Указом Патриарха Алексия (Симанского) от 5 апреля 1946 г. Архиепископ Лука был переведен из Тамбовской епархии в Симферополь, а занимавший до этого должность главы Крымской епархии епископ Симферопольский и Крымский Иоасаф (Журманов) — в Тамбов.

В мае 1946 г. архиепископ Лука прилетел в Симферополь. Уполномоченный Совета по делам РПЦ при Совете Министров СССР по Крымской области Я. И. Жданов познакомил архиепископа Луку с председателем Крымского облисполкома Д.А. Кривошеиным. При этом первые встречи епископа и уполномоченного по делам РПЦ в большинстве публикаций представлены как начало конфликта между главой Крымской епархии и Я. И. Ждановым, который в дальнейшем только усугублялся. Однако это не соответствует действительности.

Материалы отчетов уполномоченного позволяют сделать вывод, что первые встречи не являлись конфликтными, несмотря на то что архиепископ Лука допустил определенное нарушение существовавших в то время правил взаимоотношений с уполномоченной и политической субординации. Спустя некоторое время архиепископ Лука отказался от встреч с Ждановым, заявив, что отныне все вопросы он будет решать с ним по телефону. Вызвано это было тем, что архиепископ Лука стал проявлять активность в принятии в Крымскую епархию новых священников, при этом не согласовывая свои действия с уполномоченным, что могло послужить причиной незначительного осложнения отношений между ними.

Я. И. Жданов в своем отчете сообщал, что архиепископ Лука поначалу не желал не только согласовывать, но даже предварительно информировать уполномоченного о проводимых им мероприятиях как по вызову им духовенства из других епархий, так и по назначению, увольнению и перемещению духовенства. «Только после того, когда я отказал в регистрации некоторым священникам, — рапортовал “наверх” Жданов, — вызванным им из других епархий, Лука стал предварительно меня информировать о проводимых им мероприятиях, да и то не сам лично, а через своего секретаря, что делается и до последнего времени».

Деятельность архиепископа Луки была направлена прежде всего на открытие новых и сохранение уже действующих храмов, на попечение о священнослужителях и о пастве. В целом же ситуацию с православными храмами и монастырями в СССР в этот период можно охарактеризовать как критичную. В 1946 г. В СССР действовали 10 547 церквей, часовен и молитвенных домов, 33 мужских и 42 женских монастыря, но уже только за 1949 г. в РСФСР было закрыто около 600 храмов. За период с 1944 по 1948 г. по разным причинам власти ликвидировали 21 монастырь. Использовался любой предлог, для того чтобы приступить к закрытию еще действующих монастырей. Ввиду того, что в Крыму вследствие закрытия всех женских монастырей имелось 230 монахинь, архиепископ Лука решил собрать их всех в женский монастырь в с. Топлы Старо-Крымского района, где они смогли бы вести монашеский образ жизни. С этой целью он встретился с уполномоченным Ждановым и просил его сделать запрос по данной проблеме в Совет по делам РПЦ при Совете Министров СССР.

Я. И. Жданов, отправив очередной отчет председателю Совета Г. Г. Карпову, вскоре получил задание изучить возможность устройства монахинь в Топлах на работу и на жительство. На территории бывшего женского монастыря в те годы находилась Крымская опытная плодово-ягодная зональная станция и сельскохозяйственная школа садоводов. Уполномоченный приехал в Топлы и, «изучив» ситуацию, дал понять архиепископу Луке, что принять монашек в бывший женский монастырь возможности нет. Архиепископ Лука относительно открытия монастыря заявил: «Церковь никому не мешает — ни научному учреждению, ни школе, видимо, мешает она коммунистам, которые хотят ее закрыть. Я с этим не согласен и буду протестовать». Комментируя последние события вокруг Русской Православной Церкви, святитель сообщил уполномоченному про слухи о том, что всех неблагонадежных будут высылать из Крыма: «…вероятно, всех священников подведут под неблагонадежность и вышлют, могут выслать и его».

