Тюменскую область среди прочих регионов выделяет ряд обстоятельств. Во-первых, географически она расположена на границе Урала и Сибири, европейской и азиатской частей страны. Во-вторых, в области расположена богатейшая ресурсная база. Долгое время Тюменский регион воспринимался как пространство, включающее в себя также автономные округа – ХМАО и ЯНАО.

На сегодняшний день это три самостоятельных субъекта с различными идентификационными ориентирами. Для Тюмени это выразилось в активизации поиска новых символических ориентиров, поскольку нефтяные бренды оказались монополизированы округами. Эти моменты отражаются не только на специфике экономического развития региона, но и на ментальных особенностях его жителей.

В самом общем виде особость сообщества связана с сибирским мифом. Находясь в пограничном положении и интегрировавшись во многие уральские структуры (входит в состав Уральского федерального округа, ее обслуживает уральская энергослужба и Свердловская железная дорога), Тюменская область ментально остается Сибирью. Не случайно Владимир Рогачев сравнивает Тюмень с Сибирским Вавилоном: «Укротив гордыню, люди здесь вот уже пять веков строят потихоньку невидимую башню, угодную Провидению… У города – щедрая сибирская душа. Тюмень принимает открытых и деятельных людей, сурово обкатывает их в слоистородовом иерархическом обществе». Город позиционируется как «мать городов сибирских», как «ворота в Сибирь», чьи традиции идут от старообрядчества.

Мифологизируются и особенности, якобы присущие исламскому сообществу региона. Так, рассматривая особенности исламского сообщества за Уралом, исследователи обнаруживают его особость в макрорегиональном срезе.

Доктор исторических наук Александр Ярков, отвечая на вопрос об особости «сибирского ислама», сказал следующее: «Российские мусульмане – часть мировой уммы, но за несколько столетий существования на Сибирской земле сформировались особенности, которые необходимо знать и уважать, особенно мусульманам из прибывших недавно мигрантов. Замечу, что, когда в отдельных регионах мира растет этническая и религиозная нетерпимость, ситуация в крае остается стабильной.

Причина не только в том, что здесь утвердились религии, не противоречащие устоявшимся во времени ценностям сибиряков, но и в том, что здесь сложился диалог власти с верующими».

Согласно такому взгляду, существует сообщество внутри мусульманского, которое можно назвать сибирскими мусульманами и которое в ходе своего развития приобрело свои особенности. Неслучайно в монографии «Ислам на краю света» сибирский ислам характеризуется как «специфическая саморазвивающаяся система».

Внимание исследователей приковывают следующие отличительные особенности сообщества, актуализирующие изучение ислама в Сибирском регионе: во-первых, географические особенности: Сибирский регион является самым северным форпостом исторического распространения мусульманской религии, отделенным от других ареалов его распространения и от Ближнего Востока; во-вторых, исторические и философские особенности: будучи частью «исламскою мира», ислам в регионе пробрел собственные особенности («местную специфику») под влиянием суннизма и предыдущих архаичных верований, образовав в Сибири «мусульманско-языческий синкретизм / синтез / контаминацию»; в-третьих, немалое значение имеет тот факт, что Тобольск и Тюмень стали отправными точками проникновения ислама в Сибирь. Именно здесь существовала столица Сибирского ханства – город Сибирь (Кашлык, Искер): «Так сложилось исторически, что Тюменская область – сердце, эпицентр, откуда веером распространялся сибирский ислам. Здесь находился центр Сибирского ханства, тут сосредоточена большая часть тюркского населения Западной Сибири».

Вместе с тем с подобным взглядом согласны далеко не все эксперты. В марте 2011 года автором статьи было проведено интервью с несколькими экспертами Тюменской области, которое показало, что попытки отыскать особость ислама в регионе завязаны на соединении этнического и конфессионального компонентов (феномена т.н. сибирского ислама). В целом же представители исламского сообщества считают себя единицей мировой мусульманской уммы и не имеют особой региональной привязки.

Принятие исламской веры в регионе происходило длительное время и связано с принуждением. Это отличает Западную Сибирь от добровольного пути принятия ислама у волжско-уральских (казанских) татар: «вызвав сопротивление населения – первую (и единственную!) в региональной истории религиозную войну в конце XIV в. Именно под влиянием ислама здесь ускорилась этническая консолидация – из различных тюркских, угорских и отчасти самодийских племен сформировались сибирские татары».

