Организация сохранности денежных знаков в Тобольской губернии

Опубликовал: zampolit, 26-04-2017, 18:37, Путешествие в историю, 917, 0

Во время действия кассы кроме присяжного, стоящего на карауле у кладовой, должны иметь оружие при себе и другие присяжные, находящиеся в операционном зале. В более крупных городах, где представится возможным, следует просить губернатора о командировании в казначейство на время действия кассы вооруженных городовых или земских стражников наблюдать, чтобы в помещении казначейства не находилось лиц, не имеющих дела в казначействе. Один из более расторопных присяжных, хорошо знающих клиентов казначейства, должен помещаться в передней или при входе в операционный зал и опрашивать неизвестных лиц, за каким делом явились в казначейство; в случае появления подозрительных лиц давать знать казначею условным знаком, в случае же тревоги этот присяжный или городовой, находящийся при входе, должен прежде всего закрыть входные двери, чтобы воспрепятствовать злоумышленникам скрыться.
Деньги и другие ценности вынимать из кладовой в количестве не свыше необходимого по примерному расчету для дневного действия кассы. Вынос денег из кладовой и внос сумм по закрытии кассы производить с соблюдением всех предосторожностей и по возможности при закрытых наружных дверях, избегая однако излишнего стеснения публики. После каждой выемки или взноса денег и ценностей непременно! Тотчас запирать дверки шкафов и крышки сундуков, а также кладовую на замки.
В более опасных местностях, где вооруженные нападения и грабежи часто повторяются, или во время народных волнений, когда возможно опасаться нападения толпы на казначейство, следует просить чрез губернатора начальников местных гарнизонов о назначении временной военной охраны, а в тех местностях, где нет войск, просить губернаторов о назначении такой же охраны из городовых или земских стражников.
Чиновника, командируемого в банковые и почтовые учреждения или к нотариусу для получения или сдачи денежных сумм, непременно должен сопровождать вооруженный присяжный, а при получении или сдаче более крупных сумм — не менее двух вооруженных присяжных. В более опасных местностях при перевозках значительных сумм просить о назначении добавочной охраны из городовых или стражников.
Подписал: директор С. Вебер.
Скрепил: управляющий отделением А. Ефимович».

Командующий войсками Омского военного округа предписал начальнику гарнизона Тюмени с 1 апреля 1908 г. следующий порядок охраны казначейства:

Показать / Скрыть текст

«... Выставляемая охрана является вооруженной командой, готовой во всякое время отразить нападение злоумышленников, для чего она должна быть в каждую минуту, как воинский караул, в сборе и готовности и иметь подходящее к тому помещение, т. е. отдельную комнату в здании самого учреждения или около него.
Часового этот караул выставляет:
1) с конца занятий в казначействе и до начала присутствия следующего дня;
2) во время занятий только в таких пунктах, где по совместному определению начальника гарнизона и Вашему будет признано необходимым. Помещение должно вполне соответствовать возможности часовому беспрепятственно действовать оружием (мимо него не должен близко проходить или толпиться народ) и где часовой в случае необходимости сигналом (звонить) может вызвать себе помощь людей, оставшихся в карауле.
Только при таких условиях часовой может действительно выполнить возложенные на него законом обязанности, там же, где он стоит среди массы посетителей, без возможности защитить свой пост, он не может быть угрозой или препятствием для совершения преступления».

По мере приближения к 1917 году тревога в казначействах возрастала. 11 февраля 1916 г. губернатор Ордовский-Танаевский обратился с письмом к начальнику Омской местной бригады:

«Ввиду имеющихся сведений о возможности разбойных нападений на местные казначейства, мною 22 января телеграфно предложено начальникам полиции Тобольской губернии, по соглашению с казначеями, организовать надлежащую охрану казначейств.
Из представленных ныне Курганским, Ишимским и Тюменским уездными исправниками актов совещаний, состоявшихся 25 и 27 января с. г. с участием начальников гарнизона гг. Кургана, Ишима и Тюмени и командира 34 запасного батальона видно, что для более успешной охраны казначейств и на случай тревоги необходимо между прочим предпринять ниже следующее:

1. Курганского: а) в особой комнате при казначействе должны находиться в часы занятий четыре низших воинских чина, которые в случае нападения будут отражать таковое оружием; инструкция этому наряду будет выработана командиром 34-го запасного батальона совместно с казначеем и вывешена для руководства в той же комнате, в которой будет находиться наряд низших чинов и б) провести из казначейства в казармы учебной команды 34-го запасного батальона тревожный звонок на случай вызова низших чинов; в) для вооружения последних приобрести дополнительно 4 револьвера и винтовки по возможности меньшего калибра, причем об отпуске таких винтовок из склада местного воинского начальника возбудить надлежащее ходатайство.