В с. Бахчи-Эли, в одном из клубов, в период оккупации был обустроен храм в честь святого равноапостольного князя Владимира. В 1948 г. был поднят вопрос о выселении церкви из данного помещения и о обустройстве там клуба. Узнав о таком повороте дел, архиепископ Лука возмутился: «…по каноническим правилам то место, где находился престол, должно быть огорожено и поставлен крест, а поэтому клуб в нем не может быть, если будет клуб, то на этом месте, где был престол, будут танцевать, а это недопустимо по каноническим правилам». В ответ на замечание уполномоченного о том, что ранее церкви устраивали и в клубах, архиепископ Лука заметил: «Это было при немцах, а при них устраивали церкви и в свинарниках». Однако Я. И. Жданов заявил, что может только предложить общине искать другое помещение для храма. Архиепископ Лука встретился с председателем облисполкома Д. А. Кривошеиным по данному вопросу, а также по схожей ситуации в с. Азовское Азовского района, где также решением суда у общины отбирали здание. Тем не менее и эта его просьба была отклонена.

В мае 1946 г. на имя Я. И. Жданова поступило заявление, подписанное группой верующих (всего 40 человек) с ходатайством разрешить построить молитвенное здание в с. Почтовое Бахчисарайского района по причине отсутствия там подходящего здания для богослужебных целей. Ранее на территории Почтовского сельсовета действовали две церкви: одна — в с. Хан-Эли в 1,5 км от с. Почтовое, которая после закрытия в 1933 г. была разобрана; вторую церковь в с. Бол-Чокрак, в трёх километрах от с. Почтовое, во время войны разрушили немецко-фашистские оккупанты. Арендованные прихожанами временные помещения для церкви не соответствовали своему предназначению. Уполномоченный резюмировал, что при проверке заявления о постройке молитвенного дома выяснилось, что вопрос о предоставлении для этой цели земельного участка еще не решен, все земли в с. Почтовое, где предполагали верующие строить молитвенный дом, принадлежат колхозу, сельсовет и правление колхоза не решаются предоставить земельный участок под постройку без решения общего собрания колхозников. Но собрания еще не было, а поэтому заявление верующих о постройке молитвенного дома не ставилось на решение.

В 1947 г. церкви действовали во всех городах Крыма и в 22 районах из 26, в том числе в Симферополе — 5, в Керчи и Феодосии — по 3, в Севастополе и Евпатории — по 2, в Ялте — одна церковь. В 22 районах полуострова из 26 было по одной церкви — в 12 районах, по 2 — в пяти районах, по 3 — в двух районах, по 4 — в одном районе, по 5 церквей — в двух районах. Не было церквей в Приморском, Евпаторийском, Балаклавском и Куйбышевском районах. Архиепископ Лука одной из задач, стоявших перед Крымской епархией, видел открытие церквей именно там, где их не было.

В первом квартале 1948 г. в Крыму действующих церквей и молитвенных домов всего насчитывалось 58, из них типовых церквей — 38, молитвенных домов — 20; монастырей не было, а временно недействующих культовых сооружений в связи с отсутствием в них священников было 514. В церковных зданиях располагались 43 церкви, в общественных зданиях — 8; в зданиях, предоставленных исполкомами взамен изъятых — 4; в частных домах — одна. Однако с весны 1948 г. количество церквей в Крыму стало сокращаться. Вызвано это было тем, что в 1947 г. у властей вновь появилось стремление оживить практически свернутую атеистическую пропаганду. Данная тенденция прослеживалась и в других регионах страны.

Во втором квартале 1948 г. указом архиепископа Луки был вынужденно закрыт молитвенный дом в с. Рассвет Симферопольского района, располагавшийся в частном домовладении. Его владелец, некто Кутерман, потребовал возвратить ему собственность. 2 августа 1947 г. закрылась Владимирская церковь Симферополя, а занимаемое ею здание бывшего клуба пришлось возвратить управлению культуры областного центра. При этом архиепископ Лука обращал внимание уполномоченного на сложное положение приходской общины Владимирской церкви. Верующие уже нашли дом для покупки, даже была достигнута договоренность о стоимости, и сами владельцы дома готовы были его продать, однако затем, когда им принесли деньги, они со смущением заявили, что передумали. Подобная ситуация повторялась трижды. Очевидно, отмечал архиепископ Лука, что людей, продававших для церкви свои дома, куда-то вызывали и запретили им это делать.

