Октябрьская революция вызвала многомиллионные массы эксплуатируемых на борьбу со своими классовыми врагами. Под общим напором рабочего класса на развалины рухнувшего в феврале 1917 года царского строя в Октябре были нагромождены новые развалины, похоронившие под собою буржуазный строй. Выбитые из своих вековечных гнезд, построенных потом и кровью трудящихся, капиталисты и помещики в зверином страхе бежали из центров, охваченных пламенем пролетарской революции. Классовое чутье гнало потерявшую свое благополучие буржуазию на Дон, чтобы тут искать спасения и поддержки у атамана Каледина в борьбе против «восставших рабов» и их вдохновителей — большевиков.

Каледин, избранный (в декабре 1917 г.) большим войсковым кругом крупных собственников-казаков в войсковые атаманы, был ярый реакционер и убежденный монархист. Эта репутация установилась за ним еще на Московском совещании в августе 1917 г. Заклятый враг рабочего класса и большевиков, Каледин создал в Новочеркасске центр, в котором сорганизовались все контрреволюционные элементы, начавшие жестокую борьбу с советской властью.

Ближайшим центром, куда был направлен первый удар донской контрреволюции, естественно, являлся Донбасс, что вызывалось рядом обстоятельств.

Во-первых, Донбасс, как крупнейший пролетарский центр, служил могучей опорой советской власти, мощным источником революционных сил, готовых по первому призыву стать на защиту Октябрьских завоеваний. В этом смысле Донбасс представлял определенную опасность для «русской Вандеи», особенно в процессе накапливания на Дону сил для свержения советской власти. Поэтому необходимость нанести Донбассу сокрушительней удар, пока рабочие не сорганизовались в солидную вооруженную силу, напрашивалась сама собою.

Во-вторых, не менее важно было для Каледина разрушить каменноугольную промышленность Донбасса, чтобы, лишив советские фабрики и заводы топливных ресурсов, экономически ослабить, а потом и совсем уничтожить молодую Советскую республику.

Расчеты донской контрреволюции были совершенно ясны для донбасских шахтеров, которые с первых же дней Октябрьской революции начали готовиться к борьбе с реакционным казачеством. Подготовка началась с организации Красной гвардии.

Одними из первых, еще в августе 1917 г., стали на этот путь макеевская и горловско-щербиновская большевистские организации. Интенсивная организация боевых сил шла в Енакиевском, Краматорском, Константиновском, Дружковском, Соляном, Лисичанском, Гришинском и других районах.

В конце ноября 1917 г. в Дебальцево происходила вседонбасская конференция рудничних комитетов, которая признала необходимым повсеместную организацию рабочих отрядов Красной гвардии и выделила специальный орган для руководства этой работой и подыскания оружия. Всюду рабочие с редкой готовностью и энтузиазмом записывались в Красную гвардию.

В Луганске - одном из крупнейших рабочих центров Донбасса — Красная гвардия была организована еще в августе месяце. Луганские красногвардейцы получили первое боевое крещение в корниловские дни. Красная гвардия выступила на границу Дона с целью задержки белогвардейских казачьих частей, в случае попытки с их стороны наступать на Луганск.

Первый бой произошел между станциями Глубокой и Каменской. В бою было убито 11 красногвардейцев. Дополнительный отряд красногвардейцев, посланный на помощь, обратил в бегство казачьи части.

В декабре 1917 года все эти отряды красногвардейцев объединил Центральный штаб Красной гвардии Донецкого бассейна, организованный Центральным бюро военно-революционных комитетов Донбасса. Местопребыванием этих двух организаций была Никитовка, ближайшая к указанным районам узловая станция железной дороги, и Ртутный рудник; тут же были сосредоточены склады оружия, которое вагонами прибывало непосредственно из Тулы и других мест, тут же были и пролетарские интендантские склады с продовольствием и обмундированием.