По утвердившейся версии, в конце XIV в. сюда устремились шейхи – проповедники ислама из Средней Азии в количестве 366 человек с воинами. Почти все из них погибли в боях с местным населением.

После этих событий, которые описываются не иначе, как «религиозная война», в Западную Сибирь пришла исламская культура. Через несколько лет после похода сюда прибыли имам Давлетшах и шейхи Искандер и Шерпети. Они нашли 39 могил погибших миссионеров, и на их могилах были установлены ими деревянные 8-угольные мавзолеи-надгробия – четырех-, шести-, восьмигранные срубы, и называются они «астана».

Второй этап, окончательно утвердивший религию на просторах современной Тюменской области, – вторая половина XVI века. Связано это с деятельностью хана Кучума, привлекшего проповедников из Бухары. Как отмечает казанский исследователь Г. Файзрахманов, Кучуму удалось значительно укрепить позиции ислама и нравственность в ханстве: «открывались мечети, школы, росла образованность».

Итоги Всероссийской переписи населения 2002 года зафиксировали, что на территории Тюменского региона проживает самое большое в Сибири количество татар – 242825 человек, а также тех, кто идентифицирует себя как сибирские татары, – 7890 человек (из общего числа 9322 в Западной Сибири). К этим группам стоит добавить также 46575 башкир, 42359 азербайджанцев, 18639 казахов и др. В то же время, по мнению ряда исследователей, численность коренных сибирских татар оценивается в большую сторону.

Таким образом, этнический показатель фиксирует достаточно высокий процент мусульманского населения в Тюменской области. Вместе с тем экспертная оценка численности отличается от озвученной выше. Если рассматривать аспект самоидентификации и данные социологических опросов, число людей, которые обозначают себя как мусульмане, оценивается на уровне 5% от числа верующих. При этом доминирующей группой верующих являются выходцы из Северного Кавказа и Средней Азии, а не татары.

Если рассматривать этнический компонент, то, по мнению экспертов, особенность сибирского мусульманства заключается в том, что это ислам, «окончательно испорченный адатом. Это ислам, откуда во многом ушли религиозные смыслы, и остался сплошной адат… Многие пожилые имамы арабского не знают».

Следующее распространенное представление об особенностях ислама в регионе связано с мифом о толерантном сосуществовании культур и религий на территории региона, способном стать примером. Речь идет об одном из сакральных мест для местных мусульман – т.н. Астане. Астана – это место захоронения мусульманских миссионеров периода средневековья. Сложилось представление, что достаточно было семь раз посетить Баишевскую астану, чтобы не совершать хадж в Мекку. Здесь находится могила шейха Хаким ата, и она якобы вылечивает глазные и нервно-психические заболевания. А с помощью Варваринской Астаны, считается, можно излечиться от алкоголизма и некоторых других болезней.

Астана может рассматриваться как один из религиозных символов, связанных с региональной самостью. Однако не все сообщество согласно с культивированием подобного рода символа. На взгляд противников, поклонение на могилах – это грех: «Всевышний в Коране говорит «не приравнивайте к Всевышнему кого-нибудь, чего-нибудь». Поэтому иногда есть такие отклонения в религии: люди приходят к вот этим захоронениям да там начинают плакать, там же начинают читать намаз, просить чего-то там для себя – благополучия и прочее. Вот это категорически запрещается. Вот это называется «ширк» – приравнивание к Всевышнему Кого-нибудь, чего-нибудь. А если, например, как турист, просто посмотреть – вот тут ограждение, тут покоятся миссионеры, когда-то прибыли сюда, несли знамя Всевышнего. Вот это можно».

Таким образом, Астана не является общепризнанным символом, поскольку значительным часть мусульман в регионе его не признает. По этому поводу были даже конфликты на религиозной почве.

Можно утверждать, что поклонение Астане во многом унаследовано со времен «язычества» и в какой-то степени оформляет особенности ислама в региональную специфику для части сообщества.

К наиболее крупным организациям региона относятся: Духовное управление мусульман Тюменской области (ДУМ ТО), Казыятское управление мусульман Тюменской области Духовного управления мусульман Азиатской части России (КУМ ТО ДУМ АЧР), Тюменский мухтасибат Центрального духовного управления мусульман России (ЦДУМР). Одной из сложностей положения дел в мусульманском сообществе является организационный раскол и напряженные отношения между лидерами ДУМ ТО и ЦДУМ.