Летом 1947 г. в Крымской епархии насчитывалось семь приписных церквей. 25 сентября 1948 г., несмотря на отказ архиепископа Луки подчиниться решению Совета по делам РПЦ, была закрыта Параскеевская церковь в п. Мичурино. С согласия архиепископа Луки, по решению Крымского облисполкома закрылись Георгиевский молитвенный дом с. Желябовка Нижнегорского района, Покровская церковь с. Новожиловка Зуйского района и Александро-Невская церковь с. Красное Старо-Крымского района.

Во втором квартале 1948 г. уполномоченному представили отношение архиепископа Луки с приложением заявления и списка группы верующих в количестве 24 человек с ходатайством об открытии церкви на бывшем армянском кладбище в Симферополе. Но уполномоченный вновь не нашел причин дать ход этому прошению архиепископа. Несколько позже, в январе 1952 г., состоялась беседа Я. И. Жданова с архиепископом Лукой по аналогичному вопросу о молитвенном доме в с. Октябрьское Октябрьского района. Проблема заключалась в том, что в здании, занимаемом общиной, ранее находился районный парткабинет и детский сад. Октябрьский райисполком возбудил ходатайство об изъятии этого здания у церковной общины для размещения в нем парткабинета и детского сада. Взамен райисполком предложил общине предоставить другое помещение.

Облисполком данное ходатайство поддержал. В ответ на это архиепископ Лука заявил, что он не сторонник перевода церкви из одного помещения в другое, тем более передачи церковного здания под помещение с прямо противоположным предназначением.

К осени 1948 г. в Крыму насчитывалось уже 26 недействующих церковных зданий. Из них полностью были свободны пять, а разрушенными и непригодными для службы являлись четыре церкви. Под склады были заняты семь церквей, для культурно-просветительских целей использовались семь помещений и три здания — под различные предприятия. В четвертом квартале 1949 г. в Крыму насчитывалась 51 церковь.

Положение Крымской епархии в конце 1940-х гг. продолжало оставаться сложным из-за противодействия органов власти духовенству и верующим. Недовольство работой уполномоченного по Крымской области архиепископ Лука высказывал не только в письмах на имя Патриарха и председателя Совета, но и в годовых отчетах о деятельности епархии, которые он направлял в Патриархию.

Например, в отчете за 1948 г. архиепископ Лука заметил: «Крымский уполномоченный проявляет мало благожелательности в отношении церкви. Охотно закрывает церкви и неохотно содействует открытию новых... Три раза приходилось жаловаться в Совет по делам Православной Церкви на действия уполномоченного, однако всячески старались сохранить приличные отношения».

Одним из инициаторов начала гонений на архиепископа Луку стал первый секретарь Крымского обкома ВКП(б) Н. В. Соловьёв. 28 октября 1948 г. он направил секретарю ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкову докладную записку, в которой потребовал удалить архиепископа Луку из Крыма. Доводы по данному решению Соловьёв подкреплял выдержками из проповедей владыки: «По приезде в Крым Лука развивает энергичную религиозную деятельность, сплачивая вокруг себя все реакционные элементы Крыма. Вся “религиозная” деятельность Луки носит ярко выраженный антисоветский характер… В своих проповедях Лука открыто и систематически проповедует сочувствие к царскому самодержавию и ненависть к советскому строю». Однако от дальнейших преследований архиепископа Луку спасло сфабрикованное органами госбезопасности так называемое Ленинградское дело. Организатор гонений на архиепископа Луку секретарь Крымского обкома партии Соловьёв проходил по этому делу одним из обвиняемых. В августе 1949 г. его арестовали, а в 1950 г. по приговору трибунала он был расстрелян. Смертные приговоры по тому же делу были вынесены секретарям обкома М. И. Петровскому и И. П. Чурсину. Другие участники «заговора» были сняты с занимаемых должностей и осуждены — на 25 лет второй секретарь обкома В. И. Никаноров, Н. П. Хованов — на 20 лет.

