Восстановление хозяйства в Тюменском регионе в 1920-е годы
4 апреля 1921 г. на основании постановления ВЦИК от 23 марта 1921 г. в Тюменской губернии, как и во всей России, разрешили свободную торговлю хлебом, картофелем, зерном. Открылся городской рынок. Однако тюменцы жили плохо: было холодно, голодно, не было работы. Не работали почти все заводы и фабрики, спасали людей только огороды, личный скот: тогда Тюмень была больше деревней, чем городом. Спасала и рыбная ловля: в Туре и в окрестных озерах было много разнообразной рыбы.
Опять началась национализация предприятий. На взятой у купцов Колокольниковых загородной заимке, где они держали пасеку, организовали дом отдыха для рабочих-подростков и назвали его именем секретаря уездно-городского комитета РКП(б) Тюмени, погибшего при подавлении крестьянского восстания под селом Ярково зимой 1921 г., - Александра Николаевича Оловянникова (1886-1921 гг.). Он родился в Тюмени в семье рабочего-кожевника, работал наборщиком в типографии, воевал на фронтах первой мировой войны, весной 1918 г. вернулся в Тюмень, работал в типографии, ушел 20 июля 1918 г. за Урал с отступившей Красной армией, вернулся обратно в августе 1919 г., вступил в партию большевиков. Он был активным, грамотным работником, и его скоро избрали секретарем уездно-городской парторганизации и в члены президиума губкома. Во время крестьянского восстания зимой 1921 г. Оловянников выехал на ликвидацию мятежа под село Ярково на Тобольском тракте и был там убит 23 февраля 1921 г. В селе Ярково он и похоронен.
22 октября 1921 г. на своем знаменитом поезде в Тюмень приезжал Лев Давыдович Троцкий (Бронштейн) (1879-1940 гг.), занимавший должность чрезвычайного уполномоченного ВЦИК и наркомпрода по Уралу. Он присутствовал и выступал на тюменском губпродсовещании, где рассматривался продовольственный баланс области, подготовка к посевной и другие вопросы. Троцкий интересовался причинами плохого поступления продналога от крестьян. Через год в Тюмени ул. Стриковскую на Малом Городище назвали ул. Троцкого (позже ее переименовали в ул. Крупской).
Первый раз Л. Д. Троцкий был в Тюмени один день 17 января 1907 г. по пути в Обдорск, в ссылку, вместе е Н. М. Немцовым, Б. Кнунянцем и др., но до Одборска Троцкий не доехал: он бежал из Березово на Урал и пробрался за границу.
7 марта 1922 г. Тюмень посетил «железный Феликс» - Феликс Эдмундович Дзержинский (1877-1926 гг.), тогда нарком путей сообщения, по пути из Омска в Москву. Еще догорало крестьянское восстание, в ходе которого дорога Тюмень - Омск была частично разрушена восставшими. Паровозные бригады станции Тюмень, не получавшие много месяцев зарплату, отказывались от поездок.
Дзержинский прибыл в «литерном» поезде из четырех вагонов. Был он в городе не более двух часов, но, конечно, «нагнал холода» на местные власти. Зарплату рабочим выдали. К стенке, правда, никого не поставили. Призвав телеграммой железнодорожников Сибирской железной дороги к срочной борьбе со снежными заносами, Дзержинский отбыл из Тюмени.
Промышленные производства восстанавливались медленно. Завод Машарова в 1919 г. переименовали в «Механик». Летом 1921 г. он работал едва в полсилы: то не хватало металла, то рабочих отвлекали на сельхозработы. В начале августа 1921 г. стала работать спичечная фабрика «Пламя», а в ноябре - и фанерная фабрика при ней. В Тюмени было около 30 кожевенных заводов больших и малых, их объединили воедино и организовали овчинномеховую фабрику в Заречье. В последующем она составила основу ЗАО «Тюменский мех». Начал выполнять дневные нормы пимокатный завод «Угольник» (его в отчетах называли то артелью, то фабрикой), работали мельницы, хотя зерна часто не хватало. Урожай 1920 г. вывезли продотряды, а в 1921 г. на хлебном юге области произошла сильнейшая засуха. Крестьяне и рабочие голодали, тем не менее от своего скудного пайка еще делали отчисления в фонд голодающих в Поволжье, где тоже была жуткая засуха и голодомор.
