Топ-100

Забайкальское казачье войско в начале Гражданской войны

Опубликовал: zampolit, 25-06-2017, 07:32, Путешествие в историю, 3 751, 0

В Забайкальской области Советская власть была установлена с большим запозданием при помощи части казачьих полков, вернувшихся с фронта. В Верхнеудинске власть к Советам перешла 5 февраля 1918 года, в Чите (население — 52800 человек) — 16 февраля, в Троицкосавске (ныне Кяхта) — 19 февраля. В 1917 году в Забайкальской области проживало 847600 человек в селах и 99900 человек в городах.

В это время Забайкальское казачье войско насчитывало 265000 человек и выставило на фронт Первой мировой войны 14000 казаков. Большинство забайкальских казаков были русскими, бурят и тунгусов (эвенков) было около 21000 человек. Войско делилось на четыре отдела: насчитывавший 16 станиц и 121 поселок: 1-й отдел занимал юго-западную часть области с центром в Троицкосавске, 2-й из 16 станиц и 87 поселков — южную с центром в Акше, 3-й из 18 станиц и 179 поселков — северо-восточную с центром в Нерчинске, 4-й из 13 станиц и 129 поселков — юго-восточную с центром в селе Нерчинский Завод.

В распоряжении Забайкальского казачьего войска находилось около 10 млн десятин земли, из которых чуть более трети составляли леса. Отделы значительно различались по обеспеченности землей. Наиболее зажиточными были казаки 1-го и 2-го отделов, считавшихся коренными. Меньше, к тому же малоплодородной, земли имели 3-й и 4-й отделы, образованные в 1851 году из крестьян.

Район 4-го отдела был традиционным местом каторги. Здесь до 1917 года располагались Акатуевская, Алгачинская, Горно-Зерентуйская, Кутомарская, Кадаинская, Казаковская, Мальцевская тюрьмы. Многие из отбывших наказание оставались в районе на поселении. Только после Февральской революции 1917 года освободилось свыше 5000 политзаключенных. Поэтому население этого района активно выступило на стороне большевиков в первой половине 1918 года.

Первым симптомом будущего раскола забайкальских казаков на белых и красных стал I Областной казачий съезд, состоявшийся в конце апреля 1917 года в Чите. Его участники единогласно, при 15 воздержавшихся, приняли решение о ликвидации казачьего сословия, согласившись сохранить существующий порядок воинской службы только до конца войны. Причинами решения стали глубокое имущественное расслоение забайкальского казачества и трудности бедных казаков при снаряжении за свой счет для военной службы коня, обмундирования и вооружения. Кроме того, после уравнения в правах с крестьянами казаки рассчитывали поучаствовать в разделе «кабинетских земель» (более 24 млн десятин), ранее принадлежавших императорской фамилии. Нерчинский кабинетный округ занимал почти половину территории Забайкальской области. До 1917 года казаки арендовали у Кабинета в основном сенокосные и пастбищные угодья. Таким образом, рассчитывая улучшить свое материальное положение, забайкальские казаки, единственные в России, добровольно высказались за упразднение своего сословия.

Однако на I съезде совершенно не были представлены фронтовики, которые назвали делегатов «случайными представителями казачества, наспех собранными агрономами, учителями, писарями, отставными офицерами, не заинтересованными в землевладении». Большая часть фронтовиков считала, что из-за трудностей беднейших станиц не следует отказываться от немалых казачьих привилегий и ломать слагавшийся десятилетиями особый жизненный уклад казаков. С инициативой отмены решений I съезда выступили казаки Сретенской, Знаменской и Верхнеудинской станиц, поддержанные фронтовиками.

18 августа 1917 года в Чите открылся II Областной казачий съезд. После бурных прений 122 делегата высказались за восстановление казачества, против 72 человека. При этом не имевшие указаний о нормах представительства фронтовики прислали по 3 делегата от каждого полка и артдивизиона, т. е. по 1 делегату от 200 человек, тогда как станицы избрали 1 представителя от 1000 человек. Войсковым атаманом был избран В.В. Зимин.