В 1949 г. архиепископ Лука ходатайствовал, чтобы не закрывали молитвенный дом в с. Желябовка Нижнегорского района. Это решение власти объясняли тем, что договоры с общиной расторгались в связи с тем, что к ним более года не был прикреплен священник. Архипастырь предложил вместо церкви в Желябовке закрыть молитвенный дом в Ново-Ивановке, тоже Нижнегорского района, но и в этом ему отказали.

По всей стране количество церквей уменьшалось, а новые храмы открывать не разрешали. Архиепископ Лука однажды сказал уполномоченному: «Поэтому вас, коммунистов, и ругают везде за границей, что в СССР гонение и преследование церкви, что так оно и получается, церкви закрывают, священники арестовываются и высылаются… я 11 лет пробыл в тюрьмах, в ссылках, и никакого мне обвинения не предъявлялось». В декабре 1949 г. архиепископ Лука высказал жалобу уполномоченному Я. И. Жданову, что у него в крымских храмах священники продолжают выбывать, церкви остаются без священников, а приглашаемых священников из других епархий органы милиции очень часто не хотят прописывать. «При епископе Иоасафе [Журманове], — аргументировал свои слова архиепископ Лука, — в Крыму было более 60 церквей, когда я прибыл в Крым, принял 58 церквей, а сейчас осталась 51, а через пару лет, видимо, останется 40 или еще меньше».

Деятельность архиепископа Луки способствовала не только укреплению положения Церкви, но и формированию негативного отношения к главе православной епархии Крыма со стороны партийного руководства области, развернувшего на полуострове ярую антицерковную пропаганду. По мнению некоторых исследователей, энергичная деятельность выдающегося хирурга и проповедника архиепископа Луки на посту главы Крымской епархии и стала в итоге причиной активизации антирелигиозной кампании партийных органов Крыма, ставших на путь дискредитации иерарха Церкви в глазах высшего руководства государства и Патриархии. 11 октября 1948 г. на заседании бюро Крымского обкома партии был рассмотрен вопрос «Об усилении антирелигиозной пропаганды». На заседании отмечалось, что «за последнее время церковники и религиозные секты активизировали свою работу среди населения, что сказывается на увеличении посещаемости церквей и совершении религиозных обрядов в Ялте, Симферополе, Старо-Крымском и других районах». Однако после того, как секретарь Крымского обкома партии Н. В. Соловьёв и другие члены обкома в 1950 г. были репрессированы, волна гонений на Церковь несколько утихла. К концу 1952 — началу 1953 г. атеистическая пропаганда на полуострове была практически прекращена, а новая волна переселенцев, прибывших в Крым для восстановления хозяйства, изменила ситуацию в пользу Церкви.

Перелом в государственно-церковных отношениях, который произошел во второй половине 1948 г., был вызван целым комплексом различных причин.

По мнению М. В. Шкаровского, прежде всего повлияло изменение международного положения СССР, вступавшего в новую фазу «холодной войны». Существовали и другие факторы: внутриполитическая борьба в окружении И. В. Сталина, чистки и репрессии, действия части партийного аппарата, не одобрявшей послаблений Церкви, некоторые кадровые перестановки и т. п. Государственными органами устанавливался строгий контроль над всей церковной деятельностью.

Государство заняло выжидательную позицию, сохраняя, таким образом, необходимый в восстановительный послевоенный период баланс. По сравнению с другими епархиями, действовавшими на территории страны в рассматриваемый период, ситуацию в Крымской епархии можно охарактеризовать как относительно благополучную. При этом важно отметить, что, несмотря на относительную терпимость властей к Русской Православной Церкви, своих идеологических позиций органы партийного аппарата не изменили. Церковь оставалась для государства силой, которую необходимо было держать под полным контролем.

После смерти И. В. Сталина 5 марта 1953 г. закончилась эпоха массовых репрессий. Перемены коснулись и Русской Православной Церкви. Из лагерей, где в заключении находились миллионы узников, начали выпускать невинно осужденных, сначала по амнистии, потом большинство по реабилитации. Освобождались из лагерей и многие священнослужители. Однако 7 июля 1954 г. по инициативе Н. С. Хрущёва было принято постановление ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения». По мнению В. М. Шубкина, это стало «большой неожиданностью для Русской Православной Церкви, как и для Совета по делам Русской Православной Церкви».