В начале 1920-х гг. в Тюмени стало развиваться, как его называли в прессе, «пролетарское земледелие». Профсоюзы заводов и учреждений получали землю и делили между сотрудниками по 1 -5 сотых десятины для выращивания картофеля. Тюмень вся была окружена такими участками. Это была соломинка для спасения от голода.
Многие горожане держали скот. От него получалось много навоза, его вывозили в овраги, лога, перелески. Постановлением горсовета вокруг Тюмени открыли в 1923 г. восемь свалок навоза и нечистот. Значительная часть современной Тюмени стоит на месте навозных свалок 20-х гг. прошлого века: начало ул. Харьковской и 50 лет Октября, конец ул. Малыгина, Белинского, Льва Толстого и Болотникова, в Заречье на месте автоцентра «Дина», район Комсомольского сквера и магазина «Маяк».
Зимой 1921 г. в Тюмени провели первые городские лыжные соревнования на дистанции 1,5 и 30 км. Трассу проложили вдоль Червишевского тракта. Время было голодное, и перед стартом тем, кто пошел на 30 км, выдали по сто граммов черного хлеба. Далеко не все спортсмены дошли до финиша, упавших обессилевших людей увозили на лошадях в город. Победители получили дипломы и призы: по зажигалке и четыре метра ситца.
В середине марта 1923 г. в губернии провели перепись населения, промышленных и торговых заведений. Собранные сведения позволяют представить, какой Тюмень была в тот год. Итак: всего жителей 42492 человека, в том числе 20256 мужчин и 22236 женщин. Число семей 9787. Грамотных обоего пола 22606 (53,2%). Всего строений 13137. Промышленных заведений, действующих 238, бездействующих 27. Торговых заведений 360. Взрослого скота: лошадей 1591, коров 3257, свиней 115, овец и коз 206. Тюмень была значительной степени деревенской: каждая третья семья держала корову, каждая шестая - лошадь.
В городе было много безработных, работала биржа труда. В апреле безработных было 1385, спрос - 824 человека, в мае соответственно - 1353 и 1073. «Среди безработных первое место занимали советские служащие низкой квалификации, а спрос преобладал на работников финансов и чернорабочих». Из-за того, что многие предприятия не работали, работу найти было трудно, в очереди на бирже труда стояли по нескольку месяцев.
С 1921 г., когда начался переход к новой экономической политике (НЭПу), власти стали раздавать заводы и фабрики в аренду всем желающим, в том числе и старым хозяевам, которые не ушли с колчаковцами. Брали в аренду немногие и только мелкие предприятия. Частники с недоверием относились к выданным большевиками гарантиям, считая, что стоящие у власти «товарищи» обязательно - рано или поздно - обманут и отнимут предприятия. Вообще-то так и получилось в конце 20-х гг., когда НЭП прикончили - «свернули» по решению правительства.
В 1921-1927 гг. Губсовнархоз сдал в аренду 24 предприятия и 3 паровых машины: девять кожевенных предприятий, по три мыловаренных и кирпичных, по одному маслобойному и лесопильному и др. «Сдавались в аренду самые мелкие предприятия, не приносящие пользы Губсовнархозу... и не играющие никакой роли в государственной промышленности», - писала газета «Трудовой набат». Губсовнархоз следил за своевременным внесением платы за аренду и правильным использованием предприятий, в результате «за неаккуратное внесение арендной платы» лишены права на аренду два арендатора и один - за бесхозяйственность.
В 1922-1923 гг. проводилась кампания по сбору церковных ценностей в помощь голодающему населению России. Мнения верующих разделились: одни считали необходимым поделиться с государством, другие - ни в коем случае. Государство поступило решительно: ценности были изъяты, специальными комиссиями.
