Я горжусь, и очень трепетно отношусь к тому, что мою малую Родину защищали и освобождали воины 201 Латышской дивизии. В Наро-Фоминске, в сосновом лесу стоит памятник воинам этой дивизии. Рядом на железной дороге расположена станция Латышская. А в городе есть улица Рижская и Латышская.

Чтобы посетить памятник нужно попасть в Южный микрорайон города (раньше он назывался – Новые дома) и пройти через ельник по асфальтированной дорожке. По пути у Вас будут вымогать орехи, белок тут множество, едят с рук, но все орехи белки съесть не могут, можно понаблюдать процесс закапывания на «черный» день.

Сам памятник представляет собой усеченный конус на постаменте, с двух сторон надписи на русском и латышских языках «Вечная слава героям солдатам сержантам и офицерам 201 Латышской стрелковой дивизии павшим в борьбе за свободу и независимость нашей Родины в Великой Отечественной войне 1941 - 1945», с северной и южной стороны на постаменте выбиты фамилии погибших воинов дивизии. Так же фамилии нанесены на 4 мраморные плиты рядом с памятником. История памятника началась в 1953 году с небольшого обелиска.

В 1956 году памятник приобрел современный вид, а в 2005 году памятник приобрел мраморное обрамление.

История 201 стрелковой дивизии, как и многих соединений Красной Армии насыщенная и объемная.

Центральный комитет компартии Латвии в августе 1941 года обратился в Государственный комитет обороны СССР с просьбой о создании национального латышского соединения. Основой формирования дивизии стали партийные работники из Лиепаи. Формирование проходило в Гороховецких лагерях под Горьким. Первые группы добровольцев стали прибывать уже 11– 12 августа. Основная масса – с 15 по 20 августа. К этому времени уже прибыло около 2500 бывших латвийских милиционеров и работников НКВД. Добровольцы прибывали группами по 100– 200 человек из Горьковской, Кировской и Ивановской областей, где была размещена большая часть эвакуированных граждан Латвии. Большое количество добровольцев прибывало в одиночку, так как мобилизация эвакуированных граждан Латвии началась только в сентябре. Это объяснялось атмосферой недоверия ко всем гражданам территорий, ставших советскими в 1939–1940 годах.

Несмотря на все трудности, дивизия была сформирована за месяц. И уже 12 сентября 1941 г. воины дивизии приняли присягу. 201-я Латышская стрелковая дивизия состояла из 92-го, 122-го и 191-го стрелкового полков, 220-го артиллерийского полка, 10-й отдельной зенитно-артиллерийской батареи, 170-го отдельного батальона связи и нескольких спецподразделений.

В составе дивизии большинство были добровольцами (около 70%), граждан Латвийской СССР – 90%. По национальному составу: латышей — 51%, русских — 26%, евреев 17%, поляков 3%, других национальностей — 6%. Официальные документы свидетельствуют о том, что к началу декабря 1941 года в составе дивизии было 10348 человек.

Это был первый опыт в годы Великой Отечественной войны по формированию дивизии по национальному признаку.

Решение о создании Латвийской дивизии было принято 3 августа 1941 года ГКО СССР. В нем говорилось: «1.Принять предложение ЦК КП(б) Латвии о создании Латвийской стрелковой дивизии. 2. …приступить к формированию Латвийской стрелковой дивизии из состава бойцов бывшей Рабочей гвардии, милиции, партийно-советских работников и других граждан Латвийской ССР, эвакуированных на территорию РСФСР».

Первоначально дивизия называется латвийской, однако уже в августе в официальных документах она значится латышской. Затем вновь в октябре 1941 года распоряжением командования Московского военного округа было указано, что «201-ю Латышскую стрелковую дивизию впредь именовать 201-й Латвийской стрелковой дивизией». Подобная неопределенность в названии продолжалась до тех пор, пока в приказе Народного комиссара обороны СССР от 5 октября 1942 года не было сказано: «преобразовать 201-ю Латвийскую стр. дивизию в 43-ю гвардейскую Латышскую стр. дивизию»