Конкуренция между организациями по большей части обусловлена финансовым вопросом: «В нашей стране сложилось так, что традиционные религии очень много рассчитывают на помощь органов государственной власти. И эта помощь является заметной частью их бюджета. Конкурирование завязано на этой почве». Вторая причина лежит в плоскости межличностного отношения: «Как правило, когда начинаешь с лидерами всех трех управлений разговаривать по поводу других их коллег, они, как правило, вспоминают старые обиды. Каким образом происходило дробление управлений, кто как себя вел в то время, менее или более справедлив… То есть тот исторический период, когда все поступали не очень честно по отношению друг к другу, видимо, остался».

Напряжения в отношениях между лидерами сохраняются до настоящего времени. Так, в июне 2010 г. было объявлено об учреждении Координационного совета мусульманских структур области. На учредительную встречу были приглашены лидеры всех трех мусульманских структур региона, но пришли лишь представители одной – ДУМАЧР – глава Казыятского управления Фатых Гарифуллин и имам Тобольской мечети Ибрагим Сухов. Руководители двух других управлений – председатель ДУМ Тюменской области Галимжан Бикмулин и глава Тюменского мухтасибата ЦДУМ Ильдар Зиганшин встречу проигнорировали.

Проблема роста радикальных настроений в регионе была отмечена как самими лидерами мусульманского сообщества, так и экспертами. По мнению экспертов, большая опасность исходит от салафизма. Одной из причин названа проблема национализма: «у нас в стране есть проблема, связанная с национализмом, некомфортное ощущение себя не только отдельными русскими, но и заметной частью нерусского населения. Это как маркер. Национализм. Он распространяется довольно широко. И будет расти. Потому что будет идти сюда приток мигрантов с Северного Кавказа, из Средней Азии.

Часть татарского населения молодого возраста будет приходить к исламу. Это будут вещи, ответные на рост русского национализма и в целом неудовлетворенности русского населения ситуацией в России».

Противостоять данной угрозе довольно сложно, в том числе и по причине отсутствия авторитетных лидеров, к которым могли бы прислушаться. Однако в целом Тюменский регион в конфессиональном плане отличает стабильность.

Особые региональные символы мусульманского сообщества в регионе.

Усиление чувства региональной сопричастности мусульман Тюменского региона возможно в ситуациях «опасности». К примеру, в 2010 году в общественной среде региона развернулась острая дискуссия по поводу установки памятника в Историческом сквере Тюмени. По итогам отбора жюри и голосования три из пяти проектов были восприняты татарской, мусульманской общественностью как неполиткорректные. Первый – памятник атаману Ермаку, второй – скульптура «основателям Тюмени И. Мясному и В. Сукину» (на композиции «основатели» представлены рядом с большим православным крестом), третий – памятник светящемуся кресту.

В Тюменском государственном университете в октябре 2010 года прошел «круглый стол» по поводу установки памятника Ермаку. Общий дискурс сторонников и противников символизации фигуры атамана развернулся вокруг трактовки оценки исторической роли личности. К примеру, один из казаков сказал в своем выступлении, что люди атамана Ермака при завоевании Сибирского ханства гуманно относились к местному населению, они «не снимали скальпы», как колонизаторы Америки у индейцев. По оценке главы Тюменского Казыятского управления Фатыха Гарифуллина, инициаторы «круглого стола» берут на себя огромную ответственность, настаивая на установке памятника, который может вбить клин между народами. Мусульманский лидер призвал беречь стабильность в обществе, не накалять обстановку, сотрудничать в добре и благочестии, как велит Коран. В итоге в конкурсе одержала победу скульптурная композиция «Основателям Тюмени Ивану Мясному и Василию Сукину», с которой тоже не согласилась мусульманская общественность города. «Мы ничего не имеем против скульптуры основателям Тюменского острога, но почему они обязательно должны быть изображены с крестом, – сказал глава Тюменского казыята ДУМАЧР Фатых Гарифуллин на встрече с автором работы, московским скульптором Михаилом Переяславцем. – Мы живем в многонациональном и многоконфессиональном городе. Крест, как известно, является символом лишь одной из традиционных конфессий». Такая бурная реакция объясняет, почему конкурс был перенесен на неопределенное время.