В этом документе была подвергнута жесткой критике линия в отношениях с Церковью, проводившаяся И. В. Сталиным с 1943 г. Сам тон постановления настраивал на грубую и вульгарную атеистическую пропаганду, построенную на оскорблении чувств верующих, высмеивании священнослужителей.

Подобные действия государственной власти в отношении Церкви вызвали возмущение верующих и духовенства. Дальнейшее проведение такого курса могло привести к непредсказуемым последствиям. К тому же документ получил широкую огласку на Западе и заслужил критические комментарии в зарубежной печати. Очевидно, и по этой причине в ноябре 1954 г. ЦК КПСС попытался сгладить негативный эффект. 10 ноября было принято новое постановление: «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения». Его появление может свидетельствовать о том, что власть на время решила воздержаться от антицерковных гонений. В этом документе акценты борьбы с религией смещались в плоскость борьбы научно-материалистического и идеалистического мировоззрений.

В 1953–1957 гг. качественно меняется состав духовенства Крымской епархии. Вместе с переселенцами приезжали и священники, в основном из областей Западной Украины. Как правило, это были образованные и энергичные пастыри.

По сравнению с предшествующими годами увеличилось число молодых кадров духовенства. На новых священников сразу обратил внимание архиепископ Лука. Одному из первых священников, прибывших в Крым из Западной Украины, протоиерею Виталию Карвовскому, было предоставлено одно из лучших мест в епархии: он стал настоятелем Всехсвятской церкви, фактически являвшейся домовой церковью святителя Луки. Постепенно протоиерей В. Карвовский начал играть в жизни епархии очень важную роль, получив назначение благочинным Симферопольского округа и став одним из ближайших советников владыки.

22 октября 1955 г. новым уполномоченным Совета по делам РПЦ был назначен A. C. Яранцев. Личные взаимоотношения между уполномоченным и архиепископом Лукой можно охарактеризовать как довольно напряженные. А. С. Яранцев сообщал, что глава Крымской епархии предлагал называть его владыкой и большинство текущих вопросов решалось через секретаря епархии.

Изменилось отношение к православию и в городах полуострова. Так, в Симферополе в Свято-Троицком кафедральном соборе возросло число венчаний, а на Пасху на богослужении присутствовало 6 тыс. чел. Увеличение числа верующих наблюдалось и в других населенных пунктах Крыма, например в Джанкое. Как следствие, стабильным становится и количество совершаемых таинств, что приводит и к укреплению благосостояния Церкви. Тем не менее, несмотря на многие положительные моменты в деятельности Крымской епархии и жизни православных прихожан, среди молодежи и школьников имели место и отрицательные явления. Наблюдались эпизоды непристойного поведения во время проведения пасхальной службы. И хотя они были единичными, однако во многом безобразные выходки являлись прямым следствием июльского постановления ЦК КПСС 1954 г., о котором упоминалось выше. В связи с данным постановлением партийные, профсоюзные и комсомольские работники активизировали свою антицерковную пропаганду.

Уполномоченный по делам РПЦ в Крымской области A. C. Яранцев направил в ЦК Компартии Украины служебную записку, где в достаточно категоричной форме высказался о необходимости активизировать атеистическую работу в Крыму. Особое недовольство у него вызывала деятельность архиепископа Луки и священников, прибывших из Западной Украины. Тем не менее документ, направленный уполномоченным, возымел прямо противоположное действие.

В сложившейся ситуации руководство Совета по делам РПЦ посчитало заявления А. С. Яранцева некомпетентными и устранило его с занимаемой должности.

На эту должность в октябре 1957 г. был сначала назначен некто М. Рудаков, однако и его на посту уполномоченного в ноябре того же года сменил A. C. Гуськов.