Неопределенность была не случайной. Название «Латвийская» подчеркивало не национальную, а республиканскую принадлежность дивизии, так как в ее составе должны были служить и служили граждане Латвии разных национальностей. Однако политические интересы были намного важнее интернациональных, хотя и переплетались с ними. Возникла необходимость опровергнуть ставшие к этому времени все более известными многочисленные факты сотрудничества латышей с нацистами. Так, отступавшие из Латвии части Красной Армии неоднократно сообщали о том, что подвергаются постоянным обстрелам и нападениям со стороны местных жителей, отрядов айзсаргов и дезертиров из 24-го латышского территориального корпуса. Руководство Латвийской республики, органы безопасности, а также военное и политическое руководство СССР уже знали из разведывательных сообщений, а также латвийских и немецких официальных источников о радостной встрече большинством жителей Латвии немецких войск.

Было известно не только о «радости освобождения от ига большевиков», но и о создании, начиная с июля 1941 года, многочисленных добровольческих полицейских батальонов. Эти батальоны действовали за пределами Латвии – в Белоруссии и России, принимая участие в карательных операциях против партизан и в массовых убийствах евреев. 22 октября 1941 года 16-й латышский полицейский батальон прибыл на станцию Дно Ленинградской области, чтобы принимать участие в боевых действиях в составе немецких войск под Ленинградом. Отсюда и начался путь «от полицейских батальонов к созданию латышского легиона СС».

Всему этому надо было противопоставить латышей советской ориентации, латышей в лице отдельного национального соединения, входящего в состав Красной Армии, которые с ее помощью освободят Латвию от немецкой оккупации. Кроме того, название «латышская» напоминало название дивизии красных латышских стрелков в годы Гражданской войны – преторианскую гвардию большевиков, возрождала традиции той, действительно чрезвычайно боеспособной и верной Советской власти воинской части. Создание дивизии должно было развенчать мнение, что латышский народ поддерживает немецкую оккупацию, враждебен советскому строю и русскому народу. Такие же причины лягут в обоснование создания и названий Литовской и Эстонской дивизий.

3 декабря 1941 года бойцы дивизии стали грузиться в 16 железнодорожных эшелонов, которые сразу же уходили к линии фронта, недалеко от Москвы. К 6 декабря части выгрузились и сосредоточились в Мытищах, в 12 километрах северо-восточнее столицы. Дивизия была включена в состав второго эшелона 1-й ударной армии (командующий — генерал-лейтенант В.И. Кузнецов) на правом крыле Западного фронта. Ударные армии создавались Ставкой Верховного главнокомандования в дни битвы за Москву с ноября 1941 года специально для наступательных действий. Их начальствующему составу устанавливался полуторный, а бойцам — двойной оклад содержания, как для гвардейских дивизий.

Дивизия выступила на фронт. В суровые морозы она прошла маршем в сторону Клина около 200 километров. Бойцы шли колоннами по следам боев с разбитыми и отступившими гитлеровскими войсками, проходя в день 25–30 километров. Они шли днем и ночью, через разрушенные города и дотла сожженные деревни, и видели не только развалины населенных пунктов, но и еще не убранные трупы повешенных, расстрелянных и заживо сожженных мирных жителей и зверски замученных военнопленных.

11 декабря в штаб дивизии в деревне Дарьино недалеко от Клина прибыли два члена Военного совета 1-й ударной армии. Командир дивизии получил от них боевую задачу: завершающей марш дивизии участвовать в освобождении Клина. Полковник Вейкин сразу же поставил боевые задачи полкам. Дальше дивизия совершала марш с соответствующими мерами охранения и разведки.

Наступление 1-й ударной армии на клинском направлении развивалось успешно, и командованием Западного фронта было принято решение об использовании не введенных в бой частей и соединений на других участках военных действий.

13 декабря Латышская дивизия была выведена из состава 1-й ударной армии и включена в 33-ю армию (командующий — генерал-лейтенант М.Г. Ефремов), готовившуюся к наступлению на реке Нара у города Наро-Фоминска на центральном участке Западного фронта. Со станции Химки дивизия была перевезена по железной дороге. Бойцы выгрузились 17–19 декабря севернее Наро-Фоминска на станциях Апрелевка, Селятино, Рассудово. Районом сосредоточения дивизии стали деревни в 6 километрах восточнее Наро-Фоминска: Ивановка, Афанасовка, Горчухино, Семеновка. Штаб — в Ивановке.

