Тоболо-иртышские татары в качестве средств передвижения зимой пользовались лыжами. Известны сведения, что на лыжах в конце XVI-XVII вв. совершались и военные походы русских и служилых татар. Так, Г. Ф. Миллер сообщает о походе 1596 г. следующее: «Выполнение его снова было поручено письменному голове Доможирову, при нем находился голова Своитин из Тобольска, который был послан в Тару князем Лобановым-Ростовским с 239 тобольских и тюменских детей боярских, стрельцов, казаков и служилых татар для участия в том походе. Отряд Доможирова состоял из 483 человек, которые 17 марта выступили в поход на лыжах».

Приведем еще одно сведение о походе посланников к Кучумовичам в верховья Тобола и Ишима в 1601 г.: «...шли де они от Тюменского города до Тобольской вершины до Обаги реки семнадцать ден, и царевичи де признаки никакие в том месте лыжницы, куда они с того места пошли, нет... ходили вверх по Обаге реке степью до Камат бору день, и нашли де лыжницу, хожено старо, шли де они тою лыжницею.. .».

Описание лыж турских татар (группа тюменских татар), относящееся к середине — второй половине XVIII в., находим у И. Г. Георги: «...лыжи как суть не что иное, как тонкие дощечки, длиною футов восемь (примерно 2,44 м.), а шириною ладони в две, по концам закрюченные (имеются в виду носки лыж.) и покрытые шкурой с ног оленьих или лосиных».

Сведения о лыжах тоболо-иртышских татар в публикациях XIX в. очень редки и лишены каких бы то ни было подробностей. Например, И. Н. Юшков в 1861 г. писал: «Некоторые татары охотятся за зайцами зимою на лыжах, ничем не отличающихся от остяцких».

В 1980 г. Ф. Т. Валеев отмечает: «Татары, обитавшие в северных волостях Тарского уезда, в районе озера Уват, в Заболотье и некоторых других местах, зимой в качестве средства передвижения использовали лыжи». И вновь нет никаких описаний лыж. Мало того, этот известный исследователь истории и этнографии сибирских татар утверждал тогда, что «способы и средства передвижения татар были такие же, какие существовали у окружающего их русского населения». Скорее всего, это неточное утверждение. Но пока лыжи тоболо-иртышских татар остаются неизученными. Надеемся, что в дальнейшем этот пробел будет устранен. Как это было, скажем, с лыжами барабинских татар. Ведь всего полвека назад (конкретно в 1961 г.) утверждалось, что «барабинские татары совсем не употребляли лыж».

Относительно тоболо-иртышских татар определенные (неполные) сведения имеются лишь о лыжах Заболотных татар (по нашей классификации, ясколбинских татар). Об этой группе татар было известно, что «...с Заболотными татарами, например, живущими в 65 км от Тобольска, сообщение было возможно только зимой по замершему болоту; летом они совершенно были отрезаны».

В. В. Храмова отмечала, что Заболотные татары «(от Овсянникова (Юрты Юрга) до Большого Карасьего озера 15 км - ходят босиком с легким багажом, за плечами берестяной короб - проход по болотам)».
О Заболотных татарах в 1961 г. в «Историко-этнографическом атласе Сибири» сообщалось: «Относительно сибирских татар по литературным источникам известно, что Заболотные татары (группа, живущая между Кондой и Тавдой) пользовались голицами, которые изготовляли из сосны или ели. Они были толстыми и довольно грубо отделанными; носок заострен и загнут, задник тупой. Примерные размеры: длина 165 см, ширина 12 см».

В. В. Храмова указывала, что Заболотные татары «на близкие расстояния ходят на широких лыжах», они «иногда дорогу в Заболотье между юртами прокладывают и на лыжах, не только конями. Лыжи делают широкие, чтобы они не проваливались в болоте».

П. И. Каралькин летом 1958 г. зафиксировал термин цанга по отношению к лыжам, отметив, что речь идет о лыжах «без подволока», т. е. о лыжах-голицах. В «Русско-сибирскотатарском словаре» лыжи называются примерно так же, как и в записях П. И. Каралькина, - цанкы, а лыжня - цанкыйул. Эти термины употребляются именно тоболо-иртышскими татарами.

Описания охотничьих лыж тарских татар Тарского Прииртышья привела И. А. Селезнева в коллективной монографии «Мир таежных культур юга Сибири». Ниже мы приводим фрагмент из этой книги: «Невозможно представить себе зимнюю охоту без охотничьих лыж (цангы). При охоте по насту использовались лыжи-голицы. В ходе полевых исследований нам нередко приходилось встречать такие лыжи в разных населенных пунктах. Приведем описание лыж, сделанное в ходе этнографической экспедиции в д. Сеитово Тарского района (Омской области).