Новый виток антицерковной борьбы фиксируется в СССР начиная с 1958 г. Первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущёв отошел от политики компромисса с Церковью, которая уже играла важную роль не только во внутренней политике государства, но и на международной арене. По его указанию в печати усиливаются нападки на Русскую Православную Церковь. 28 ноября 1958 г. вышло постановление Президиума ЦК КПСС «О мерах по прекращению паломничества к так называемым “святым местам”», в котором звучало требование в кратчайшие сроки ограничить и полностью ликвидировать паломническую деятельность Церкви, по возможности существенно уменьшить количество чтимых православным народом вещественных святынь, в том числе святых источников. Совет по делам РПЦ из контролирующего органа стал инструментом по ограничению деятельности Церкви. Для более активного выполнения этих функций прежний председатель Совета по делам религии Г. Г. Карпов был заменен на В. А. Куроедова. Свою основную задачу последний видел в подрыве влияния Церкви в обществе, а также в подавлении сопротивления со стороны духовенства и священноначалия.

В антирелигиозную борьбу вовлекаются ренегаты, вновь начинается закрытие церквей. В ходе хрущевской антицерковной кампании Русская Православная Церковь потеряла половину приходов. Пострадали и крымские священники. Несмотря на очевидность сфальсифицированных в появившихся в прессе клеветнических статьях фактов, протоиереи В. Карвовский и М. Севбо были отстранены от занимаемых должностей.

Ведущая роль в борьбе с Церковью в конце 1950-х — начале 1960-х гг. принадлежала уполномоченному Совета по делам РПЦ при СМ СССР по Крымской области A. C. Гуськову. На основании анализа архивных материалов можно утверждать, что он не только стоял у истоков гонения на Церковь в период своего пребывания в Крыму в должности уполномоченного, но и был одним из организаторов и вдохновителей этой кампании. Гуськову принадлежит инициатива организации атеистической пропаганды и административного давления на Крымскую епархию. Смысл своей деятельности Гуськов видел не в защите закона, а в том, чтобы максимально содействовать партийным органам в закрытии храмов.

В своих отчетах А. С. Гуськов не просто информировал Совет по делам РПЦ о своей работе, но и давал рекомендации, как можно добиться закрытия какого-нибудь храма. У уполномоченного на этот случай имелось два сценария. Первый состоял в том, что в некоторых храмах был очень низкий доход и не было средств для ремонта зданий. Гуськов находил такие храмы и направлял к ним с проверкой государственную техническую комиссию, приостанавливавшую эксплуатацию здания как требовавшего ремонта или как аварийного. Одновременно изготавливалась смета, включавшая весь перечень работ. Естественно, у общин не было необходимых материальных средств для ремонта. Органы власти составляли акт технической экспертизы, на основании которого храм закрывался.

В то же самое время по линии областного комитета партии направлялись бригады атеистов-лекторов, которые проводили мероприятия, направленные на искоренение духовности: велась пропаганда естественно-научных и атеистических знаний (чтение лекций, демонстрация кинофильмов, организация концертов и т. д.), практиковалось проведение индивидуальной работы с руководящим составом религиозных общин. Причем одна из целей такой пропагандистской работы состояла в том, чтобы члены общины выходили из «двадцатки» (приходского совета) — если учредители общины писали заявления о выходе из общины, то юридически община прекращала свое существование. На основании таких заявлений уполномоченным принималось решение о снятии общины с регистрации. Таким способом были закрыты храмы в с. Садовом Нижнегорского района, в с. Найдёновка Октябрьского района, а также в Грушевке и Партизанском. Архиепископ Лука послал в с. Садовое священника Марковского, который провел собрание верующих и убедил их создать новую двадцатку. Однако после этого в село направилась группа агитаторов обкома партии и убедила людей отказаться от вхождения в новую двадцатку, после чего храм был все же закрыт. Тем не менее в Алупке подобный сценарий не сработал. Когда храм закрыли по причине аварийного состояния, верующие развернули активную работу по сбору средств для его ремонта и смогли собрать необходимую сумму.

В 1958–1959 гг. для борьбы с религией в Крыму использовался первый вариант сценария, в основе которого лежала активная атеистическая пропаганда. Однако, начиная с 1960 г., преобладающим стал вариант административного давления в отношении религиозных общин. Он осуществлялся на основании обвинений священников и руководителей церковных общин в нарушении тех или иных законов. Такой метод активно использовался после принятия в начале 1960-х гг. ряда постановлений ЦК КПСС, в которых речь шла о «серьезных нарушениях священнослужителями действовавших законов». Главным направлением плана «церковной реформы» стало реформирование управленческой системы РПЦ и прежде всего приходского управления. В результате беспочвенных и надуманных обвинений, инспирированных данным постановлением, многие общины и священники лишались регистрации и приходы прекращали свое существование.