Главным фактором, влиявшим на ситуацию в Забайкальской области, стала деятельность есаула Г.М. Семенова. Г.М. Семенов, несмотря на относительную молодость, стал одним из тех лидеров Белого движения, которые на основе сохранивших дисциплину частей старой армии, местных ресурсов, помощи Антанты создали очаги организации и начали борьбу с большевиками. Для Советов в Сибири Г.М. Семенов на протяжении первой половины 1918 года являлся ближайшим открытым и потому главным противником.

В мае 1917 года Г.М. Семенов написал докладную записку военному министру А.Ф. Керенскому, предложив сформировать в Забайкалье Монголо-бурятский конный полк как пример для русских солдат. Г.М. Семенов также советовал властям «ротой юнкеров занять здание Таврического дворца, арестовать Петроградский Совет и немедленно судить его членов военно-полевым судом как агентов вражеской страны», а «Ленина арестовать и немедленно расстрелять». Этот план Г.М. Семенова не был одобрен.

С середины октября 1917 года на станции Березовка под Верхнеудинском Г.М. Семенов начал формирование Монголо-бурятского конного полка, к 25 ноября было набрано около 50 человек. Г.М. Семенову удалось на время скрыть от Иркутского Совета свои антибольшевистские намерения и даже получить деньги. 11 декабря он перебрался на станцию Даурия и с 6 человеками начал создание «Особого маньчжурского отряда» (ОМО). В конце декабря по его приказу был расстрелян член Харбинского Совета большевик Аркус, а на запрос из Читы, верно ли это, Г.М. Семенов ответил, что Аркус расстрелян, а следующие будут повешены.

На станции Даурия дислоцировалась 720-я пешая дружина ополчения (командир — штабс-капитан Опарин), охранявшая лагерь военнопленных, в основном немцев и турок, и насчитывавшая до 4000 человек. «Состояние дружины, совершенно разложившейся, было таково, что не ополченцы окарауливали военнопленных, а скорее последние контролировали дружину».

При нейтралитете китайских войск в ночь на 1 января 1918 года 13 казаков ОМО во главе с войсковым старшиной бароном Р.Ф. Унгерном разоружили размещавшиеся на станции Маньчжурия (60 километров юго-восточнее Даурии на территории Китая) две роты 720-й дружины и железнодорожную роту общей численностью до 1500 человек.

Разоруженные солдаты были отправлены в Борзю эшелоном, к которому была прицеплена и запломбированная теплушка с членами Маньчжурского Совета рабочих и солдатских депутатов. Последним было объявлено, что «они должны гордиться въехать в Россию в запломбированном вагоне, подобно своему вождю Ленину». Прибыв в Читу, члены Совета дали пресс-конференцию, а впоследствии все участвовали в Гражданской войне. В работах советских историков неоднократно указывалась откровенная ложь, что Г.М. Семенов «отправил в Читу вагон с изуродованными трупами членов Совета станции Маньчжурия».

Представители Г.М. Семенова начали набирать добровольцев в Забайкальской и Амурской областях, установили контакты с представителями Антанты. Эмиссар Г.М. Семенова сотник Жевченко встречался в Шанхае с вице-адмиралом А.В. Колчаком, предлагая ему возглавить антибольшевистские силы в Маньчжурии и использовать свое влияние для помощи ОМО. Поступивший на английскую службу А.В. Колчак направлялся в Месопотамию и поэтому ограничился телеграммой с пожеланиями успеха и выражением уверенности, что Г.М. Семенов справится с поставленной себе задачей. Фактически уклонились от оказания практической помощи Г.М. Семенову управляющий Китайско-Восточной железной дороги генерал-лейтенант Д.А. Хорват, русские послы в Токио и Пекине, имевшие значительные ресурсы и влияние. Впоследствии А.В. Колчак, уже как член правления Китайско-Восточной железной дороги, приезжал инспектировать ОМО, и Г.М. Семенов напомнил ему его бездействие зимой 1918 года.