33-я армия имела задачу наступать на Боровск, Малоярославец и Верею и в дальнейшем выйти в тыл можайской группировки противника, на которую наступала 5-я армия.

17 декабря — первый день наступления. Из-за недостаточности выделенных артиллерийских и танковых сил в этот же день оно не имело успеха. Войска понесли большие потери. Поздно вечером 19 декабря 1941 года 201-я Латышская дивизия сменила поредевшую в боях 110-ю стрелковую дивизию (2 формирования) и заняла исходные позиции для наступления на центральном участке зоны боев 33-й армии. В ее задачу входило, взаимодействуя с 1-й гвардейской мотострелковой Московской и 110-й стрелковой дивизиями, овладеть селом Елагино (в 6–8 километрах юго-западнее Наро-Фоминска, где находился важный оборонительный узел противника), деревнями Атепцево и Татарка.

На высотах, где находились населенные пункты Елагино, Слизнево и Котово, размещались основные узлы обороны немцев на этом участке фронта, господствовавшие над линией реки Нара. Елагино планировалось обойти с севера и юга, нанеся удар на Щекутино и Мишуково. На этом участке фронта Латышская дивизия вела свои первые бои с 20 по 26 декабря 1941 года. Первые три дня бои шли за Елагино. На рассвете 20 декабря в атаку поднялись 92-й и 191-й полки. Полки наступали на Елагино. 92-й — прямо, с востока и северо-востока; 191-й — с севера и правее его, на деревню Котово.

В боях за Елагино подразделения 191-го полка (командир — подполковник Роберт Варкалн) встретили сильное сопротивление. Немцы создали здесь мощный узел обороны, глубоко врылись в землю, построили целую систему дзотов и блиндажей, каждую постройку превратили в укрепленную огневую точку. На этом участке фронта немецкая 4-я армия имела превосходство над наступающими советскими войсками: в живой силе, в дивизиях — в 1,5 раза, по артиллерии — более чем в 2,5 раза. Полки преодолели р. Нара и вплотную подошли к Елагино.

Решительных успехов при форсировании реки Нары добились батальон капитана Фридрихсона, бойцы минометной батареи капитана Палкавниека, отдельного зенитного артиллерийского дивизиона капитана Лиепиня.

122-й полк 201-й дивизии был передан в оперативное подчинение командованию 1-й гвардейской мотострелковой Московской дивизии. В этот день он перерезал железную дорогу Москва — Брянск и подошел к разъезду «75-й километр». После первого продвижения, когда бойцы сбили передовое охранение противника, они вынуждены были залечь в снегу под сильным пулеметным и минометным огнем. Огонь артиллерии дивизии не был эффективным — 220-й артиллерийский полк находился на расстоянии 5 километров от передовой и стрелял практически по площадям. Связь не была надежной, потому что провода были проложены по поверхности земли и постоянно повреждались артиллерийским огнем противника.

В течение ночи были приняты меры по передвижению огневых позиций артиллерийского полка ближе к передовой и по прокладке линий связи по новым направлениям. Утром 21 декабря наступление полков дивизии продолжалось. 191-й полк отражал контратаки, нес ощутимые потери и продвижения не имел. 92-й полк, атакуя Елагино, подвергался сильному огневому воздействию и также не мог продвинуться. 122-й полк, наносивший удар севернее Елагино, решительно вклинился в немецкую оборону, но у разъезда «75-й километр» оказался под сильным нажимом и стал нести существенные потери, так как его контратаковали сразу с трех сторон, в том числе и потому, что его правый сосед, 6-й мотострелковый полк, был крайне ослаблен в предшествующих боях и значительно отставал в продвижении, что делало уязвимым фланг 122-го полка.

Артиллерия дивизии в этот день стала действовать значительно эффективнее. В этот день в ожесточенных боях вышли из строя командир дивизии Янис Вейкин (тяжело ранен), четыре командира батальонов (трое ранены, один убит). Командовать дивизией временно стал ее начальник штаба полковник Генрих Паэгле.