Конфронтация нарастала — жители Крыма, замеченные в сотрудничестве с Церковью, с подачи уполномоченного А. С. Гуськова стали подвергаться со стороны властей административному давлению. Например, 30 июня 1958 г. Гуськов подготовил для обкома партии список художников, осуществлявших в храмах реставрирование икон «за определенное денежное вознаграждение». Уполномоченным в соответствующие инстанции подавались списки лиц, которые каким-либо образом были связаны с Церковью, в том числе и родственными связями.

А. С. Гуськов активно занимался выявлением фактов крещения детей в храмах епархии и информировал об этом партийные и советские органы.

В ответ на развернувшуюся против Церкви атеистическую пропаганду святитель Лука сделал распоряжение священникам усилить число проповедей и вести индивидуальную работу с верующими. В свою очередь, Крымский обком партии продолжал направлять бригады пропагандистов по всем районам Крыма. Для усиления борьбы с Церковью использовалось и экономическое давление. Увеличились налоги, которые должны были платить священники. Начало изменений в государственной политике многие исследователи связывают с Постановлениями Совета Министров СССР от 16 октября 1958 г. «О налоговом обложении доходов предприятий епархиальных управлений, а также доходов монастырей» и «О монастырях в СССР». Так, например, повышение налога на свечное производство привело к резкому ухудшению материального положения приходов и священнослужителей.

Уполномоченный А. С. Гуськов прилагал максимум усилий и для того, чтобы удалить с Крымской кафедры архиепископа Луку. Но все его попытки использовать трения между священнослужителями в целях его дискредитации результата не дали.

Начало 1960 г. ознаменовалось новым витком административного давления на Церковь. Начало решительных действий властей в этом направлении связано с постановлением ЦК КПСС от 13 января 1960 г. «О мерах по ликвидации нарушений духовенством Советского законодательства о культах». Этот документ в итоге так и не был опубликован и поэтому не вошел в сборники важнейших материалов КПСС. В постановлении резкой критике подвергся Совет по делам РПЦ и другие государственные органы, допустившие ослабление контроля за деятельностью духовенства и религиозных объединений. Священникам инкриминировалась «узурпация власти в приходах», «воспитание церковного актива в духе непослушания властям».

Это постановление развязывало на местах руки уполномоченным в преследовании и ущемлении прав Церкви. Во многих регионах страны власти перешли к методам грубого давления и принудительного закрытия церквей. Эти методы заключались в: насильственном закрытии храмов, монастырей и духовных учебных заведений; запрещении и преследовании деятельности Церкви; искусственном сокращении до минимума подготовки новых священников; запрещении богослужений и треб вне храма, специальной регистрации церковных треб как средстве учета верующих и получении возможности давления на них; запрещении благотворительности Церкви; введении обязательности регистрации священнослужителей, а также отдаче под суд родителей, воспитывающих детей в религиозном духе и воспрещении детям посещать храмы (в 1962 г.).

В 1960 г. в Крыму по городам и районам были созданы комиссии по содействию уполномоченному. А. С. Гуськов проводил с ними самую активную работу, объясняя их права и обязанности. Продолжалась кампания по закрытию церквей: если в 1957 г. по городам и районам Крыма насчитывалось 48 церквей и 54 священника (из них так называемых «западников» — 11, диаконов — 8, из них один — «западник»), то на 1 января 1959 г. в Крымской области церквей и молитвенных домов было 46, из них 32 типовые церкви и 14 молитвенных домов, священников в них — 51, диаконов — семь. Но уже к 1 января 1961 г. в Крыму осталось 29 храмов: 24 типовых церкви и пять молитвенных домов. Причем из этого числа некоторые не функционировали (в пос. Чехово, в с. Пионерском и в с. Почтовом).

Таким образом, за 1960 г. в Крымской области было снято с регистрации и закрыто девять церквей и молитвенных домов, а за период с 1958 по 1961 г. власти сняли с регистрации 48 церковных общин и 19 церквей (что составляло 46% действовавших храмов). За три года число священников в Крымской епархии уменьшилось с 64 до 35.