В 20-х числах января 1918 года 60 казаков ОМО разоружили оставшиеся подразделения 720-й пешей дружины на станции Даурия, а офицеры дружины присоединились к Г.М. Семенову. Аналогичные мероприятия были проведены в городе Хайлар (Китай, 180 километров восточнее станции Маньчжурия), где разоружили 800 русских солдат из состава Железнодорожной бригады и Корпуса пограничной стражи. 24 января 26 человек во главе с Р.Ф. Унгерном осуществили набег на станцию Оловянная (165 километров северо-западнее Даурии), где разогнали Совет и отобрали у местных красногвардейцев 175 винтовок. К 28 января в рядах ОМО состоял 51 офицер, 3 чиновника, 380 монголов, 125 казаков, солдат и добровольцев. Из Сербской бригады, следовавшей по железной дороге во Владивосток, к Г.М. Семенову вступило более 300 человек во главе с подполковником Драговичем и было передано 2000 винтовок. В составе ОМО в дополнение к Монголо-бурятскому конному 23 января был сформирован пеший Семеновский полк и 2-орудийная батарея.

Обстановка в Чите в конце 1917 года была непростой. Забайкальский Комитет общественной безопасности (КОБ) 9 ноября большинством голосов осудил Октябрьскую революцию в Петрограде и высказался против перехода власти к Советам. Слабость позиций большевиков в Забайкальской области определялась тем, что значительная часть немногочисленных рабочих продолжала поддерживать меньшевиков и эсеров, а в сельской местности многие о большевиках даже не имели представления. На выборах в Учредительное собрание по Забайкальской области большевики получили 8% голосов, тогда как эсеры — 48,5%. В самой Чите за большевиков проголосовало — 21,2%, а за эсеров — 44,9% . В связи с действиями Г.М. Семенова президиум КОБа по предложению большевиков обратился к Иркутскому Совету за помощью. Однако 6 января 1918 года большинство членов КОБа выступило за отмену этого решения. В знак протеста большевики и левые эсеры вышли из КОБа. Так как в КОБе из 57 членов осталось 27, Читинский Совет рабочих депутатов 8 января постановил считать КОБ распавшимся, но Исполком Совета отказался от предложения большевиков и левых эсеров взять власть в свои руки.

Несмотря на отсутствие санкции КОБа, в Читу в середине января из Иркутска прибыл Сводный отряд Красной гвардии во главе с С.И. Лебедевым. Также под предлогом опасности со стороны Г.М. Семенова читинские железнодорожники начали создание Красной гвардии. В противовес в Чите создается офицерский добровольческий отряд. В дислоцированных в Чите 609-й и 714-й пеших дружинах государственного ополчения, командах активно шла стихийная демобилизация, а вооружение на 8000 человек быстро перешло в распоряжение Красной гвардии.

10 января 1918 года в Чите открылся II Забайкальский областной съезд сельского населения, собравший 216 делегатов. Большинство делегатов имели наказы избирателей, в которых решение вопроса о власти оставлялось Учредительному собранию. На первом заседании зачитали направленную в адрес съезда телеграмму Г.М. Семенова: «К большевикам! Сознательные и несознательные изменники Родины! Устыдитесь, что вы продали Россию, открыли фронт, затеяли гражданскую войну. Требую разоружения красногвардейцев, а лидерам оставить пределы Забайкалья. Если эти требования не будут выполнены, то заставлю силой оружия...»

Одновременно со II съездом сельского населения в Чите проходили Областной съезд городских дум и уездных КОБов и I Забайкальский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, собравший 30 делегатов. По соглашению трех съездов 12 января был избран Временный Забайкальский Народный Совет в следующем составе: от сельского населения 12 крестьян, 10 казаков, 8 бурят и эвенков, Советов рабочих и солдатских депутатов — 15 человек, от съезда городских дум — 5 человек. По решению съездов был выделен исполнительный орган из 8 человек — Комиссариат Народного Совета во главе с председателем коллегии комиссаров левым эсером И.А. Бутиным. Был избран и президиум Народного Совета: председатель — меньшевик М.А. Ваксберг, заместители — левый эсер Г.А. Комаров и эсер Э.С. Алко и секретариат из 4 человек. В Народный Совет вошли эсеры, левые эсеры (3 человека), большевики (12 человек), меньшевики и беспартийные. Кадеты представительства не получили.