Лыжи-голицы изготовлены из осины (озак). Их задник прямо срезанный, носок полукруглый и полого приподнятый. Длина лыж 208 см, ширина -14 см, толщина ступательной площадки - 2 см, у носка и задника - 1 см. Крепление (койыш) однопетельное, представляет собой брезентовый ремень шириной 3,5 см, продетый через прямоугольный паз в средней части лыж. Под крепление прибит кусок резины размером 37,5 на 13 см. В носке лыж имеется отверстие (тижик) диаметром 1 см. Это отверстие использовалось для привязывания веревки, при помощи которой охотник буксировал лыжи за собой.

Похожие или аналогичные способы буксировки лыж и груза были распространены у различных лесных групп: барабинских и тобольских татар, чулымских тюрков, кондинских манси, чатов, башкир. Аналогичный тарско-татарскому тижик термин тишик, обозначавший отверстие в носке лыж, в которое продевали веревки, зафиксирован у хакасов. За эти веревки лыжи буксировали по утоптанной тропе или на конной дороге, а также, где возможно, по малому снегу.

Имеется информация о волокуше, относящаяся к 1940-м гг.: «Волокуша - несколько берез привязаны к поперечной березе и впряжены в лошадь. Сено сгребают на эту волокушу и на ней отвозят к копне. Верхом сидит мальчик и управляет лошадью».

Возможно, что и в XIX в. использовали такие волокуши, но этот факт для того времени остается неустановленным.

О наличии лодок у тобольско-иртышских татар есть сведения, относящихся к XVI в. Так, Н. Н. Фирсов указывает, что «...сын сибирского салтана Кучума Маметкул был в этой схватке (1581 г.) ранен, и татары едва его спасли, увезя на маленькой лодке за Иртыш-реку». Сибирские летописцы сообщали, что в XVI в. «...по Туре же и по Тоболу живут татары, ездят в лотках и на конях».

Судя по материалам опубликованной таможенной книге 1640 г., лодки у тоболо-иртышских татар были и в XVIII столетии: «Июня 2. У тобольского бухаретина у Сеткула Аблина с дощаника мерою в 12 сажень (25,6 м.), что он посылает к Ямышу- озеру по соль пашенного крестьянина Шадру Соннилова (пошлина с дощаника 1 рубль 6 алтын 4 деньги). Июня 11. У тобольских служилых татар у Елгидея Ершаметева да у Назарка Надарова с лодки набойные мерою 4 сажени (примерно 8,5 м) посаженные пошлины, что они едут в Сургут, 19 алтын, 2 деньги».

И. Н. Юшков в 1861 г. сообщал, что у сибирских татар «.. под навесом же хранятся и .. лодки, баты, весла».

Имеется сведение 1930-х гг., что у сибирских татар-рыбаков раньше были большие лодки (кише), «рассчитанные на одного гребца».

В. В. Храмова в фундаментальном труде «Народы Сибири» (1956 г.) о ясколбинских татарах сообщает: «По рекам передвигались на лодках, которые, по рассказам заболотных татар, научились делать от остяков (долбленки) и от русских (кедровки). Долбленка делалась из осины, а дощатая лодка - из кедра. Управляется долбленка однолопастным веслом и вмещает не более двух человек. Она и до сего времени распространена у заболотных татар. На дальние расстояния... ездили в кедровках - в больших вместительных лодках с двумя парами весел».

П. И. Каралькин записал следующий термин: лодка-долбленка – «кашк кемэ». В «Русско-сибирскотатарском словаре» приведены такие переводы слов: лодка - кэмэ, кимэ; весло — ишкэк.

Более подробные сведения о традиционных лодках Заболотных татар приведены в «Историко-этнографическом атласе Сибири»: «По мелким рекам, болотам (а в наше время по “резкам”, т. е. узким каналам в болотах, очищенным от зарослей) они употребляли долбленки, сделанные из осинового дерева. По рассказам татар, они научились их делать у хантов. Долбленка напоминает облас, но линия от носа до кормы более прямая, и поэтому носовая часть меньше выдается кверху. Для устойчивости и прочности челнок снабжался прямыми поперечными распорками. Весла однолопастные, с поперечной рукоятью, как у хантов; часто для отталкивания пользовались шестами. На многоводных реках татары употребляли русские лодки, которые изготовляли из кедра. Последние были распространены также у тюменских и тобольских татар».

