около тысячи крестьян и крестьянок, высыпало до сборни. В самой сборне заседал урядник по вопросу об оплате захваченных помещичьих земель (крестьяне отказались платить). Урядник выделялся решительным характером действий и за короткое время успел прославиться избиением селян. Так вот спорим, судим. Уряд-ник орет... В это время мимо нас проехали в тачанках люди, которые, завернув на другую, улицу, остановились и спросили о причинах схода. Когда узнали, что тут урядник и что он делает, немедленно повернули до сборни. Где урядник? - спросил выскочивший Емельян Изотов. В сборне, - дружно ответил сход. И вот Изотов перед урядником. Ваши документы! - двинулся урядник. Вот документы! - выхватывая наган, крикнул Изотов, и урядник свалился убитый наповал. Мужики ликовали. Партизан проводили криками радости и одобрения: Спасибо, товарищи!»

В это же время шла организация партизанских сил в деревне Беззаботовке. Тут организовалась группа: Егор Касенкин, Лавровы — Тихон и Михаил, Кольцовы и др. Наладилась связь с Дружковкой; в перспективе была возможность получения оружия. Собрания происходили в садах Беззаботовки в обстановке исключительно сложной.

Но все планы были сорваны террором, последовавшим в ответ на выступление партизан—махновцев. Начались массовые аресты и наезды карательных отрядов. Запылали деревни Ивановка и Никольское. Дома партизан были снесены и усадьбы вспаханы. Около 150 крестьян были захвачены и направлены для порки в имение Энгеля. Это было в августе 1918 г., когда уже были расстреляны Егор Касенкин, Захар Чумаченко и арестован ряд других товарищей из беззаботовской группы.

Жесточайшей порке целыми семействами и заключению в тюрьму подверглись Трейдубовы, Изотовы и другие. Из села Александровки Д. Рашевский, братья Седенковы и Пономаренковы после пыток были сосланы в Брест-Литовск. Первое партизанское выступление закончилось полным разгромом.

Террор по отношению к селянам был завершен и огромными контрибуциями. Многие, продав хлеб для уплаты контрибуции, жили исключительно надеждой на переворот, ожидая скорого прихода большевиков. В сентябре 1918 года вновь пошли упорные слухи о наступлении красных.

После убийства урядника Романов порядочно трусил, так как участились случаи убийств помещиков и кулаков. Среди них был и некий Лиссовой, убийство которого было совершено уголовным элементом, но Романов, по трусости, все валил на вездесущих большевиков.

С целью защиты кулаков и помещиков Романов начал организовывать отряды из собственников, но это ему не удалось, так как последние боялись идти в них. Тогда Романов издал приказ об учреждении на селах и хуторах «самоохраны». Охрана скоро самоликвидировалась.

Крестьяне чувствовали приближение конца гетманщины; по дерезням было скрытое ликование. В октябре ожило село Александровка. В село прибыли возвращенные из Брест-Литовска перепоротые крестьяне, сразу же твердо взявшие курс на ликвидацию гетманщины. Заметался и Романов в поисках спасения и вновь назначил съезд собственников.

Съезд состоялся 7 — 9 ноября 1918 года. Невеселый был этот съезд. Романов подытоживал грехи крупных собственников и бил на их чувства. Некоторые члены съезда явились пьяными, перепившись вновь выпущенной в продажу николаевской водкой. Это обстоятельство использовала группа партизан: Егор Скабелка, Лукьян Скабелка и Дудин. Явившись к кооперативу, где происходил съезд, они захватили пьяного кулака Алексея Вечирко, который лежал в тачанке вместе с находившимся принем оружием. Партизаны заставили Вечирку поехать на его хутора, где было добыто несколько винтовок, послуживших для вооружения одной из частей партизанского отряда.

Глубокой ночью партизаны во главе со Скабелкой арестовали Романова и объявили в волости Советскую власть. Эта власть вначале опиралась на десяток плохо вооруженных партизан, но за спиной имела тысячи истомившихся под гнетом гетмана селян.

Брест-литовские ссыльные в это время тоже не дремали. Пять из них отправились в Криворожье, где уже был штаб махновца Подопригоры. Там им не доверились, но для организации отряда дали одного из махновцев, некоего Ковбасу, который на утро после переворота явился в Александровскую волость в сопровождении пяти безоружных партизан.

В этот день произошло недоразумение, едва не стоившее Ковбасе жизни. Ковбаса объявил себя от имени Махно начальником партизанского отряда и по просьбе кулаков выпустил арестованного Романова, который немедленно скрылся. Скабелка и другие партизаны, явившись на другое утро в волость, к ужасу своему не обнаружили Романова.