Вначале донская контрреволюция, выступая против рабочих Донбасса, действовала осторожно. В этом отношении весьма характерна речь генерала М.П. Богаевского (председатель объединенного правительства Донской области) на III большом войсковом круге, происходившем в Новочеркасске в начале декабря 1917 года.

«25 октября, - говорит Богаевский, - мы объявили военное положение в Макеевском районе. Это вызвало там большое волнение, но затем все успокоилось, когда рабочие увидели, что мы на их свободу не покушаемся. Не надо забывать, что наш угольный район - самый важный теперь в России. Между тем, рабочая масса толкалась там на эксцессы людьми, которым место на скамье подсудимых. Рабочие в угольном районе еще с самого начала революции вооружились всеми возможными способами. Если казаки удержались в Макеевке, то это потому, что они не вмешивались в местную общественную жизнь».

Точно так же и Каледин отчитал впоследствии есаула Чернецова за его вызывающие действия в Донбассе, предложив ему не вмешиваться «в отношения между трудом и капиталом... до поры, до времени».

Собственно, первые пробные попытки наступления на Донбасс калединских банд начались еще в октябре месяце под командой головореза есаула Чернецова. Краткое сообщение Донецкого Пролетария" (№ 2 от 3 ноября 1917 года) гласит: «В Екатеринославе и Луганске власть перешла к СРД, в Донской области хозяйничает Каледин. В Макеевке и Горловке советы разогнаны. Из других мест сведений нет».
Подробнее этот момент (в воспоминаниях участников борьбы с калединщиной) рисуется следующим образом. Первый налет казачьих банд был совершен на ст. Иловайскую. Разогнав совет, порвав знамена и уничтожив всю обстановку, казаки изрубили около 20 рабочих, трупы которых бросили в сорные ямы, и двинулись дальше на Макеевку. Разгромив и тут совет, казаки арестовали членов его, но, вследствие настойчивого требования рабочих, вынуждены были их освободить, в противном случае рабочие угрожали поголовным выступлением против банды.

О налете на Макеевку было сообщено на ближайшие рудники. Красногвардейцы Ясиновского рудника поспешили на помощь макеевцам, выступили рабочие и других рудников; банда, почуяв опасность, скрылась в направлении Харцызска и Таганрога.
Налеты калединских банд были разновременно произведены на Макеевский и Юзовский районы (Ханжонково, Ясиновский, Прохоровский и др. рудники), а также и на ст. Дебальцево и т. д. Почти всякий раз налеты эти сопровождались кровавыми жертвами со стороны рабочих.

Революционный комитет Екатерининской железной дороги заявил протест против действий казаков в телеграмме от 1 ноября 1917 года следующего содержания: «По распоряжению штаба донского войска полосы отчуждения Екатерининской железной дороги, входящие в район Донецкого бассейна, занимаются казачьими войсками, которыми взяты под контроль телеграфные станции. Такие захватные шаги казачьих войск мешают им исполнять в такой критический момент свой служебный долг, что не замедлило отразиться в отрицательной степени на добыче и вывозе угля из Донецкого бассейна. Главный комитет Екатерининской железной дороги требует во имя спасения родины немедленно принять решительные меры к выводу войск из полосы отчуждения Екатерининских железных дорог».

Калединцы ушли, но, конечно, не под влиянием этого протеста, а будучи неуверенными в своих силах; это были только первые шаги донской контрреволюции, нерешительно нащупывающей почву. Силы, на которые опиралась калединщина, были еще слишком недостаточны, чтоб наступать широким фронтом на донецких рабочих.

Со всех мест Донской области поступали сведения о неповиновении Каледину казаков и солдат. В их среде совершенно открыто велась агитация против офицеров и генералов. Фронтовое казачество первое время определенно враждебно относилось к затеянной Калединым борьбе с советской властью. Казакам фронтовикам было ясно, что Каледин организованную им внушительную и надежную в классовом отношении боевую силу, состоящую из юнкерских и офицерских элементов, использует сначала для разгрома рабочих организаций в Донбассе, а потом направит ее против неповинующихся ему казачьих полков.