С запада по железной дороге к Чите 27 января 1918 года прибыл с фронта 1-й Читинский казачий полк. Три следующих дня между представителями казаков, Красной гвардии и Народного Совета велись переговоры об условиях допуска казаков в Читу. Председатель комитета 1-го Читинского полка есаул И.Х. Шароглазов требовал гарантий, и «так как слова не могут служить гарантией безопасности, то в виде этой гарантии предлагал красногвардейцам сдать все имеющиеся пушки казакам» и при этом сослался на предварительные договоренности на станции Могзон. Данное утверждение опроверг член Народного Совета эсер М.А. Магазинер, заявивший, что ранее речь шла лишь о признании казаками власти Народного Совета. Начальник штаба Красной гвардии Цветков заявил, что «не остановится перед крайними средствами, что если понадобится, то мы превратим всю местность во вспаханное поле, но пушек не отдадим». В итоге казаки ультимативно потребовали от Иркутского Сводного отряда в 24 часа покинуть Читу, сдав орудия Народному Совету, что и было выполнено 30 января.

После ухода иркутян-красногвардейцев часть Народного Совета, опираясь на поддержку вошедшего в Читу 1-го Читинского казачьего полка, попыталась разоружить и читинских красногвардейцев. Председатель Народного Совета М.А. Ваксберг заявил, что «существование Красной гвардии не нужно и в данное время опасно для спокойствия города». Однако большевикам, входившим в Народный Совет, удалось внести в решение о разоружении оговорку, что оно может состояться только мирным путем. Отказавшись же добровольно разоружиться, читинские красногвардейцы сохранили оружие.

По приказу Г.М. Семенова в ночь 29 января около 100 бойцов во главе с сотником Савельевым двинулись по железной дороге на Читу, надеясь соединиться с 1-м Читинским казачьим полком. Отряд читинских красногвардейцев в 150 человек без боя отступил, и семеновцы заняли станцию Оловянная, а затем и станцию Андриановка (129 километров северо-западнее Оловянной). Выехав в Андриановку, 31 января члены Народного Совета В.В. Афанасьев (комиссар по военным делам Комиссариата Народного Совета) и эсер А.М. Флегонтов (председатель Читинской городской думы), член Совета сельских депутатов эсер А.А. Лопатин и член войскового правления сотник А.К. Токмаков встретились с Савельевым. Делегация Народного Совета проинформировала последнего о положении в Чите в трактовке, что 1-й Читинский полк поддержал власть Народного Совета, который, в свою очередь, принял меры к разоружению Красной гвардии. Делегаты просили семеновцев «во избежание кровопролития» возвратиться в Маньчжурию; с аналогичной просьбой, по утверждению Г.М. Семенова, к нему обратился и войсковой атаман полковник В.В. Зимин. Извещенный о переговорах, Г.М. Семенов приказал отряду Савельева возвратиться на станцию Маньчжурия, оставив небольшой заслон на станции Даурия. Сопроводив возвращение отряда, делегация Народного Совета на станции Маньчжурия встретилась и с Г.М. Семеновым и заверила его, что не допустит установления в Чите советской власти. Таким образом, первая попытка Г.М. Семенова захватить Читу была пресечена дипломатическим путем. Впоследствии он очень сожалел о переоценке сил Народного Совета: «Я хотел со своим отрядом ударить в тыл большевикам, чтобы помочь читинцам, но получил отказ от Войскового правления. Эта роковая оплошность дала возможность большевизму расцвести пышным цветом».