Долбленые лодки тоболо-иртышских татар В. В. Антропова отнесла к западносибирскому варианту остроконечного типа лодок, у которых «преобладает форма с острыми и несколько поднимающимися кверху концами (носом и кормой), прямыми распорками (редко кривыми ребрами); набои не характерны».

Сведений о том, что верховая езда на лошадях была привычным средством передвижения тоболо-иртышских татар, немало. В качестве примера приведем отрывок из труда Николаса Витсена (XVIII в.), повествующий о жизни татар во второй половине XVI в.: «...Кучум отправил свою жену Самбулу с детьми на лошадях и верблюдах дальше в глубь страны в свое увеселительное место насбалак, где теперь находится большая деревня».

Мы с Ф. Т. Валеевым в своей совместной книге отмечали, что среди сибирских татар всюду была распространена верховая езда на лошадях, что в некоторых деревнях верхом на лошадях ездили проверять капканы, ловушки и охотились на волков, что верховых лошадей использовали и служилые татары - казаки. Мы писали и о том, что «сибирские бухарцы-купцы в прошлом пытались использовать для перевозки товаров верблюдов (в Тобольске для них даже было устроено стойло), но эти животные в здешних суровых условиях не закрепились».

А вот некоторые термины из записей П. И. Каралькина у татар Тюменской области: узда - йогэн, удила - ауслык, недоуздок - нукта, повод - тэскин, седло - эаръе. В «Русско-сибирскотатарском словаре»: узда — йэгэн, седло - эйар.

Н. А. Костров считал, что Марко Поло, проезжая сибирские земли в XIII в., описал ситуации, характерные для населения юга Западной Сибири, в том числе набеги на эти земли и даже на север с использованием верховых лошадей. Вот один такой отрывок из рассказов Марко Поло: «Татары врываются в эту страну разбойничьими наездами и отнимают у жителей скот и пожитки. Для того они пользуются теми месяцами, когда бывает темно, чтобы не заметили их приближения; но, не зная хорошо дороги для возвращения домой с добычею, они, чтобы не заблудиться, ездят на кобылах, у которых есть жеребята; эти последние провожают маток до границ татарской земли. А потом, при въезде в темный край, татары оставляют их под особым присмотром: покончив свои темные дела, татары бросают поводья на шеи своих лошадей, и эти бегут, как им вздумается. Руководимые материнским инстинктом, они выбирают дорогу прямо к тому месту, где оставили своих жеребят, и, таким образом, всадники верно добираются до своих домов... Летом они возят (добытые) меха в соседние страны, где и сбывают их с хорошею прибылью; мне рассказывали, что некоторые меха вывозятся даже в землю Русь».

О средствах передвижения зимой — конкретно о санях есть летописное сообщение о том, что Кутугай, взятый в плен русскими казаками в Тарханском заставном городке и отпущенный Ермаком с дарами Кучуму, ехал обратно на санях. Г. Ф. Миллер для первой половины XVIII в. сообщал в документе о табаринских татарах, что «...емлют нас в подводы и с судами в летнюю пору, в зимнюю пору с лошадьми и с нартами».

На страницах «Русского инвалида» за 1860 г. находим сообщение о зимних переездах следующего содержания: «Дороги между татарскими деревнями очень узки и никогда не расчищаются. Ездят по этим дорогам обыкновенно гусем. Ямщик на козлах в напольном тулупе и мерлушчатой шапке... на всю Ивановскую кричит и машет бичом, а если его нет, то палкою; верховой на одной из передних лошадей кричит еще пуще, и под этот крик и гиканье лошаденки скачут мелким галопом, а повозка подпрыгивает во все стороны как сорока».

И. Н. Юшков для того же времени приводил данные о том, что летом на крышу навеса «...укладываются полозья (табан), сани (тартня) и дровни (утун - айтак - цана)».

Ф. Т. Валеев основными зимними экипажами у всех групп татар называл сани-дровни (aм цана) и сани-розвальни (крэс- лэ цана) а зимними легкими праздничными экипажами кошовки (кашавай). По наблюдениям исследователя, «как в сани, так и в телеги татары запрягали одну лошадь с дугой. Две лошади запрягались преимущественно летом при отправлении в дальнюю дорогу. На свадьбах или при поездках в гости на сравнительно отдаленные расстояния в зимний легкий экипаж иногда запрягали две лошади “гусем” (“кусом”), одна впереди другой. В хозяйствах зажиточных татар наряду с рабочей сбруей существовала и праздничная сбруя. Например, крестьяне Тарского уезда в качестве праздничной сбруи держали шлеи казахского производства с ременными кистями, украшенные иногда медными бляшками. У них же в прошлом были распространены деревянные седла (иэр) среднеазиатского производства. В коллекции Омского музея хранятся два нарядных седла узбекского производства. Такие седла в изучаемый нами период встречались в богатых хозяйствах».