В целом же набор значимых символов, имеющих региональную привязку, составляют:
– «Астана» – некрополи средневековых шейхов-миссионеров;
– «Царево Городище» – мыс Чимги-Тура, где была цитадель тюменских ханов;
– волос Пророка Мухаммада, который хранится в областном музее («Эта реликвия для нас очень ценная. Я, когда вижу, долго смотрю. Это достояние…»);
– сопка крепости Искер, которая находится на 19-м километре автодороги Тобольск–Байгара;
– миниатюрный восьмигранный Коран, хранящийся в фондах Тюменского областного музея;
– в Тюменском областном музее хранится более 500 рукописных и печатных книг на арабской вязи.

Кроме того, можно говорить об образах как символах, учитывая, например, разницу во внешнем виде мусульман региона. В Тюмени существуют два отличающихся образа мусульманина с точки зрения внешней атрибутики: «Первые – т.е. которых отмечают как салафиты, они больше концентрируются в Соборной мечети, их внешний вид представляет собой арабский эталонный вид мусульманина: большие бороды, штанишки короткие, запахи благовонья, девушки, которые ходят в никабах, это вы увидите, если придете в Соборную мечеть. Если Вы придете в ЦДУМ, мечеть на Мельникайте, там несколько иной будет вид у мусульманина.

Менее атрибутированный арабскими вещами, больше в обычной одежде, больше этнической символики: татарские тюбетеечки с узорчиками. Оно и там, и там может переплетаться, но я говорю про преобладающий образ. Можно говорить про образ арабского мусульманина и про образ татарский».

Среди мест кроме Тобольска популярностью пользуется село Ембаево: «Там у нас сохранилось каменное исполнение мечети, построенной в конце 19 века. Это, действительно, представляет интерес. Такой ансамбль прекрасный. Там всем нравится бывать».

Еще одной изюминкой является мифологизация места столицы Сибирского ханства – Искера. Разработано несколько проектов застройки архитектурного комплекса на Искере. При этом саму идею культивирования Искера можно считать конфликтной точкой по нескольким направлениям. Во-первых, сомнению подвергается сама возможность восстановления города: «на очень высоком берегу… Очень крутой берег Иртыша, и ежегодно он обрушивается на несколько метров. Просто страшно обрушивается, и там ничего невозможно сохранить. Там маленький кусочек остался, и сейчас там орудуют в основном черные археологи».
«Искер – это ничего, это некое заросшее кустарником поле, от дороги до реки – меньше километра и разрушенный остров. Все. Искера как археологического памятника не осталось... кладбище там христианское...».

Безусловно, указанный проект – это этнопроект, но религиозная компонента в нем присутствует: «Обязательно говорят, что есть искерская Астана, обязательно на ней молятся. Обязательно там Сухов присутствует».

Одним из культурных героев в исторической памяти региона выступает хан Кучум и его жена. П.П. Ершов в 1837 г. написал поэму «Сузге». По преданиям сибирских татар, Сузге не покорилась врагам и с высокого берега бросилась в могучие волны Иртыша.

Председатель Духовного Управления мусульман Азиатской части России Аширов Нафигулла Худчатович высоко оценивает проекты по продвижению имиджа Тобольска на основе исламской компоненты: «Исламская компонента – здесь она неотъемлемая, потому что регион осваивался в первую очередь мусульманами…

Тобольск становится постепенно тем регионом (это вообще можно о Тюменской области в целом сказать), где воочию можно увидеть возможность не только сосуществования, взаимодействия мирного, векового разных культур и церкви...».

Тем не менее, несмотря на существенный потенциал, данные памятники не до конца используются региональными властями для продвижения имиджа и туристической привлекательности региона: они заявлены в качестве туристических объектов по инициативе снизу, точнее, по инициативе активистов татарских общественных объединений.

Можно зафиксировать, что позиционирование символического капитала тюменских мусульман узко ориентировано (направлено на братьев из соседних регионов) и в большей степени увязано в туристическом продвижении региона: создание специальных маршрутов, ориентированных на посещение исламских святынь. Во внутреннем самоощущении представители уммы Тюменского региона не акцентируют географическую привязку, а ассоциируют себя как мусульмане в целом. Тем не менее при создании образа стабильного региона деятельность мусульман является неотъемлемой частью.

Источник: Назукина М.В. «Место ислама в позиционировании региона» (на материале Тюменской области). Среднерусский вестник общественных наук. № 4 2011 г.