Тем временем с запада к Чите приближались эшелоны 2-го Читинского казачьего полка. Наученные поведением 1-го Читинского полка, большевики в Ачинске полностью разоружили 2-й Читинский полк, в Иркутске арестовали командира полка полковника Силинского и ряд офицеров. Одновременно начались переговоры Центросибири с полковым комитетом о дальнейших действиях. Центросибирь предлагала полку «двигаться на Читу, так как установление Советской власти там задерживается, ибо у читинских большевиков нет реальной силы, на которую они могли бы опереться». Полковой комитет согласился, но большевики, не доверяя казакам, не решались вернуть оружие.

23 января выбранный командиром полка Я.П. Жигалин заявил, что его подчиненные будут «отстаивать советскую организацию власти забайкальского казачества на основах тесного соединения и слияния его со всей остальной революционной демократией Забайкалья в лице Советов рабочих и крестьянских депутатов». Переговоры полкового комитета с иркутскими и читинскими большевиками о получении оружия продолжались более трех недель.

Наконец вопрос был решен. И 16 февраля, прибыв в Читу, 2-й Читинский полк совместно с Красной гвардией без сопротивления захватил все важнейшие объекты города. Офицеры 1-го Читинского полка, в котором активно шла демобилизация, были арестованы в гостиницах «Даурия» и «Селект». Образовавшийся Военно-революционный штаб потребовал от Народного Совета немедленного самороспуска. Уже вечером Народный Совет передал власть Читинскому Совету с резолюцией, что уступает «грубой силе», возложив всю ответственность за происшедшее на казаков и советскую власть. Находившиеся в Иркутске и Красноярске части 1-й Забайкальской казачьей дивизии (1-й Аргунский, 2-й Верхнеудинский, 2-й Нерчинский полки и 3-я Забайкальская батарея) и 3-й Забайкальской казачьей бригады (3-й Верхнеудинский, 2-й Аргунский полки и 2-я Забайкальская батарея) также признали власть Советов.

Опасаясь новых действий Г.М. Семенова, из Иркутска большевики выдвинули в Забайкалье сводный отряд под началом С.Г. Лазо. По признанию Б.З. Шумяцкого: «Центросибирь отправила отряд в Читу, чтобы не дать там Семенову устроить «Варфоломееву ночь». Но наши отряды уже были уставшие от иркутской борьбы, наполовину разбиты и могли дать только одну моральную силу». В отряд С.Г. Лазо вошли также красногвардейцы-железнодорожники во главе с К.Г. Недорезовым, выпущенные из тюрем уголовники под началом эсерки- максималистки Н.П. Лебедевой и казаки 1-го Аргунского полка под началом Ф.Е. Балябина.

Вернувшиеся с фронта Первой мировой войны казаки других полков разошлись по домам, где не были 42 долгих месяца. Большинство рядовых казаков не хотело воевать ни за белых, ни за красных, стремясь быстрее вернуться к своим хозяйствам. Что касается казачьих офицеров, особенно кадровых, то еще оставались на фронте, вливаясь в части, еще державшие позиции. В итоге из-за того, что казачьи полки и так снимались с фронта последними, а офицеры еще позже, они не могли оказаться в Забайкалье ранее мая 1918 года. Но в это время уже широко действовал запрет большевиков на въезд бывших офицеров в Забайкалье.

1 марта отряд С.Г. Лазо выбил со станции Даурия небольшую семеновскую заставу. «Когда взяли Даурию, молодчики Лебедевой устроили погром. Грабили, издевались над населением... «Это что?» — подступили к своим командирам Балябину и Лазо аргунцы. Балябин, опустив голову, помалкивал, а Лазо говорил о стихийности революции, об основной сейчас задаче — ликвидации Семенова, о необходимости терпеть эксцессы погромщиков, мириться с ними: они-де нам нужны. Говорил, но не убедил. Как только Семенов, потерявший под Даурией половину отряда, запрятался в Маньчжурию, казаки засобирались домой. Балябин и Лазо всячески уговаривали задержаться: вдруг да выскочит атаман снова. «Выскочит — позовете», — сказали казаки и, заседлав лошадей, отправились в родные места».