Противник укрепился на высотах западнее Елагино. По высотам проходили траншеи с блиндажами и дзотами. Перед передним краем обороны было установлено проволочное заграждение в три кола. Огонь нашей артиллерии не смог подавить здесь огневые точки противника, которые каждый раз оживали, ведя губительный огонь по поднимавшимся в атаку целям советской пехоты. Артиллерийское обеспечение дивизии было не столь сильным, как это требовалось для столь напряженных боев: на 4-километровый фронт прорыва имелось всего 48 орудий и 60 минометов (без 50-миллиметровых). (Пройдет время, и в 1944–1945 годах у Латышской дивизии на 1 километр прорыва будет 200–240 стволов орудий и минометов, а не 12, как в декабре 1941 года.) Вся артиллерия усиления армии состояла из 8 гаубиц, что являлось незначительной величиной. Даже имевшиеся во всей 33-й армии 9 танков не было возможности использовать, так как лед на Наре был разбит, а переправы противник держал под непрерывным сильным обстрелом.

22 декабря 1941 года, на третий день боев, бойцы 92-го полка ворвались на окраину Елагино, воспользовавшись темнотой, и заняли треть села. Но сил на овладение населенным пунктом полностью не хватило. Остатки наступавших под сильным артиллерийским и минометным огнем были вынуждены покинуть занятые рубежи и укрыться в лесу. Особенно яростные и ожесточенные непрерывные контратаки гитлеровцы предпринимали на участке 122-го полка, где разъезд «75-й километр» весь день переходил из рук в руки. Части и подразделения дивизии несли большие потери. Осколком мины был убит комиссар дивизии полковой комиссар Эдгар Бирзитис. Вместо него был назначен Петр Зутис.

В управление боями дивизии по итогам трехдневных неудачных атак вмешался штаб 33-й армии. Он принял решение перегруппировать силы и сместить направление ударов. Задачей Латышской дивизии было поставлено перенести удар далее, на юго-запад, в общем направлении на Боровск, атаковать противника в направлении на Щекутино, прикрывшись со стороны Елагина. В дальнейшем же наступать не на разъезд «75-й километр», а южнее, на Башкино. На Щекутино должен был наступать 191-й полк, обойдя узлы сопротивления противника. 92-й полк выводился во второй эшелон и приводился в порядок. 122-му полку приказывалось продвигаться к разъезду «75-й километр», также взять Котово и наступать на Татарку.

В один из моментов боя гитлеровцы пошли в контратаку на отбитую у них высоту Безымянная. Группа немецких разведчиков зашла лощиной во фланг нашим обороняющимся войскам, где находились тяжелораненые бойцы, ожидавшие отправки в санитарную роту. Фашисты начали зверски расстреливать раненых. Перевязывавшая раненых доброволец дивизии, санитарный инструктор 191-го полка 18-летняя Валия Томсон, спасая беспомощных раненых бойцов, вступила в бой. Пока не подоспела на выручку группа наших солдат, Валия успела бросить две гранаты и была сражена немецкой пулей. Посмертно ее наградили орденом Красного Знамени.

Почерком немецких солдат были немедленные зверские расправы с теми, кто в горячке боя оказывался в их руках. Медицинская сестра 191-го полка Зелма Абеле-Кран рассказала, как в разгар боя за деревню Редькино гитлеровцами была схвачена санинструктор Виноградова, спасавшая жизнь раненых. Ее труп нашли, когда наши воины выбили немцев из деревни. Виноградова была изуродована фашистами так, что страшно было смотреть.

Командующий 33-й армией генерал-лейтенант М.Г. Ефремов неоднократно бывал в расположении Латышской дивизии, давал советы и указания. 27 декабря командование дивизии провело со штабными офицерами срочный разбор прошедших боев. Командир дивизии Г.Г. Паэгле в специальном приказе потребовал от командиров и бойцов не полагаться только на храбрость и самоотверженность, не забывать, что в борьбе с сильным и коварным врагом необходимы военное мастерство и солдатская смекалка, самодеятельность, находчивость и хитрость, решительность, смелость, использование местности, умение маскироваться, и рекомендовал как можно дольше сохранять себя для борьбы с врагом. При наступлении на Елагино и Котово, говорилось в приказе, допускались серьезные недостатки в подготовке и проведении боевых действий. Наступление готовилось в спешке, без разведки и рекогносцировки на местности. Полки наступали в одну линию и в лоб на заранее оборудованные оборонительные сооружения, не учитывали при очаговой обороне возможности маневрирования, обходов, ударов во фланги и в тыл. Дивизия понесла столь ощутимые потери в живой силе, что в 92-м полку два батальона пришлось свести в один, а в 122-м и 191-м полках вообще осталось по одному батальону.