Произошла грозная встреча Скабелки и Ковбасы. Они не договорились. Тогда инициативу примирения взял на себя Петр Изотов. Вторая встреча произошла на огороде Изотова, где условились на первых порах о совместных действиях. В результате через несколько дней отряд вырос до 50 партизан. Встал вопрос о руководстве отрядом и начальниках. Ковбасе не доверяли по молодости (ему было только 17 лет) и особенно «благодаря» освобождению им Романова.

Заговорили о необходимости предать Ковбасу суду, который и состоялся 25 ноября. Большинством было вынесено такое решение: Ковбасу отпустить из отряда, начальником отряда назначить Егора Скабелку; начальником кавалерии - его брата Лукьяна, адъютантом — Остапа Седенко, секретарем — Сергея Кота.

Изгнанный Ковбаса, вместе с тремя оставшимися ему верными партизанами, захватил мельницу (6 верст от Александровки), где, не признавая никакой власти, занялся помолом зерна.

Работа партизанского отряда была направлена на разоружение кулацких хуторов, немецких колоний и помещичьих имений. Буржуазия порядочно струсила. Этому значительно способствовала успешная борьба отряда с активными контрреволюционерами. Были захвачены и расстреляны видные помещики Кулиши, брат Романова - немецкий шпион и другие.

Одновременно отряд занимался и распределением захваченного у помещиков хлеба среди пострадавших от оккупации селян. Популярность отряда и симпатии селянства к нему росли изо дня в день. Население оказывало отряду всяческую помощь. Весь актив сельской молодежи начал стремиться в партизанский отряд. Однако в отряд не могли быть зачислены все желающие из-за отсутствия оружия. Штаб отряда расположился в доме Романова.

С возвращением из России Ивана Куренного (5 января 1919 г.) отряд заявил о себе как сторонник большевиков. Вслед за этим состоялись выборы ревкома, которому безоговорочно и единодушно отряд подчинился. Встал вопрос и об организации коммунистической ячейки. В один из воскресных дней января провели первое организационное собрание. Организация ячейки была активно поддержана ревкомом и отрядом. Ячейка КП(б)У оформилась в составе 16 человек.

Краматорская организация выслала инструктора Дмитрия Руденко. Руководство жизнью села принадлежало ячейке полностью. Дело доходило до того, что в ревкоме ни один вопрос, относящийся специально к его ведению, не решался без ведома ячейки.

Не обошлось и без курьезов: так, например, в ячейку был допущен бывший офицер М. Русак со своей женой. В общем же состав ячейки был революционный и надежный. Это сказывалось и на работе первого ревкома, все члены которого были коммунистами. Состав ревкома был следующий: председатель Иван Куренный, члены: Михаил Рашевский, Михаил Лавров, Прокофий Пономарев и Денис Рашевский

Земельным отделом заведовал С. В. Журавлев - преданный революции крестьянин. Популярность земотдела была исключительной, благодаря особенному знанию крестьянского быта Журавлевым. Конфискованный помещичий хлеб притягивал к себе алчное внимание кулачества, и только сплотившаяся масса незаможного крестьянства не позволяла кулакам использовать этот хлеб.

Вновь были восстановлены контролеры, которые назначались теперь и на богатые хутора. Кулачество роптало под ревкомовским прессом; стали подниматься отдельные восстания кулаков.

В марте 1919 года тревожно и настойчиво зазвонил телефон. — Товарищи, за оружие, - крикнул стоявший у телефона Куренный.— В Некременной восстание. Некременцы просят помощи. Ревком, милиция и отдельные члены партии немедленно выехали в Некременную, и в тот же день восстание было подавлено.

Гораздо больше хлопот доставляли отдельные помещики, сидевшие по имениям. Не действуя открыто, они через оставшихся им верных лакеев сеяли панические слухи, отпугивая от ревкома неустойчивую часть крестьянства.

Вскоре отряд выехал на фронт (в Константиновку) и влился в 11 - й украинский полк. В ревкоме осталось всего 8 винтовок и три берданки. Ревком был озабочен сохранением конфискованного имущества и правильным его распределением. Большую работу проводил ревком по снабжению фронта; оттуда ежедневно поступали письма из нашего отряда о присылке разного рода вещей, в которых была нужда. Писали группы и отдельные красноармейцы. Связь с фронтом была постоянная, а когда фронт приблизился, то убитых везли хоронить домой.
На месте, в волости, кулачество учло незначительную военную силу ревкома. Помещики Мильман, Романюки, Черника и другие начали собираться для организации совместных действий.