У границы осталось 80 казаков под началом бывшего подъесаула З.П. Метелицы и отряд читинских железнодорожников. 5 марта красные заняли станцию Шарасун (25 километров юго-восточнее Даурии), 8-гостанцию Мациевская. С.Г. Лазо 9 марта провел переговоры с китайскими властями Маньчжурии, предложив им «или разоружить Семенова, или выдворить его». Китайцы ответили, что они нейтральны и что 7 дней не пропустят Г.М. Семенова через границу. Таким образом, к середине марта красные смогли очистить Забайкалье от семеновцев.

Г.М. Семенов угрожал красным не только своими действиями, но и тем, что играл роль магнита, притягивавшего к себе активные антибольшевистские силы. Именно этот аспект его деятельности был наиболее опасен для большевиков. Белые подчеркивали, что «существование ОМО и его боевая деятельность была лучшей моральной поддержкой для всех сибирских военных организаций, которые воочию могли убедиться, что они не одиноки в борьбе». Поэтому Центросибирь 28 марта запретила офицерам въезд в Восточную Сибирь без вызова Советов «ввиду массового участия бывших офицеров в контрреволюционных выступлениях... считая Енисейскую губернию границей, до которой допустим их въезд». Одновременно большевики распустили все организации бывших офицеров, военных чиновников и юнкеров, конфисковав их средства и имущество.

Посланец Добровольческой армии генерал от инфантерии В.Е. Флуг, выехавший из Иркутска на восток 25 мая 1918 года, свидетельствовал, что «драконовские меры, которые были установлены большевиками на пропускном пункте станции Слюдянка, с целью пресечения дальнейшего пути всем, внушающим малейшее подозрение в принадлежности к офицерскому составу прежней армии... Особенно приходилось опасаться свирепствовавшего на станции Слюдянка комиссара Дашкова, слава о котором гремела по всей Сибири». А.В. Колчак, анализируя методы белой контрразведки и вообще офицеров в Забайкалье, говорил: «Большей частью это был вопрос мести. Люди, которые пробрались сюда с величайшим риском и опасностями, хотя бы через Слюдянку, где погибло, по крайней мере, до 400 офицеров, люди, прошедшие через эту школу, конечно, выслеживали лиц, которых они узнали по дороге...»

С 24 марта по 5 апреля 1918 года в Чите проходил III Забайкальский областной съезд Советов рабочих, крестьян и казаков. Съезд постановил объявить мобилизацию в Красную армию казаков и крестьян 1898 года рождения, а также 1896—1897 годов, не бывших на фронте Первой мировой войны. Кроме того, 27 марта казачья фракция съезда Советов в составе 93 человек объявила себя III областным казачьим съездом. Без прений большинством в 61 голос он принял решение о ликвидации казачьего сословия и войсковых управлений Забайкальского казачьего войска. Начало расказачивания открыло казакам глаза на то, что их ждет. Этому же способствовала и сомнительная «законность» принятия решения о ликвидации людьми, выбранными на съезд Советов, а не казаков. В ходе избирательной кампании вопрос о судьбе Забайкальского казачьего войска вообще не поднимался. Часть зажиточных казаков, особенно 1-го и 2-го отделов войска, стала склоняться на сторону Г.М. Семенова. Разделение же голосов съезда показывает, что даже среди избранных в Советы не менее трети казаков не разделяли политику большевиков.

Вероятно, в ответ на решения съезда Г.М. Семенов 7 апреля снова вступил в Забайкалье. Выступление совпало с высадкой во Владивостоке 250 японских и 50 английских моряков. Вряд ли действия Г.М. Семенова были согласованы с интервентами, которые ничего, кроме патрулирования в японских кварталах Владивостока и охраны своих консульств, в течение апреля не предприняли. К началу наступления ОМО включал Монголо-Бурятский и два монгольских конных полка, 1-й Семеновский и 2-й Маньчжурский пешие полки, две офицерские роты, Сербский конный дивизион, 4 батареи японских и французских орудий, 4 бронепоезда. Численность войск Г.М. Семенова красные оценивали в 3891 человек. Однако не менее половины этих войск еще формировались и в боях не участвовали. Кроме того, Г.М. Семенов объявил мобилизацию казаков 2-го отдела Забайкальского войска, начав формирование 1-го Акшинско- Мангутского, 1-го Ононского и 3-го Пуринского полков. Эти мероприятия могли довести его силы, по оценке красного командования, до 9000 бойцов.