Тюменская городская комиссия приступила к работе 8 апреля 1922 г. и начала с зареченской Вознесенской (Георгиевской) церкви, где поживилась десятью пудами серебра, не считая разной мелочи. Постепенно изъяли все мало-мальски ценное в остальных церквях, включая кладбищенскую Всехсвятскую. Со всех городских церквей собрали 53 пуда 36 фунтов 69 золотников 67 долей серебра, драгоценных камней 69 золотников 72 доли, жемчуга 27 золотников 6 долей. Из золотых вещей в накладные записаны только: крестик массой 27 долей и венчик в 3 золотника с 1 бриллиантом и 47 алмазами. (Пуд равен 16 кг, фунт - 410 г, золотник - 4,26 г, доля - 44,43 мг).
Тюменский епископ Иринарх обратился к верующим с открытым призывом воспрепятствовать насильственному изъятию церковной собственности, необходимой для богослужебных целей, за это его предали суду Ревтрибунала. Верующие собирались толпами у церквей в дни работы комиссии, криками высказывали возмущение богохульными действиями комиссаров. Присутствовавшая здесь же милиция вылавливала «крикунов» (в Тюмени тогда все друг друга знали - город был небольшой) и доставляла в отделения, где заводились следственные дела.
В докладе «наверх» тюменская комиссия сообщала: «духовенство открыто не чинит никаких препятствий и наружно относится пассивно». Однако, судя по тому, что во многих церквях не оказалось инвентарных книг, которые будто-бы уничтожили или увезли колчаковцы, по тому, что накануне изъятия некоторые церкви были ограблены со взломом, священникам, видимо, удалось кое-что припрятать. В описях не оказалось и золотых богослужебных предметов, которые имелись обычно в церквях.
Изъятие церковных ценностей проводилось с нарушениями инструкции властей. В комиссии не всегда присутствовали работники музея, которые могли более правильно определить ценность и стоимость изъятого. Не все почему-то заносилось в ведомости и квитанции. Началась антицерковная кампания.
В 1923 г. закрыли Свято-Троицкий монастырь по решению президиума райисполкома от 11 августа «за несоблюдение пункта договора и сокрытие монастырского имущества». Храмы, территорию и прочие сооружения передали в ведение музейного отдела Главнауки.
В госсводке № 36 о состоянии Тюменской губернии на 11 сентября 1923 г. о событиях в городе написано следующее: «В связи с закрытием в г. Тюмени мужского монастыря, о последнем среди местной обывательщины распространяются различные слухи, как-то: о звоне колоколов в монастыре по ночам, о музыке, которая слышится из монастыря, и о видении в образе человека, издающего свет, который ходит несколько ночей по монастырскому кладбищу и вокруг монастыря. Милиционер, стоящий на посту около монастыря, видел человека, который ночью появился у дверей монастыря со стороны кладбища. Милиционер стрелял в последнего, но с испугу не попал. Губрозыском в отношении появления видения в виде человека ведется наблюдение, поставлена засада, ничего до сих пор не обнаружено.». Прошел слух, что ходит не кто иной, как старец Филофей Лещинский.
Тогда же в Тюменской губисполком поступило заявление протоиерея В.А. Марсова, настоятеля Вознесенской (Георгиевской) церкви, представителя церковных «обновленцев» в городе, с просьбой о перезахоронении останков митрополита Филофея в другом месте. 14 сентября 1923 г. на заседании президиума Губисполкома просьбу удовлетворили, о чем приняли соответствующее постановление. В. Марсов со своим сторонниками начали работу в 4 часа вечера 17 сентября, а в 6 часов утра окончили ее. Останки бывшего митрополита Сибири Филофея Лещинского, чьими неустанными заботами был построен Свято-Троицкий монастырь, собрали в ящик и передали в Заречную Вознесенскую церковь, а в 1929 г. - в Благовещенский собор, где открылся музей историй религий и атеизма. После ликвидации музея экспонат № 1647 «Гробик Филофея» хранился в краеведческом музее. В 1947 г. его намеревались передать Знаменскому собору для погребения на городском кладбище. Благочинный Родионов отказался принять и похоронить останки знаменитого митрополита, и их сожгли в музейной печке.