Настойчивые удары латышских воинов в конечном итоге привели к тому, что Елагино было полуокружено, наполовину обойдено, а бойцы дивизии вышли на подступы к Котово. Но в этот момент, 25 декабря, командование армии перевело Латышскую дивизию южнее, на боровское направление — был получен новый приказ: во взаимодействии с другими соединениями 33-й армии освободить город Боровск. Шестидневные бои дивизии за важный узел сопротивления противника — село Елагино — способствовали взятию Наро-Фоминска. В память об этих днях платформа «75-й километр» Киевской железной дороги носит наименование «Латышской». На месте боев стоит памятник воинам 201-й дивизии, о котором рассказывалось выше.

Командиры батальонов и рот в эти дни стали применять более широкий набор тактических приемов, практиковали ночные вылазки и штыковые атаки. Более эффективно организовали огонь артиллеристы и минометчики. Тем не менее ни дивизии, ни армии в целом не удавалось сразу преодолеть серьезное сопротивление противника.

Наконец, 33-я и 43-я армии прорвали оборону противника и вынудили его начать отход. Теперь шло преследование, гарнизоны в опорных пунктах окружались и уничтожались. 26 декабря войсками 33-й армии был освобожден частично захваченный до этого Наро-Фоминск (силами 222-й стрелковой и 1-й гвардейской мотострелковой Московской дивизий). В связи с этим успехом Латышская дивизия была передислоцирована из центра на южный, левый фланг армии.

В сражениях у Наро-Фоминска и Боровска с 20 декабря 1941 года дивизия вывела из строя несколько сот солдат и офицеров противника, освободила села Инютино, Ермолино, Федотово, Редькино (всего 23 укрепленных населенных пункта), захватила большие военные трофеи, в том числе 5 танков, 38 орудий разного калибра, 97 минометов, 113 пулеметов, 1299 винтовок, 1 самолет, 61 автомашину и другое военное имущество.[

Потери дивизии в носивших ожесточенный характер боях под Москвой были значительными. Военный комиссар 122-го полка 2 января 1942 года сообщил, что во всех стрелковых ротах насчитывается всего 150 бойцов, 191-й полк потерял 2132 человека за время боев с 20 декабря 1941 г. по 8 января 1942 г. В его батальонах оставалось по 20–30 красноармейцев, а общая численность составляла 733 человека. Всего дивизия потеряла 55 % личного состава. Особенно велики потери были в стрелковых полках: в 92-м полку вышли из строя 68 % бойцов и командиров, а в 122-м и 191-м — 70 %.

Первые бои, как вспоминал их участник, показывали в то же время, сколь высок моральный уровень личного состава дивизии.

За мужество и героизм, проявленные в боях под Москвой, орденами и медалями был награжден 201 воин дивизии, многие из них посмертно. Орденом Ленина были награждены два человека: командир пулеметного отделения, ефрейтор Игнат Урбан и командир разведывательного взвода Янис Кезберис; орденом Красного Знамени — 54; орденом Красной Звезды — 82; медалью «За отвагу» — 43 воина. 20 человек получили медаль «За боевые заслуги». Все участники этих боев через некоторое время были награждены медалью «За оборону Москвы».

Так, в ходе первых победных боев зимы 1941–1942 годов в наступлении советских войск под Москвой состоялось боевое крещение Латышской дивизии. В ознаменование боевых заслуг воинов 201-й стрелковой дивизии в селе Елагино им поставлен памятник.

16 января 1942 года дивизия выведена в тыл для отдыха и пополнения личным составом.

Такова часть истории 201 –й Латышской стрелковой дивизии. Памятник воинам дивизии ухожен, видно, что наро-фоминцы чтят память о гражданах Латвийской ССР, которые освободили город от фашистов. К сожалению, на празднование 60 - летия Победы не приехали родственники, погибших латышей, администрация Наро-Фоминска официально приглашала их почтить память воинов дивизии.скачать dle 12.1

---