Сделав облаву, ревком обнаружил оружие. В апреле 1919 г. волость наводнили агитаторы, распускавшие слухи о мощи белых, скором падении большевиков и т. д. В борьбе с этими провокаторами выделялся председатель волостной ЧК Л. Седенко и активный сотрудник ЧК В. Прокопенко.

Об исполнительности Василия Прокопенко ходили слухи, примерно, в таком духе, что если ЧК заставит Василия отца расстрелять — не пожалеет. Это было верно; кулаки и помещики, при проезде Прокопенко по волости, шарахались и крестились.

Вскоре дела на фронте изменились к худшему: началось отступление; через село поползли обозы шахтеров и селян Криворожского, Юзовского и других районов. Уходить не хотелось. Часть молодых селян заявляла: «Умрем, но волости не отдадим». Около ревкома собирались сотни крестьян с требованием оружия для защиты революции. Ни один бедняк не хотел оставаться при белых. Однако вооружить всех не удалось из-за недостатка оружия. В этой обстановке появились первые разъезды деникинцев.

В это время волость напоминала кипящий котел. Бурлило кулачество в ожидании белых и крепко бил по кулакам ревком. Часть кулаков была расстреляна по приговору ЧК. Некоторый интерес к событиям стал проявлять и Ковбаса, покинувший мельницу и заявивший о своем подчинении ревкому.

Ревком провел сбор контрибуции в 400000 рублей для Красной армии. Сумма по тем временам солидная, но была собрана с сельской буржуазии в сроки и полностью. При известии о появлении белых в экономии Романько ревком выслал разведку в 13 человек. К наступлению ночи разведка приблизилась к колонии Шаврихиной, где была обстреляна неприятельскими пулеметами. Услышав стрельбу в деревне, селяне подняли крик и панику. Сбегались полураздетые контролеры имений. Один из них, Андрей Титов, бежал из под расстрела. На улицах Александровки, сбивая с ног, друг друга, селяне бежали к ревкому. Слышались крики: «Иван Петрович (Куренный), да неужели нет оружия для крестьян?»

В этот панический шум врезался спокойный призыв подъехавшего на лошади Лукьяна Скабелки: «Товарищи, меньше паники, больше спокойствия. Да не уйду я из родного села, не поддамся и вас призываю не сдаваться без боя».

Этот призыв подействовал. Толпа пошумела и успокоилась. Вечером в село вступил 2-й полк червонного казачества, под командой Примакова. Ревком и штаб полка дружно заработали. Ревком занялся снабжением полка, полк же развил горячую боевую работу по отражению врага. Однако червонный полк был один против наседавших белых полчищ.

Махно задолго до появления белых оставил Гришино. 130 верст фронта были заняты отдельными советскими организациями, перестроившимися на военный лад. Ревкомы, милиция, ячейки КП(б)У - силы против организованного и хорошо вооруженного врага. Все эти разрозненные организации находились под руководством штаба червонного полка. За время пребывания в Александровске полк все время пополнялся революционным селянством, особенно молодежью.

Боевая обстановка сроднила «червонцев» и местную организацию. Недопонимание отдельными товарищами партийных задач устранялось руководством более опытных коммунистов-фронтовиков. Примаков в сутолоке фронта успевал помогать ревкому советами и руководством.

— От нас, ребята, не отставать,— говорил он перед отступлением. И не забыл, отдавая приказ о выступлении из села, сообщить ревкому пути отступления. Полк отступал с боями: только после жестокого сражения в долине Лукноваха части червонного казачества передвинулись к Александровке. Отступали ночью. Во дворе грузились последние ящики канцелярии. Хлопали выстрелы на огородах, и село уже было под пулеметным огнем. Торопились во-всю. Мелькали по селу огни, скрипели подводы, шум стоял невероятный. К рассвету все слилось в общем потоке отступления на Лозовую. Это происходило 10—12 июня 1919 года.

Сдержал свое обещание и не ушел из родной деревни Лукьян Скабелка. В первую же ночь отступления пуля белых уложила его на площади Александровки. Ковбасу зарубили белые в деревне Ново-Варваровке.
Егор Скабелка, оцепив деревню Андреевку боронами, выставил все население на лошадях против наступающих белых. Маскировка с боронами и верховыми крестьянами была придумана Скабелкой для оттяжки прихода белых. Эта затея удалась полностью. Смутились сначала белые, завидев издалека «сотенные части» но когда они подошли ближе, то селяне разбежались, а Скабелки и след простыл. Свой приход деникинцы ознаменовали насилованием женщин, расстрелами и рубкой.