3 ноября 1923 г. Тюменская губерния была ликвидирована, и вся территория ее вошла в состав большой Уральской области. Тюмень перестала быть областным центром, но стала центром округа, включавшего 13 районов, в том числе и Тюменского района.
В Тюмени в начале 1920-х гг. было более 50% неграмотного населения. Для борьбы с этим признаком отсталости власти создали Всероссийское общество «Долой неграмотность!» (ОДН) в октябре 1924 г. В Тюмени общество работало весьма энергично. В 1925 г. в городе было 16 ячеек ОДН, они работали на всех крупных предприятиях. Создавались ликпункты (пункты ликвидации неграмотности), где учили грамоте взрослых, снабжали их письменными принадлежностями, керосином. В Тюмени организовали 21 ликпункт. Были коллективные члены ОДН из числа предприятий и кооперативов. Обучение - 120 часов - длилось 3 месяца.
В августе 1923 г. в Тюмени создана первая пионерская детская организация при детском доме им. Калинина.
25 января 1924 г. в Тюмени узнали о смерти В. И. Ленина, «вождя мирового пролетариата». По этому случаю власти созвали общегородское собрание коммунистов, комсомольцев и беспартийных. По «ленинскому призыву» в партию вступило 309 рабочих. В день похорон Ленина, 27 января, в Тюмени провели митинг на Базарной площади и траурную демонстрацию: под красными знаменами прошли по ул. Республики до ул. Телеграфной (Красина) и по ул. Ленина вернулись обратно. Начался сбор средств на памятник Ленину в Тюмени, но уже в марте по случаю проведения «недели беспризорного ребенка» собранные средства передали детскому дому в г. Талице, который входил в Тюменский округ.
В начале февраля 1924 г. из Москвы вернулся делегат Второго Всероссийского съезда советов Сычев, который участвовал в похоронах В.И. Ленина. 11 февраля он рассказал обо всем этом на заседании пленума Горсовета. По его докладу принято постановление: «Мы члены Городского Совета и представители Профсоюзов скорбим об утрате неповторимого в истории «ИЛЬИЧА» твердо заявляем, что все заветы дорогого «ИЛЬИЧА» нами будут выполнены, мы твердо и неуклонно пойдем по намеченному тов. ЛЕНИНОМ пути к освобождению от гнета капитала трудящихся всего мира. Мы будем твердо оберегать созданный тов. ЛЕНИНЫМ союз рабочих и крестьян и удесятерим нашу энергию в проведении заветов «ИЛЬИЧА», за завоевание мировой революции, освобождение всех трудящихся и приведение его в мировую коммуну» (орфография и синтаксис оригинала).
У тюменцев была «голубая мечта» - построить настоящий мост через Туру, где три века пользовались паромом или наплавным мостом. В городской думе мысль о постройке моста обсуждалась еще в начале XIX в. В 1862 г. И.И. Завалишин, посетив Тюмень, писал, что такой богатый город уже давно мог бы иметь железный мост через Туру, а не пользоваться плохо устроенным наплавным. А. И. Текутьев намеревался построить мост в бытность городским головой, но сделать это не удалось, и он в своем завещании выделил 35000 рублей на постройку моста через Туру.
Новая городская власть взялась за постройку моста в тяжелом, еще довольно голодном 1923 г., в условиях глубокой разрухи хозяйства. 16 апреля 1923 г. на пленуме Горсовета было объявлено, что проектные работы по строительству моста будут проведены летом этого же года. На заседании Горсовета с привлечением представителей профсоюзов, фабрайкомов, месткомов, РКСМ, женотделов, работниц и рабочих заводов 24 марта 1924 г. инженер Василенко уже демонстрировал план моста и рассказывал о его устройстве и планах стройки. По смете мост стоил 156000 руб. Чтобы добыть средства на стройку, решили ввести на жителей города разовый целевой налог, а если не хватит средств, то просить у государства ссуду.
