Подворье приишимского крестьянина
Опубликовал: murashka, 9-01-2018, 08:34, Земля Тюменская, 674, 0
Основу крестьянина как оседлого хлебопашца составлял его двор и жилище. И. Зубов, А. Худяков и другие дают нам представление, как он был устроен. Двор, включая, жилье и пристройки, окружался заплотом-оградой из уложенных горизонтально бревен, укрепленных в пазах вертикально врытых столбов. Заплот являлся отголоском укреплений прошлого века, когда Приишимье подвергалось набегам «немирных» кочевников.
За его стенами из бревен, достигавшими высоты человеческого роста, можно было отсидеться, а, в случае нужды, держать оборону. К 1848 году такие набеги ушли в прошлое, но традиция строить заплоты сохранялась очень долго. В отдельных деревнях Сладковского района еще тридцать-сорок лет назад можно было встретить усадьбы с полуразвалившимися заплотами. В ограду вели ворота, обычно сделанные из тесанных толстых плах, надежно запиравшиеся изнутри. «Правда, у некоторых хозяев, - отмечал А. Худяков, - ворота не обшиты досками и состоят из одной решетины по бедности лесов».
Собственно усадьба крестьянина делилась на две части: передний и задний дворы. Сзади них были конопляники, затем огороды, а ближе к озеру обязательно возводилась баня. Пройдя ворота, посетитель попадал в передний двор, состоящий из дома, амбаров, а также погреба с устроенным над его творилом погребищем - небольшим сарайчиком из жердей. Он не только утеплял погреб зимой от суровых тогда морозов, но и служил летом как холодильник. В погребок навозили ранней весной лед, прикрывая его соломой.
За передним двором возводился задний (его иногда называли задворьем). Он также был крытый. Там в стайках помещались лошади, коровы, овцы, свиньи, гуси, утки. Там же находились утепленные телятники, ягнятники, курятники, сложенные из пластов небольшие избушки - и обязательно завозня, в которой хранились сохи, бороны, сани, кошевки, телеги, ходки (последние называли тогда «дружки», а позднее - дрожки. Тот, кто гонял ямщину по нарядам волостного начальства, имел обязательно этот экипаж. Название его произошло оттого, что владелец дрожек довозил седока до ближайшей деревни и передавал его другому крестьянину, своему дружку, который вез дальше. Зубов пишет: «Дружки везли скорее и дешевле казенной почты»).
Справа от входа замыкали усадьбу амбары. Были амбары хлебные для хранения зерна, муки пшеничной, ржаной, гороховой, гречневой, просяной и т.п., но были у состоятельных хозяев и амбары лопотные, в которых хранилась одежда.
Попав во двор, посетитель поворачивал налево к невысокому крыльцу стоявшего дома. Главной жилой постройкой того времени стал дом со связью, т. е. из двух просторных помещений, разделенных сенями. Из сеней направо и налево были двери. Одни вели в жилую избу - комнату, а другие - в горницу или «чистую комнату». В жилой избе много места занимала глинобитная русская печь, возле которой голбец (спуск в подполье). В переднем углу на божнице выставлены иконы (образа), а в другом, кутнем углу, несколько полок для медной и глиняной посуды. Во всю длину свободных стен устроены лавки. Перед лавками в переднем углу стоял стол, а наверху около входа знаменитые русские полати.
В горницу из избы можно попасть только через сени. В переднем углу находились иконы, возле стен лавки. От печи вдоль по комнате до противоположной стены висели занавески, «служившие перегородкою для лиц женского пола». Горница предназначалась для приема и размещения гостей. Окна в домах были застеклены, но на зиму рамы со стеклом вынимались и заменялись брюшиной, выделанной пленкой из внутренностей животных. Считалось, что так теплее, несмотря на имеющиеся у каждого дома ставни.
Стеклянные рамы летом в жару открывались, т. е. имели створки. Переплеты рам были частые, т. к. стекла небольшой величины и тоньше теперешних. Стоили они дорого. Вечерами избы освещались с помощью жирников, деревянных или металлических плошек с налитым маслом, в которое опускался фитиль; в праздничные дни, при гостях зажигали сальные свечи, а во время утренних и вечерних молитв на божницах горели более дорогие восковые свечи. Во избежание пожаров дома и дворовые постройки были крыты обычно дерном, пластами, как строжайше приказывалось еще в 60-х годах XVIII века командующим пограничной линии И.И. Шпрингером.
Такой тип дома стал массовым в Сладковской волости да и во всем Приишимье. Он сменил существовавшую раньше старинную курную избу, топившуюся по-черному. К 1846 году курные избы в деревнях встречались уже, как анахронизм. Да и соседи смотрели на них с осуждением, боялись пожаров. Вся семья жила в одной избе связного дома. Если она была большой, то занимала и горницу. Но это было очень редко. Обычно с увеличением членов семьи хозяин пристраивал к дому еще одну жилую, оставляя горницу парадным помещением - «чистой». Такой дом из двух жилых изб и горницы назывался глаголем или «дом о двух жилах».
Сладковчане постоянно строились. Чудом сохранился любопытный документ. В связи с предполагавшимся картированием волости губернский землемер запросил сведения о предполагаемых постройках на 1839 год. Волостное начальство собрало эти сведения посредством опроса крестьян и представило их в Тобольск. Это список домохозяев 1838 года по всем деревням волости, «имеющих надобность в постройках». В Катайске таковых оказалось 10 человек, в Остропятово - 4, Щербаковой - 6, Большой - 7, Вековой - 19 и т.д. Только из Глядена сообщили: «В постройке никто надобности не имеет».
Приведем отрывок из текста, относящегося к селу Сладковскому. Волостной старшина сообщал, что в селе собираются строить следующим летом: «Филипп Васильев - избу, горницу, сени, амбар, конюшни; Игнатий Связин - избу, сени, горницу, амбары, конюшни; Алексей Кликушин - избу, сени, амбары, конюшни, двор; Петр Цапырин - избу; Максим Крымов - амбар; Яков Жбанов - избу, сени, горницу, амбары, конюшни, двор; Иван Кликушин - амбар»... и т.д. Сравнивая этот список с посемейными списками жителей деревень того времени, можно сделать вывод, что ежегодно обновляли и расширяли свои постройки на усадьбах от 20 до 60 процентов.
Все очевидцы отмечали особую чистоту в домах. «Опрятность в доме, - пишет Худяков, - лежит на ответственности хозяйки. Женщины моют, скоблят перед праздниками не только пол и лавки, но даже стены». Кстати, внутренние стены дома не штукатурились, не белились и их не оклеивали обоями. Обычно их отделывали тонкими филенчатыми досками, похожими на нашу «вагонку». Это считалось гигиеничным.
Клопов, тараканов и прочих беспокоивших человека насекомых (за исключением полюбившихся русским сверчков) в домах не было вплоть до конца XIX века. Полы застилались домоткаными половиками, нередко посыпались сухими травами для «духу». Среди них обычно употреблялась ромашка, которая, как известно, служит средством отпугивания мышей. На окнах ставили горшки с цветами, которые любили разводить сибирячки. В такое жилище приятно было зайти. Даже спустя сорок лет, в 1890 году проезжавший через Абатск по Сибирскому тракту писатель А.П. Чехов отмечал, что в сибирских домах «чистота удивительная: ни соринки, ни пятнышка». А ссыльный декабрист И. Пущин писал в Петербург Энгельгардту в 1845 году: «Живут опрятно, дома очень хороши, едят как нельзя лучше».