В селе Александровке начали с требования выдачи большевиков. На, площади, в присутствии согнанных селян, командир отряда белых зачитал список семейств большевиков. В соседних селах происходило то же самое. Белые жаждали мести. Вновь заработали нагайки и шомпола. Вновь началась известная «скипщина», контрибуции и выезды карательных отрядов. Вновь откуда-то вынырнул Романов в роли уездного земского начальника. Родную волость Романов не забывал. Здесь он положил начало организации отряда белых. Тут воспитывались и действовали белогвардейские палачи, как Василий Щербак, Хоронько, Кулиши, Пантелеймон Горобець, Панченко, Егор Яблочков и другие более или менее видные герои кнута и шомпола.

Вспоминая погибших товарищей, недосчитались многих из них. Расстреляны: Салюк, Петр Куренный (отец председателя ревкома), Федор Седенко (председатель волостной ЧК – член КП(б)У), Петр Кольцов, Михаил Кольцов, Афанасий Роменский (член КП(б)У), Дмитрий Титов и другие. За время господства деникинцев Александровская волость потеряла около 30 крестьян, которых различными способами казнили белые.

3—5 декабря 1919 года советские войска снова заняли Александровскую волость. Первыми вошли части 2-го полка червонного казачества, который до отступления, был пополнен селянами Александровки и других волостей.
Поэтому тут и была быстрее прорвана линия белого фронта, так как передовые части этого полка состояли в большинстве из местных крестьян. Это важно отметить потому, что никогда население волости не устраивало таких торжественных встреч вступающим войскам. За 10—15 верст выходили толпы селян навстречу червоноармейцам.

15 декабря 1919 года организовался волостной ревком и вновь началась работа по восстановлению Советской власти. Председателем волревкома в это время был Остап Седенко, партизан, коммунист, из крестьян Александровки. 15 февраля 1920 года возвратилось большинство старых работников волости, которыми была восстановлена ячейка КП(б)У и обеспечено коммунистическое руководство селом. Председателем волревкома вновь становится Иван Куренный.

Время до 20 мая 1920 года прошло без особых событий, в деловой спокойной обстановке. Но с 20 мая положение изменилось: на территории волости появились банды Махно. Загуляли бандитские шайки по деревням Александровской волости. В это время Махно представлял серьезную военную силу, которой резком не мог ничего противопоставить, и поэтому с этого времени начинается история беспрерывных эвакуации и возвращений ревкома и ячейки.

Отступив из волости, ячейка влилась в Барвенковский отряд и участвовала в боях против Махно в первых числах июня под станицей Гусаровкой и Барвенково. Сильно потрепанные отряды Махно оставили Александровскую волость.

15—17 июня 1920 года ревком и ячейка возвратились для восстановления власти, но обстановка продолжала быть напряженной, так как еще многие махновцы оставались по деревням. В первый же день приезда три члена ревкома: Иван Куренный, Михаил Рашевский и Семен Журавлев подверглись нападению в кулацком хуторе Михайловка. Произошла кровавая расправа: Куренного и Журавлева зарубили. Рашевский, тяжело раненый, уцелел случайно. Два—три дня в волости было безвластие.

В конце июня вновь организовался ревком в составе председателя Б. Кудинцова (коммунист) и двух беспартийных крестьян. Последние два скоро выбыли. Нападения бандитских отрядов участились. Ячейка фактически прекратила свою работу. Канцелярии ревкома и ячейки неоднократно уничтожались. Периодами проходила полоса безвластия. Присылаемые отряды красноармейцев подвергались систематическим нападениям со стороны махновцев. Зверство бандитов достигало чудовищных размеров; рубка для махновцев стала невинной игрою. С захваченных в плен продагента и милиционера бандиты снимают кожу с живых (колония Ново-Бахметьево.

Такое положение продолжалось вплоть до 1922 года. К осени 1922 года бандитизм резко пошел на убыль. Однако в сентябре того же года бандой был захвачен предволревкома В. Ф. Кудинцов, который, не давшись в руки бандитам, на глазах у них покончил самоубийством.

Это была последняя жертва бандитизма, после чего в волости установилось спокойствие и наступил период мирного хозяйственного строительства.

По материалам: «Борьба за Октябрь на Артемовщине», сборник воспоминаний и статей под редакцией М. Острогорского, Издательство «Пролетарий», 1929 г.скачать dle 12.1

---