Местные власти не останавливались и перед прямым запугиванием священнослужителей и прихожан. Получив на руки список двадцатки, члены местного партаппарата вызывали к себе верующих, уговаривали их выйти из числа членов религиозного объединения и угрожали снятием с работы. За духовенством устанавливалась тотальная слежка, телефонные разговоры прослушивались, письма — перлюстрировались. Священники, которых снимали с регистрации, принуждали предоставлять уполномоченному сведения о крещениях, браках, погребениях, исповедниках, о движении церковных сумм, опасаясь репрессий со стороны А. С. Гуськова, не решались в письменной форме излагать архиепископу Луке о неприятностях и угрозах уполномоченного в их адрес, и просили только об одном — «дать им спокойно, тихо, честно служить Богу, народу и нашему Государству».

Безусловно, развернутая властями кампания травли не могла не подорвать и без того пошатнувшееся здоровье главы Крымской епархии. 11 июня 1961 г. великий угодник Божий, архиепископ, выдающийся ученый Лука (Войно-Ясенецкий) скончался на 85 году жизни. Символично то, что владыка умер, когда Церковь отмечала праздник Всех Святых в земле Российской просиявших.

Таким образом, можно сделать некоторые выводы. Во второй половине 1940-х гг. в Крымской епархии начинается период энергичной деятельности архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого) — человека, оказавшего колоссальное влияние на церковную и общественную жизнь Крыма. С его назначением в Крымскую епархию положение Православной Церкви в Крыму укрепилось. Архипастырь активно содействовал возобновлению нормальной работы храмов, вел продуманную и взвешенную кадровую политику в отношении православного духовенства. Несмотря на усилившееся в конце 1940-х — начале 1950-х гг. противодействие со стороны уполномоченного Совета по делам РПЦ при СНК СССР по Крымской области Я. И. Жданова, архиепископ Лука отстаивал перед властями интересы как епархии в целом, так и отдельных священнослужителей.

Неутомимая деятельность архиепископа Луки во главе Крымской епархии и его непререкаемый авторитет среди верующих стали вызывать серьезные опасения у контролирующих органов. Взгляды и поступки выдающегося хирурга послужили причиной активизации антирелигиозной кампании партийных органов Крыма, пытавшихся различными способами дискредитировать его в глазах высшего руководства государства и патриархии. Подвижническая жизнь святителя Луки в немалой степени способствовала укреплению позиций православия в Крыму. В 1953–1958 гг. заметно усиление антирелигиозной пропаганды, стремление власти к внутреннему разложению Церкви, а частая смена в Крыму уполномоченных Совета по делам РПЦ при СМ СССР по Крымской области может свидетельствовать и о том, что их деятельность не приносила ожидаемых результатов, в чем состоит и неоспоримая заслуга православного духовенства Крыма во главе с архиепископом Лукой.

В 1958–1961 гг. атеистическая пропаганда в Крымской епархии приобретает новую силу и масштабы: в органах периодической печати и на радио размещаются агитационные и пропагандистские материалы, призванные очернить роль Церкви, самого архиепископа, других священнослужителей. Значительно увеличивается число проведенных лекций и докладов антирелигиозной и антицерковной направленности. Все эти меры должны были, по замыслу властей, способствовать не только дискредитации священнослужителей, но и способствовать тому, чтобы подорвать веру людей в Бога. Тем не менее начиная с 1960 г. преобладающим методом гонений на Церковь становится административное давление в отношении религиозных общин. Данный метод начинает активно использоваться после принятия в начале 1960-х гг. ряда постановлений ЦК КПСС.

Продолжались попытки властей дискредитировать и самого правящего архиепископа Луку, который, несмотря на физическое недомогание и болезни, тем не менее до конца жизни оставался на своем посту, являя своей деятельностью пример истинно христианского служения Богу.

Источник: Шимон Иван Михайлович. Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2022. Вып. 107. С. 92–109 «Методы партийно-государственных органов по закрытию храмов Русской православной церкви в Крыму в 1948–1961 гг. и противодействие им архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого)».