Части Г.М. Семенова наступали через Александровский Завод на Нерчинск, через Акшу и Дарасун на Читу и вдоль железной дороги от станции Маньчжурия на Карымскую. Сначала наступление ОМО развивалось успешно, красные отступили за реку Онон, взорвав железнодорожный мост. Продолжив наступление, белые захватили станцию Бурятская (53 километра юго-восточнее Карымской), чем создали угрозу выхода к Амурской железной дороге у разъезда Кайдалово. Отряд есаула Беломестнова занял село Александровский Завод, другой отряд — город Акша, села Усть-Иля и Дулдурга. Дальше семеновцы продвинуться не смогли, путь им преградили красные отряды. Более того, 12 мая отряд Беломестнова отошел в деревню Пури, а затем к железной дороге.

Видя опасность, красные мобилизовали все силы. К Андриановке были дополнительно переброшены красногвардейцы станций Чита и Хилок, Черновских и Арбагарских угольных копей, городов Нерчинск (360 человек) и Акша (150), села Александровский Завод (300), поселков Унда (250) и Ломовский (250). Наибольшую помощь красным оказала бедная часть бывших казаков 4-го отдела, образовавших под руководством П.Н. Атавина, С.А. Бутина, В.А. Кожевникова, П.Г. Пешкова, Я.П. Жигалина бригаду «Коп-Зор-Газ». Эта бригада насчитывала до 1400 человек и именовалась по начальным слогам сел Копунь, Зоргол, Газимурский Завод.

3 мая большевики ввели осадное положение в Чите и на Забайкальской железной дороге, создали Военно-революционный штаб во главе с Д.С. Шиловым. На помощь забайкальским большевикам прибывали подкрепления из Амурской и Приморской областей — 1-й Дальневосточный отряд под командованием В.А. Бородавкина, из Омска — отряд интернационалистов Ф.П. Лаврова. Общая численность стянутых против Г.М. Семенова красных войск составляла до 13000 бойцов, в том числе 900 венгров и 400 китайцев, при 30 орудиях. Из них Забайкалье выставило до 7000 красных бойцов, а Сибирь западнее Иркутска — 1700. Особенностью Забайкальской области было то, что на стороне большевиков выступила и часть бывших казаков, снарядивших до 5500 бойцов-кавалеристов. Большинство из них проживало на территории 3-го и 4-го военных отделов.

В Иркутске же 26 апреля 1918 года расклеили призывы вступать в интернациональный кавалерийский дивизион, а уже 6 мая отправлено против Г.М. Семенова 960 кавалеристов. Характерно, что по назначению прибыло только 250 человек, так как сформированные анархистами роты по дороге разбежались. Центросибирь 9 мая объявила, что «есаул Семенов, поднявший знамя восстания против Советской власти, при помощи иностранных денег и орудий пытающийся разгромить ее, грабящий и разоряющий станицы трудового забайкальского казачества, объявляется врагом народа, стоящим вне закона. Все те, кто тайно или открыто, прямо или косвенно, путем ли вооруженной поддержки или снабжением боевыми или продовольственными припасами будет содействовать Семенову... объявляются врагами народа, врагами трудовой Республики Советов. Все имущество их... подлежит немедленно конфискации». Согласно другому обращению Центросибири: «Все семеновцы, как люди вне закона, подлежат беспощадному истреблению». В Иркутске 12 мая большевики обязали рабочих обучаться военному делу и сформировать отряд против Г.М. Семенова.