III войсковой круг, благодаря преобладанию сторонников Каледина, избрал последнего командующим вооруженными силами Дона. По существу это означало, что Каледину с его золотопогонным офицерством давалось право единоличной власти и совершенно аннулировалась основная сила фронтовиков - полковые комитеты, претендовавшие на руководство революционно настроенными казачьими частями. Каледин мог теперь приказать фронтовикам пойти в наступление против большевиков.

Между тем, фронтовое казачество, измученное империалистической войной, жаждало мира и было решительно настроено против гражданской войны с трудящимися. Поэтому отдельные представители его и предлагали послать от имени войскового круга делегатов в Совнарком, чтобы мирным путем уладить конфликт между Москвой и Доном, а до выяснения результатов этих переговоров не начинать никаких враждебных действий против большевиков.

При таком положении неудивительно, что казаки, возвращавшиеся с фронта через Донбасс, держали себя по отношению к рабочим организациям вполне нейтрально. Так, например, проходившему в это время через Енакиево казачьему эшелону революционный комитет предложил сдать оружие, все трофеи и амуницию. На созванном совместном митинге проведена была соответствующая обработка, и казаки, несмотря на протест своего офицерства, сдали все оружие ревкому.

По инициативе Центроштаба Красной гвардии Донбасса на узловых станциях: Дебальцево, Горловке, Ясиноватой и Никитовке и прочих, были устроены так называемые заслоны для разоружения казачества и других частей, возвращавшихся с фронта на Дон, Кубань и в иные места. Например, на ст. Горловка было обезоружено 4 эшелона оренбургских казаков. Разоружение в большинстве случаев проходило успешно, без сопротивления со стороны разоружаемых.

К концу ноября положение изменилось. Вспыхнувшее в Ростове восстание рабочих было Калединым подавлено, и в декабре 1917 года усилилась расправа калединских палачей с рабочими Донбасса, робко начатая еще в октябре - ноябре бандой Чернецова.

Положение Красной гвардии Донбасса было в то время чрезвычайно тяжелым. Стояли сильные морозы, рабочие же, хотя и вооруженные, были почти голые и босые. Продовольственный кризис все более обострялся. Правда, положение несколько облегчилось: через Никитовку проходил санитарный поезд им. Принца Ольденбургского, направлявшийся на Дон. Поезд остановили и все обмундирование, продовольствие, находившееся там в довольно большом количестве, досталось Красной гвардии. Позже были захвачены еще два поезда, шедшие на Дон: один технический, а второй санитарный, имени императрицы Марии Федоровны; имущество с этих поездов было использовано для Красной гвардии, а сопровождавшие их команды разоружены и распущены.

Тяжелое положение не помешало рабочим Донбасса проявить изумительную храбрость и глубокую революционную сознательность в борьбе с калединщиной. Настоящее, организованное наступление казаков началось приблизительно 23 декабря со стороны Таганрога на район Макеевка - Юзовка. Наиболее ярким эпизодом этого периода является бой на Ясиновском руднике.

Приблизительно 29 — 30 декабря появились тревожные вести о том, что на Ясиновский рудник наступают казаки. По приказу Центроштаба Донбасса из ближайших, рудников начали стягиваться отряды Красной гвардии на помощь ясиновцам. Рабочие по призыву тревожного гудка бросали работу, хватались за оружие и подчас вместе со своими сыновьями отправлялись на помощь красногвардейцам. Бой длился 12 часов; в результате этого боя красные все же вынуждены были отступить.

Однако начавшееся наступление красногвардейских частей под командованием Сиверса, прибывшего со своим войском из штаба наркома по борьбе с контрреволюцией Антонова-Овсеенко, вскоре очистило этот район от белогвардейских банд.