Отметим и тот факт, что М. П. Алексеев считал, что некоторые сведения, содержащиеся в сообщениях Марко Поло и относящиеся к XIII в., касаются тюркского населения, где формировались группы тоболо-иртышских татар. Вот один такой отрывок из книги Марко Поло о зимних санях: «.. на них возят сено и солому зимою, когда много дождей и грязи. Сани они покрывают медвежьею шкурою, и туда влезает гонец, возят их по шести больших собак, и собаки ведут их прямо к стоянке, не сбиваясь с дороги, по льду и по грязи; и так ездят от стоянки до стоянки».

Колесный транспорт коренному населению Тоболо-Иртышья был известен издавна, тем более в изучаемый нами период.

Известно, например, что в 1570 г. хан Кучум направил в Пермь с грамотой Ивашку Поздеева на подводах». Г. Ф. Миллер сообщал, что в 1601 г. в Тюмени организовали ямщину, а до недавнего времени лошадей для перевозок должны были поставлять коренные жители - татары. О кучумовичах, кочевавших между реками Ишимом и Обагою в этом же году, сообщалось: «...да у них же де, Господино, обдернуто около изб телегами кочевыми большими, для крепости от приходов...». Г. Е. Катанаев в 1893 г. комментировал эту информацию так: «Нужно думать, что эти большие кочевые телеги - те же самые большеколесные одноосные арбы или таратайки, что существуют у степных киргиз (казахов) и в настоящее время». Самим Кучумом во второй половине XVI в. также использовались такие телеги, о чем свидетельствует следующее сообщение: «...а царь де Кучум стоит вверх по Иртышу меж двумя речек одернувся телегами, за Омь рекою...»

И. Н. Юшков в 1861 г. писал: «...и небольшой навес (сарай) для помещения парадных тележек на длинных дрожинах, довольно удобных в небольших поездках и употребляемых зажиточными татарами для собственных выездов. Простые рабочие телеги (арба) остаются (летом во дворе, зимой - на кровлю навеса)».

А вот что писал о колесном транспорте у тоболо-иртышских татар второй половины XIX - начала XX вв. Ф. Т. Валеев: «Основным видом летнего экипажа татар была обычная телега на деревянном ходу русского образца, использовавшаяся для перевозки различных грузов. Устройство такой телеги дано в литературе, поэтому на нем мы не будем останавливаться. Правда, у татар южных и юго-западных районов Тарского уезда в дореволюционный период встречались так называемые фургоны. Устройство фургонов было такое же, как и телеги. Но круглые балки, которые соединяли переднюю и заднюю оси у фургона, были значительно длиннее, чем у телеги. На “накладках” передней и задней оси ставились две наклонные стойки высотой около 80 см, на которые своими концами упирались легкие деревянные решетки, положенные “ребром” по бокам фургона, служившие его бортами. Высота решеток равнялась высоте стоек. Эти решетки были съемные, их снимали, например, при перевозке длинных бревен. В такие фургоны запрягались две лошади.

В последние десятилетия перед Октябрьской революцией в Тарском уезде в хозяйствах кулаков, торговцев и мулл встречался легкий праздничный экипаж “трашманка” Это экипаж типа пролетки на железном ходу, колеса значительно меньших диаметров, чем у телеги, передняя и задняя оси соединялись длинными продольными балками диаметром 7-8 см, на которых устанавливался плетеный кузов с козлами».

В статье И. Н. Юшкова приведены некоторые термины, связанные с лошадиной упряжкой: хомуты (мият), сиделки (ипгыр- цак), чересседельники (сыртлык), узды (юган), оглобли (артыш), колеса (тюкерцык), оси (купяр), седла (ияр), потники (ичири), вожжи (тилбуга) и т. д.

П. И. Каралькин приводит следующие термины, относящиеся к зимним и летним средствам передвижения с использованием лошадей: сани — чана, полозья — чана табан, оглобли - аршагач, завертка - арыги бау, продольные планки, закрепляющие вязи с копылами саней, - капкан (от слова кап - лови), вязь у саней - карама, телега - арба, колесо - кулеса, седелка - ынгырчак, узда — йогащ удила - ауслык, недоуздок - нукта, повод - тэскин, вожжи, длинный повод - тилъвэчэ, седло - эяр, хомут - камыт, подошва - табан.

Источник: Н.А. Томилов «Этнокультурные процессы у татар Западной Сибири XVIII-XIX вв». Омск, 2011 г.