2. Ишимского: учредить дневной воинский пост внутри казначейства около кладовой на время занятий с тем, чтобы по снятии этого поста, согласно словесного приказания казначея, караул переходил в помещение полицейского управления и оставался там до его смены на случай могущей быть тревоги.

3. Тюменского казначейства и отделения Государственного банка в г. Тюмени: ходатайствовать о назначении для охраны казначейства и отделения банка во время занятий по 5 низших чинов, для коих в этих учреждениях отвести особые удобные для наблюдения помещения, а для занятий – отряд в 10 человек солдат должен быть всегда наготове при полицейском управлении. Здесь солдаты помещаются также в особой комнате, соединенной с казначейством и банком сигнализацией.

Сообщая об изложенном, прошу Ваше Превосходительство не отказать в назначении означенных нарядов низших чинов при названных государственных учреждениях и в разрешении об устройстве предложенной сигнализации».

Наглость преступников граничила с недоумением:

«На днях в Тобольский банк заходит мальчик и подает бухгалтеру банка конверт, в который вложен вексель на 300 р. с подписями в качестве поручителей фамилий двух местных коммерсантов. Такой прием без подписей на конвертах практикуется для большой коммерческой тайны. Мальчик ушел, но при выходе его случайно сторож банка спросил: «От кого вексель? – «от портного Корнеева» - был ответ. Затем в банке при разговоре о текущих делах, когда фамилию векселедателя называли Кориковым, сторож вмешался в разговор и сообщил, что мальчик приходил вовсе не от Корикова, а от Корнеева.
Обратили внимание на подписи ручателей и решили накрыть с поличным афериста, в скором времени пришедшего справиться, пропущен ли присланный вексель и будут ли выданы деньги. В назначенный день в мещанской управе, находящейся в этом же доме, была скрыта полиция и понятые; явился и аферист, весь обвязанный бинтами, так что оставался виден только один нос и на нос надеты большие синие очки. Едва он уселся на стул, как сидевший тут по своему делу мещанин Ч. начал допытываться: кто такой, почему тот обвязан и где живет его сосед по стулу; забинтованный аферист ответил невпопад — назвал дом рядом с Ч. Тот, заинтригованный неудачным ответом, принялся в плотную за допрос; тогда бухгалтер банка, видя, что неуместная любознательность Ч. Заставить сбежать афериста, попросил Ч. Прекратить спор. Вслед затем вился кассир банка г. Константинов и стал выдавать деньги, предложил аферисту получить всю сумму серебром; тот хотел не считая, сгрести все серебро и уйти, но Константинов просил его пересчитать; когда ему поднесли книгу для расписки в получении денег и он расписался, дверь отворилась и вошла полиция с понятыми. На вопрос околоточного: «Позвольте узнать вашу фамилию?». Забинтованный аферист ответил: «Мещанин Кориков». Но тут вмешался бывший в числе понятых мещанский староста и заявил, что Кориковых мещан в Тобольске нет. Тогда околоточный попросил афериста размаскироваться. «Voiens nolens» пришлось снять бинты и очки, г. Константинов первый протянул ему руку: «Здравствуйте г. Корнеев».
Оказалось, что в прошлом году Корнеев учел вексель на 100 руб., вексель был принят, опротестован и лежал на хранении в казначействе. Послали в казначейство за векселем, привезли его, сличили и оказалось, что и первый вексель был с подложными подписями ручателей, — Корнеева тут же арестовали».

Забавный случай произошел с тюменским казначеем А.А. Матусевичем: «9 декабря в местное казначейство явилась жена таксатора тобольской поземельно-устроительной партии А-ская и предъявила книжку Государственных сберегательных касс со значительным вкладом — 950 рублей. При осмотре книжки сберегательной кассы выяснились подчистки в цифрах, почему заведующим сберегательной кассы (казначей был одновременно и заведующим) был составлен протокол, которому и дано дальнейшее движение». В здании казначейства на ул. Знаменской, где произошел этот случай, находилось полицейское управление Тюмени.

Серьезной проблемой для казначейств были фальшивомонетчики. Желающие разбогатеть за счет подделки государственных денежных знаков появились практически одновременно с самими этими знаками.