В конце 1924 г. стройка началась: забили первую сваю. Мост был деревянным, располагался низко над рекой рядом с тем местом, где р. Тюменка впадает в р. Туру. Бревна возили издалека - из Калымской лесной дачи на границе трех районов: Тюменского, Ярковского и Нижнетавдинского, зимой, на лошадях. В конце 1926 г. мост построили. «Голубая мечта» обрела деревянную явь.
Мост служил верой и правдой не только городу, но и области до 1982 г. В 40-60-е гг. он пару раз горел, его ремонтировали. В 70-е гг. мост был только пешеходным, потом по нему разрешили ездить легковым маршрутным такси. 8 июля 1982 г. в 10 часов утра случилась беда: центральный пролет моста сорвался с опор и упал в воду плашмя. В этот момент на мосту оказалось такси с пассажирами, спешившее по маршруту «ЦУМ - поселок Нефтяников». Шофер Геннадий Решетников не растерялся и сумел удержать машину на падающем пролете. Все пассажиры остались живы и здоровы, автомобиль цел. Однако погиб мотоциклист, ехавший вслед за такси и упавший вниз на уже обрушившийся мост. Шофер получил от горисполкома подарок - наручные часы «за храбрость и спасение людей». К осени 1982 г. остатки моста разобрали.
В 1923 г. в Тюмень приехали из Петрограда 74 рабочих Балтийского судостроительного завода, и на арендованном участке правого берега Туры заложили мастерские для сборки металлических лихтеров - судов вроде барж для перевозки грузов по рекам Сибири. Это было правительственное задание, так как в Тюмени к этому времени речные суда уже строить перестали, трехвековая судостроительная традиция прекратилась. Детали лихтеров привозили из Петрограда. С помощью местных рабочих к весне два лихтера спустили на воду. В 1926- 1927 гг. балтийцы построили буксир мощностью 1500 л.с. и лихтер. На этом их работа закончилась.
В 1928 г. на этом же месте началось строительство судоверфи, из которой к 1934 г. сформировался Тюменский судостроительный завод - одно из лучших предприятий Тюмени 1940-1980 гг.
На конец октября 1925 г. в Тюмени была окружная больница на 210 коек, родильный дом на 35 коек, центральная амбулатория с приемом до 300 человек в день, амбулатория в Заречье с приемом до 120 человек в день, амбулатория при окружной больнице с приемом до 200 человек в день. В городе работало 38 врачей, 18 фельдшеров и акушерок, 20 медсестер, один фармацевт, 134 технических работника.
В 1928 г. в Тюмени работали: «Механик» - чугунолитейный завод, «Победа» - котельный завод, «Рекорд» - механический завод, электростанция, пимокатная фабрика «Угольник», три кожевенных завода, два кирпичных завода, спичечная фабрика «Пламя» с фанерным цехом, спиртоводочный завод, два пивоваренных завода - бывшие Давыдовского и Ядрышникова переименованные соответственно в НЭП № 1 и № 2 (завод Ядрышникова вскоре закрыли), три мельницы, три лесопилки, типография и др. Всего 21 предприятие. Кустарные производства практически закрылись все.
Завод «Механик» электрифицировали. Он стал изготовлять в год до 2000 т чугунного литья. Пимокатная мастерская «Угольник» имела 40 рабочих, в год они изготовляли вручную до 5000 пар валенок, в 1927 г. фабрика имела 200 рабочих, в год выпускала до 50 тыс. пар валенок машинного изготовления, фабрику тоже электрифицировали.
Производство пива выросло почти в два раза, овчин - в полтора раза, спичек - более чем в 2,3 раза и т.д. Росла производительность труда в промышленности города: в 1927 г. по сравнению с 1924 г. она выросла на 35%, зарплата увеличилась на 49%, прибыль предприятий - на 72%.
С 1926 г. началось выполнение решений XIV съезда РКП(б) об индустриализации страны. В Тюмени реконструировались старые и строились новые промышленные предприятия. Существенные изменения претерпел завод «Механик». Из производителя мелкого литья он к 1930 г. стал выпускать сложные механизмы для разных отраслей промышленности: шпалорезные, шерстотрепальные, войлококатальные машины, маслодельный инвентарь, диафрагменные насосы, а также машины для лесообработки, которые ранее ввозили из-за границы: корообдирочные, многопильные, клееконвейерные и др.
