Основы антипартизанских действий советских войск в Афганистане
Афганская война поначалу оказалась для советских войск полным сюрпризом. Противник «попался» какой-то неуловимый и повсеместный, к тому же идейный и непобедимый. Действовать по нашим правилам, чтобы его быстро разгромили, он не захотел. И сдаваться не собирался, втягивая наши войска в затяжное противоборство в невыгодных условиях.
Мы же собирались отражать внешнюю агрессию, а воевать пришлось против отрядов и групп внутренней оппозиции, которая активно использовала профессиональную (в смысле веками отработанную) партизанскую тактику. А для нас еще со времен Великой Отечественной войны 1941-1945 годов было ясно, что народную партизанскую войну выиграть нельзя. Но обучая методам ее ведения вооруженные формирования «национально-освободительного движения», в своей военной системе опыт малых войн почти не использовали. Поэтому никакой концепции партизанской войны на время ввода войск в Афганистан в советской военной доктрине не оказалось. Специальная доктрина войны в горах также не отрабатывалась, горно- стрелковые дивизии и части родов войск дивизии были расформированы еще в послевоенное время за ненадобностью. А результате пришлось учиться «науке побеждать» на собственных ошибках, в боях с более искусным в этих вопросах противником.
На это указывает В.А. Меримский: «Для советских войск особенности обстановки в Афганистане были необычными. Никогда раньше им не приходилось вести боевые действия против врага, который широко применял партизанскую тактику. И к такой войне наша армия не готовилась. Не извлекли мы должных уроков из борьбы с басмачами, а также с украинскими и прибалтийскими националистами в годы Великой Отечественной войны. Попытки внести во вновь разработанные после войны уставы хотя бы несколько статей о борьбе с партизанами были отвергнуты. А вот в инструкциях, разработанных афганской оппозицией для вооруженных формирований, опыт действий советских партизан был учтен».
Авторы статьи «Тайны Афганской войны» А. Ляховский и В. Забродин замечали по данному поводу: «В первое время выявилось и то, что наши регулярные части, подразделения и отдельные военнослужащие не в полной мере подготовлены к партизанским действиям мелких мобильных вооруженных групп оппозиции. Они оказались слабо обученными действиям в горно-пустынной местности и показывали недостаточную физическую выносливость… Попытки вести бой традиционными способами были малоэффективными. Перейдя к проведению рейдовых маневренных операций и действуя, как правило, в составе отдельного усиленного батальона в качестве основной тактической единицы с широким применением охватов (обходов) и тактических воздушных десантов, наши войска стали действовать более успешно. Однако и рейды регулярных войск не приводили к полному разгрому отрядов вооруженной оппозиции, так как многие из них, прекрасно зная местность и пользуясь поддержкой местного населения, находили пути и возможность увести свои основные силы от преследований и разгрома… И хотя по мере накопления опыта советские войска стали действовать все более и более успешно и при боестолкновениях с отрядами оппозиции, как правило, одерживали победы… но масштабы мятежного движения не сокращались. Потому что главные причины этого лежали не в военной сфере, а в политической. Оппозиция быстро восстанавливала боеспособность и создавала новые вооруженные формирования за счет людских ресурсов лагерей беженцев в Пакистане. И так могло продолжаться до бесконечности».
Первоначально вообще «сработала традиция»: по примеру войны на Кавказе в XIX веке и борьбы с басмачеством в Средней Азии в 20-х годах XX столетия главной формой антипартизанской стратегии Генштаб избрал «рейдовую войну» - набеги подвижной военной силы (численностью в 1-2 батальона, как правило, совместно с подразделениями армии ДРА) в зоны действия противника для поиска, доразведки, блокирования и уничтожения его отрядов и групп. Рейдовые действия позволяли применять войска классическим образом. Они осуществлялись вдоль дорог, по долинам и там, где можно было применять боевую технику. Но из-за отсутствия точных данных о противнике, которому, наоборот, почти всегда удавалось получить информацию о готовящихся рейдах, эта стратегия не дала нужных результатов и быстро изжила себя.
Следует добавить, что даже во времена борьбы с басмачеством, контрповстанческая стратегия далеко не исчерпывалась простыми рейдовыми действиями. Ее основными аспектами являлись: 1) создание сильных гарнизонов для контроля над городами; 2) защита коммуникаций; 3) перенесение боевых действий в изолированные районы, где облегчается окружение и уничтожение противника; 4) локализация банд и разгром руководящего ядра, а также ликвидация их локальных центров, установление контрольных постов и занятие путей бегства и 5) изоляция партизан от окрестной местности и тылового обеспечения.
Естественно-подражательным образом (учились у хитрого и умного противника) на первый план выдвинулись военное искусство, умелое и умное ведение боевых действий, расчет и предвидение.
Вот что отмечал в связи с этим сразу после вывода войск майор О. Путилов на военно-научной конференции в Военной академии имени М.В. Фрунзе: «Огневые удары, наносимые по базовым районам противника, далеко не всегда обеспечивали нужный результат. Куда эффективней оказались обманные действия, умелое использование командирами фактора внезапности. Она лишала противника инициативы, оказывало на него глубокое психологическое воздействие, вызывала растерянность и панику… Опыт показывает, что в основе военной хитрости лежит предвидение командира, его способность принять оригинальное решение, представить как могут развернуться события при его проведении в жизнь».
Постепенно сформировалось также понимание, что под противника уже можно не подлаживаться, а навязывать ему свою волю, действовать решительно, максимально используя, как и учил Суворов, быстроту и внезапность.