Царские указы о наказании «поддельщикам монеты» от 18 сентября — 21 октября 1661 г. имели следующие статьи:
«1. Будет некоторые воры учнут денежные матошники резать и с ним чеканы переводить и деньги делать и тем ворам чинить казнь сечь у них по левой руке и ноги обе...
10. Будет которые воры учнут делать медные деньги и посеребривать, у тех сечь левые руки...
18. А которые работники на денежном дворе пойманы будут с деньгами, а с пыток скажут, что нашли, а с двора снесть не объявя, и тех бити кнутом».
Фальшивомонетчику Ивашке Белому, который, по предположению исследователя, чеканил оловянные деньги для народов Обского Севера, «203 (1693 г.) июля 14 дня по указу великих государей и по Уложению вору Ивашке Белому за воровство его, что он, Ивашка Белый, забыл страх Божий и указ великих государей, воровал и оловянные деньги делал, залито оловом горло».

Даже столь жестокие меры не смогли остановить желающих поживиться за счет казны.

Имеются многочисленные свидетельства того, что в конце XIX в. — начале XX в. фальшивомонетничество в России распространилось повсеместно.

Регулярно финансовое ведомство направляло казначеям губернии описания новых видов подделок денежных знаков.

«За последнее время в г. Тюмени, в особенности среди крестьян, появились в обращении копированные кредитные билеты достоинств 3, 5 и 10 р. На розыск фабрикантов было обращено внимание чинов полиции 1 части г. Тюмени и установлено, что копировкой и сбытом упомянутых кредитных билетов занимались уволенные в запас армии Василий Брушка, Семен Сартаков и сожительница последнего Ел. Мустман. Вечером 7 декабря приставом Вериловым с околот, надз. Островским и Новиковым в квартире Сартакова, в д. Боровиковой по Царской ул., был произведен обыск, были найдены в подполе принадлежности для копирования кредитных билетов. Сартаков и Грушин признали себя виновными в описанном деянии».

О постоянном возрастании нагрузки на казначеев, вызванным непрекращающимися преступными посягательствами на казенное добро, свидетельствует письмо от 8 апреля 1908 г. управляющего Тюменским отделением Государственного банка Розенталя казначею Тюменского уездного казначейства Матусевичу А.А.:

«Вследствие циркулярного распоряжения Государственного банка от 27 марта с. г. за № 7/ А имею честь сообщить, что порядок направления к местной следственной власти лиц, предъявивших кредитные билеты с пробивными уничтожительными знаками видоизменен. На будущее время в случае предъявления в кассу вверенного Вам казначейства как должностными, так и частными лицами кредитных билетов с пробивными уничтожительными знаками, — подлежит, не оплачивая подобных билетов, устанавливать личность предъявителя и отбирать от него показания относительно получения им представленных билетов и затем направлять самые билеты, вместе со сведениями о предъявителях, с подлинными показаниями или актами, составленными в случаях обнаружения билетов в казенных суммах в Тюменское отделение Государственного банка.
О каждом случае поступления пробитых билетов из числа похищенных подлежит доводить до сведения местной следственной власти, направляя к ней копию отобранного показания и прося о результатах произведенного каждый раз расследования сообщать непосредственно Центральному Управлению Государственного банка, по отделу кредитных билетов».

Широкую известность в губернии получило в 1895 г. дело ссыльного крестьянина Ялуторовского округа Бельченко.

В течение многих лет народная молва открыто указывала на существование в селе Красногорском Ялуторовского округа фабрики фальшивых кредитных билетов 10- ти 25-рублевого достоинства, однако криминальный бизнес благополучно просуществовал с 1877 до 1894 года.

При непрерывно расширяющемся фальшивомонетничестве власть совершенно обоснованно рассматривала это дело как посягательство на основы государства. Эта мысль четко сформулирована в обвинительном акте по делу Дунаевского, Левальда, Семерова и других о подделке и сбыте фальшивых государственных кредитных билетов:

«В последние годы Россия и в особенности Сибирь сделались обширным полем, на котором подделыватели всевозможных денежных знаков повели упорную войну против благосостояния русских людей, против отечественного рынка, против русского кредита и даже против державных прав государства.
Подделыватели внесли в эту войну много ума, энергии, изобретательности. Пользуясь усовершенствованными способами передвижения и сношений, они наметили для своего преступного размаха пределы — от Ледовитого океана до южных морей, от прусской границы до Японии.
Но против подделывателей была направлена облеченная широкими полномочиями следственная власть... Тяжелым и упорным трудом она не только раскрыла их замыслы, но и пресекла их деятельность.
Конечные выводы этой следственной работы в отношении подделки в Китае и Благовещенске трехрублевых билетов и в Ницце сторублевых билетов и будут изложены в дальнейшем».