В июле 1929 г. заложили фанерную фабрику на основе цеха спичечной фабрики «Пламя». Как всегда в те годы, это происходило в торжественной обстановке. На первом камне фундамента сделали надпись о том, что строительство начато «в знак протеста против посягательства империалистов на СССР». В 1930 г. фабрика дала первую продукцию. В 1934 г. на базе обеих фабрик построили фанерный комбинат. Спички он выпускал только в военные годы 1941-1945 гг.
В 1931-1933 гг. на северной окраине Затюменки построили деревообрабатывающий комбинат (ДОК) им. В. И. Ленина. Примерно в это же время далеко за городом, в пойме Туры начали строить лесозавод «Красный Октябрь». На этом месте еще в начале XX в. располагался частный лесозавод. После национализации в 1919 г. его назвали «Красным Октябрем». В середине 20-х гг. на заводе установили многопильные станки, здесь лес-кругляк распускали в доски, брус и другие изделия. В начале 30-х гг. завод подвергли капитальной реконструкции, рядом построили рабочий поселок. Вообще-то он должен был находиться на высоком месте, там, где теперь проходит ул. Бабарынка, но председатель колхоза деревни Ворониной отказался дать черноземную почву под кулацкий поселок. При строительстве ДОКа и лесозавода использовали рабский труд спецпереселенцев: крестьян-кулаков, выселенных из своих деревень. Людям, оставленным вблизи Тюмени, еще повезло, хотя было в их жизни предостаточно подозрений и издевательств надсмотрщиков, голода и холода, но они в основном остались живы. Те же, кого сослали на север в Приобье, в основном погибли. В 1942 г. ДОК и лесозавод объединили и назвали ДОК «Красный Октябрь».
16 февраля 1930 г. власти объявили «подъем» кулаков на выселение по огромному Тюменскому округу, что простирался от с. Омутинского до г. Талицы и от Шатрово до Ярково. Кроме того, железнодорожные эшелоны спешно тащили кулаков с семьями в Тюмень из Ишима, Свердловска, Челябинска, Кургана. Тюмень стала местом сбора всего кулачества Зауралья. Сколько их было - точно неизвестно. Прибывающих временно разместили по недавно закрытым тюменским церквам, клубам, казармам и партию за партией отправляли своим ходом в Тобольск, чтобы по весне отправить в низовья Оби.
К 5 марта 1930 г. через Тюмень прошло на Тобольск 16 эшелонов. В них было 8000 подвод (лошадей с санями), 4424 семьи, или 21107 человек, в том числе 9438 детей. Поступали и «чужие» кулаки - из других областей. На их перевозку мобилизовали по сельсоветам 80 тысяч лошадей. В эти дни стояли морозы до - 37° С. Плохо одетые и голодные люди мерзли и умирали на ходу и в санях. Путь до Тобольска занимал до 20 дней.
Однако в окружной газете «Красное Знамя» начала 1930 г. нет ни слова о том, что Тюмень стала сборным и распределительным пунктом кулачества Зауралья и смежных регионов Европейской России, что за счет кулаков население города временно увеличилось на 50 %.
В конце 1929 г. дала ток обновленная электростанция, которую построили за год, но уже в 1931 г. энергии городу стало не хватать. С 1932 г. начали расширять предприятие, чтобы в год оно производило 6 тыс. квт по первой очереди и 12 тыс. квт - по второй. Электростанцию построили в Затюменке, за монастырем, где были головные сооружения тогдашнего тюменского водопровода. К электростанции и лесозаводу «Красный Октябрь» построили от ст. Тюмень железнодорожную ветку для доставки топлива на ТЭС и вывоза продукции лесозавода.
Источник: Иваненко А.С. Четыре века Тюмени. Очерки живой истории старинного сибирского города. — Тюмень: Радуга-Т, 2004. — 368 с.