Собрав силы, красные в Забайкалье под общим командованием С.Г. Лазо 8 мая перешли в контрнаступление. Главные силы под началом С.М. Серышева наступали вдоль железной дороги при поддержке 20 орудий и 2 бронепоездов. 15 мая после двухчасового боя красные выбили семеновцев со станции Бурятская, затем заняли Могойтуй и Агу.

Одновременными ударами по центру и флангам белых войска С.Г. Лазо отбросили части ОМО за реку Онон, а 18 мая вернули станцию Оловянная. Г.М. Семенов рассчитывал закрепиться на правом высоком берегу Онона, учитывая, что красным придется форсировать реку без переправочных средств, так как железнодорожный мост был ими же взорван при отступлении.

Только через 9 дней, 27 мая, красные возобновили наступление. Красногвардейцы начали переправу по разрушенному мосту, а конница, в 15 километрах севернее форсировав реку Онон, создала угрозу белым с тыла. Вынужденные бросить часть артиллерии и пулеметов, семеновцы отошли на юг, 9 июня 1918 года красные захватили станцию Борзя.

Не менее драматично развивались события к северо-востоку от железной дороги. Здесь против белых при поддержке 5 орудий действовали бригада Копзоргаз и отряды красногвардейцев из Нерчинска и Александровского Завода. 9 июня в бою у села Ключевского красные уничтожили полк из 400 монгол-харачен, воевавших в составе ОМО. У села Мулина конной атакой красные во главе с В.А. Кожевниковым опрокинули мобилизованных Г.М. Семеновым казаков. Эти победы создали угрозу окружения белых войск с северо-востока.

19 июня красные заняли станции Даурия и Шарасун, а семеновцы закрепились чуть севернее границы с Китаем. Ожесточенная позиционная борьба в районе станции Мациевская и разъездов № 86 (ныне г. Забайкальск) и 87 у самой границы продолжалась более месяца. Д.С. Шилов писал: «Семеновцы, стоящие с июня месяца, на грани полного разгрома, все-таки значительную часть своих войск отвели в Маньчжурию и смогли еще задержать нас на целый месяц у пятиглавой возвышенности Тавын-Тологой». Только 19 июля семеновцы оставили Мациевскую, а к 28 июля красные вынудили войска Г.М. Семенова отойти из Забайкалья в Маньчжурию. К этому времени ситуация на западе для большевиков сложилась катастрофическая — на Восточную Сибирь наступали части белой Сибирской армии и Чехословацкого корпуса.

К июлю 1918 года ОМО включал: 1-й Монголо-Бурятский, 2-й и 3-й Даурские конные, 1-й Семеновский и 2-й Маньчжурский пешие полки, 1-ю и 2-ю офицерские роты, Сербский конный дивизион, артдивизион (1-я тяжелая, 1-я и 2-я полевые и 1-я горная батареи), инженерную и автомобильную роты и 4 бронепоезда. Всего насчитывалось 1231 пехотинец, 154 кавалериста, 4 орудия. У Г.М. Семенова в основном остались коренные добровольческие части, так как набранные в апреле по мобилизации казаки разошлись по домам или перешли к красным. Большевики же сообщали, что семьи семеновских офицеров и казаков-кулаков бежали за границу, в глубь Монголии.

Источник: Новиков П.А. Гражданская война в Восточной Сибири. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2005. — 415 с.скачать dle 12.1



  • Не нравится
  • 0
  • Нравится

Похожие публикации
У данной публикации еще нет комментариев. Хотите начать обсуждение?

Имя:*
E-Mail:
Введите код: *
Кликните на изображение чтобы обновить код, если он неразборчив


Архив сайта
Март 2024 (40)
Февраль 2024 (36)
Январь 2024 (38)
Декабрь 2023 (29)
Ноябрь 2023 (20)
Октябрь 2023 (33)
Календарь
«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Реклама
Карта Яндекс
Счетчики
Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru
При использовании материалов ссылка на источник обязательна. Спасибо за понимание.