Некоторая часть рабочих отрядов Красной гвардии, сосредоточенных на Ртутном руднике и станции Никитовке, под общей командой Жлобы отправилась в Лозовую для борьбы с гайдамаками еще до боя на Ясиновском руднике.

Примерно в это же самое время (январь 1918 г.) одна из частей войск Антонова-Овсеенко в количестве 2000 человек, хорошо вооруженных, с орудиями и броневиками, находилась в Луганске. Командир этой части войск Саблин предъявил казачьему полку, стоявшему в станице Луганской, ультиматум: в течение 24 часов сдать орудия и пулеметы, оставив себе только винтовки, и пропустить его часть на Дон для ликвидации засевшей там контрреволюции. Еще до истечения срока в луганский совет явилась делегация от указанного полка с просьбой продлить срок ультиматума, в виду того, что в Каменской заседает съезд казаков-фронтовиков, на котором решается вопрос о власти на Дону.

Так как луганскому совету ничего не было известно про съезд в Каменской, были запрошены Харьков и Москва. Но и там ничего не знали об этом. Тогда луганский исполком совместно с Саблиным решили продлить срок ультиматума еще на 24 часа. Через несколько часов в исполком явился подхорунжий и сообщил, что он является секретарем областного донского военно-революционного комитета, избранного на съезде. Он сообщил, что съезд состоял из представителей 24 фронтовых казачьих частей и что переговоры представителей донского военно-революционного комитета с Калединым ни к чему не привели, поэтому необходимо послать из Луганска помощь Каменской, в целях отражения возможного наступления Каледина.

Саблин, не медля ни минуты, двинул свои силы по Северо-Донецкой железной дороге на Лихую, Дебальцево и Зверево, а секретарь донского ВРК отдал приказ командиру полка, расположенного в станице Луганской, Голубеву (тоже участник казачьего съезда) отправиться в Каменскую для охраны последней.

Отряд луганской Красной гвардии в количестве 350 человек занял участок железной дороги Луганск-Миллерово. Здесь красногвардейцами было арестовано много офицеров, направлявшихся на Дон, и препровождено в луганскую тюрьму.

Таким образом, Луганск, не испытав ужасов калединщины, принятием этих мер немало способствовал предотвращению нашествия белогвардейских банд.

Борьба с калединщиной до начала 1918 года шла с переменным успехом. Начиная с января, положение меняется в пользу советских войск, наступающих на Дон. Героическими усилиями рабочих, массами записывавшихся в Красную гвардию, Калединские казаки были совершенно вытеснены из Донбасса.

Наступление Красной гвардии Донбасса на донскую контрреволюцию шло по железной дороге в двух направлениях: 1) Дебальцево-Зверево и 2) Иловайская-Таганрог. Красные наступали густыми колоннами, подавляя незначительные офицерские отряды своей массой, но отнюдь не удачной военной тактикой, так как красное командование тогда значительно уступало белому.

Положение внутри самой Донской области становилось критическим для Каледина. Донской военно-революционный комитет объявил правительство Каледина низложенным и после некоторого раздумья признал власть советов.

15 января депутация донского областного военно-революционного комитета во главе с Подтелковым, пользовавшимся огромным авторитетом среди казаков, отправилась в Новочеркасск для переговоров с Калединым. В это время станция Каменская была занята отрядом Чернецова. Но вернувшийся из Новочеркасска Подтелков со своим отрядом окружил белогвардейцев и собственноручно зарубил есаула Чернецова.

Вскоре, благодаря занятию красными Таганрога, а потом и Ростова, был положен конец калединщине. Так героическими усилиями почти одних донбасских рабочих, организованных в отряды Красной гвардии, была ликвидирована первая контрреволюционная попытка удушения молодой Советской республики.

По материалам: «Борьба за Октябрь на Артемовщине», сборник воспоминаний и статей под редакцией М. Острогорского, Издательство «Пролетарий», 1929 г.