- максимально возможная «афганизация» боевых действий: побуждение афганской правительственной армии (свыше 300 тысяч человек вместе с войсками МВД и ГБ) более активно и самостоятельно бороться против «своих» мятежников; привлечение афганских войск к проведению совместных (советско-афганских) операций; поддержка самостоятельных действий частей афганской армии; их подготовка, обучение и вооружение; вывод советских войск;
- «огневая тактика»: обязательное и всегда предпочтительное нанесение огневого поражения противнику бомбо-штурмовыми и ракетно-артиллерийскими ударами, самолетная и вертолетная поддержка действий наземных войск в целях причинения ему максимального ущерба, воздействия на его психику и минимизации собственных потерь (эти действия оказались недостаточно эффективными в военном отношении из-за слабой разведки и отсутствия высокоточного оружия, что приводило к большим потерям среди гражданского населения);
- активизация боевых действий особого рода и в особых условиях: ночных боев, войны в горах, разведывательных мероприятий (разведка боем, действий разведывательно-поисковых групп, спутниковой и авиационной разведки, агентурной разведки и т.д.) со стремлением добыть и использовать информацию в режиме реального времени, минной «войны» (боевиками она велась изощренно и отчаянно, что требовало напряженной работы инженерно-саперных войск ОКВС, в том числе и многоцелевого минирования- одних минных полей поставлено было советской стороной 2131, численность жертв минной войны составила по разным оценкам от 25 до 50 тысяч человек), снайперской подготовки, психологических операций, информационного обеспечения и т.д.
- проведение вместо широкомасштабных наземных действий не столь значительных, но более эффективных – побеждают не числом, а уменьем! – «спецопераций» (главным образом осуществляемых усиленными мотострелковыми и воздушно-десантными батальонами при вертолетной поддержке): блокирование и уничтожение выявленных банд, засадные действия (их было осуществлено 34145), глубокие рейды, налеты, досмотры караванов, разведывательно –диверсионные и иные (ликвидация главарей банд, создание ложных групп сопротивления, инспирирование боестолкновений между различными группировками моджахедов и пр.) действия спецназа ГРУ и КГБ (отрядов «Каскад», «Омега» и других),
[
- вместо «рейдовой войны» переход: а) к разгрому душманов по зонам, с изоляцией всех группировок противника, находящихся в той или иной зоне, с последующим рассечением и очищением территории от противника; б) к действиям по точным разведданным против конкретных групп и отрядов противника;
- проведение наряду с плановыми боевыми операциями (за все годы пребывания их осуществлено 416), внеплановых боевых действий (всего их состоялось 220; они осуществлялись по свежим разведданным и, как правило, на удалении 10-20 км от места дислокации), а также оперативных действий дежурных сил по выявленному или проявившемуся в зоне их ответственности противнику;
- блокирование, изоляция и последующее прочесывание («зачистки») районов боевых действий и населенных пунктов с применением тактических вертолетных десантов, обходящих отрядов, привлечением частей и подразделений афганской армии («дувально-кяризная война» и другие действия);
- перекрытие государственной границы Афганистана с Пакистаном и Ираном, осуществление в основном батальонами специального назначения, для лишения противника источников финансовой и людской подпитки (из-за недостаточной численности сил и средств эта очень важная мера в борьбе с партизанскими формированиями в перспективе оказалась нерезультативной);
- ведение переговоров с умеренными лидерами вооруженной оппозиции в интересах решения проблем безопасности, снижения ожесточенности и людских потерь невоенными, «политическими» средствами; столкнувшись с неразрешимостью проблемы партизанской войны и невозможностью выиграть войну силами всего лишь 40-й армии, советники и командиры на местах вынуждены были действовать прагматически; многими из них этот метод применялся неоднократно и с успехом, особенно на последнем этапе нахождения советских войск в Афганистане; его плодотворность признавал В.И. Варенников, когда он был руководителем Оперативной группы Министерства обороны СССР в Афганистане; особенно перспективным этот метод проявился в отношениях с Ахмад Шахом Масудом, который впоследствии стал нашим союзником в противодействии талибской угрозе;
- охрана режимных зон, объектов и коммуникаций, выполнение других охранных задач, которые оказались для нас новыми и на решение которых тратились львиная доля задействованных в Афганистане советских войск (до 62%); в этом отношении была создана блестящая система боевого охранения («проводки») колонн (диспетчерские пункты, подвижные и стационарные посты, боевые силы сопровождения и т.д.), постовая служба (постов насчитывалось более 800), система охраны объектов, включавшая в себя 15-километровые зоны, минные поля, дежурные силы и другие элементы.
Остается настоящей загадкой, почему всего лишь пять лет спустя после вывода советских войск из Афганистана весь этот уникальный опыт неклассического ведения боевых действий оказался совершенно невостребованным и забытым при организации и проведении операции по восстановлению конституционного строя в Чеченской Республике в 1994 -1996 годах. Неуважительное отношение к опыту истории, нежелание делать практические выводы из ее уроков сказались и в этом случае. Как следствие – неумелое ведение боевых действий и неудачи. Не было подготовлено общественное мнение; отсутствовало единое руководство при наличии размежевания силовых ведомств; войска, состоящие из сводных частей, не были совершенно обучены действиям в городах и горах, т.е. в особых условиях; вместо профессионалов действовали молодые и неопытные призывники; в очередной раз ситуация была упущена, а инициатива была отдана вооруженным террористам. Специальные войска не были созданы.
