В XIX в. в Тюмени продолжало развиваться и совершенствоваться кожевенное дело. Большая часть выделанных преимущественно юфтевых кож шла на вывоз. Так, в 1809 г. кожевники Тюмени выработали 67130 кож, из них всего 10530 использовано на месте - переработано в обувь, а 18500 юфтей вывезено в Кяхту и продано в Китай, 21900 - в Среднюю Азию через пункты торговли на укрепленных военных линиях, 16200 - продано в Ирбите в основном на вывоз в Европейскую Россию.

К середине XIX в. в Тюмени уже выделывали раза в три больше кож, чем в начале - в 1866 г. здесь обработано 198863 кожи. По-прежнему они вырабатывались в Заречье в кустарных мастерских. Первый крупный кожевенный завод построил в 1810 г. купец Н. Решетников в Заречье. В 1860 г. братья Колмогоровы основали в Заречье же кожевенный завод, вскоре ставший одним из значительных не только в Сибири, но и в Европейской России. В сентябре 1897 г. его осмотрел вице-адмирал С.О. Макаров, посетивший Тюмень.

И.И. Завалишин писал о кожевенных заводах Тюмени в 1862 г.: «Их здесь считают 67 и в них выделывают кож...на сумму, по официальному, 578657 р. 50 к., а в сущности, конечно, втрое более, потому что наши купцы не привыкли еще оглашать свои торговые дела». «Тюменский кожевенный товар далеко отстал не только от казанского (в особенности опойки), но даже и от кунгурских! От сего и самые поставки на потребности военного ведомства встречают год от года большие неудачи. Тюменская общественность говорит: «Зачем нам улучшать? Товар и без улучшения сбывается хорошо в киргизскую степь, Китай, Ташкент, Хиву и Бухару, а сверх того на всех ярмарках и торжках нашей губернии да соседних, приуральских». Спору нет, сбывается. Да мало ли что сбывается на простую руку, разве из этого жить и умирать в застое?»

В 1877 г. в Тюмени насчитывалось 67 кожевенных заводов, которые в год выделывали до 500 тысяч кож. Специальные люди скупали кожевенное сырье по деревням у крестьян, на ярмарках в Ишиме, Петропавловске, Кургане. Кожами торговали оптовики из татар и казахов в Тюмени на Таборе - так называлось место у пересечения современных улиц 50 лет Октября и Максима Горького, где торговали живым скотом и кожами. Там же неподалеку одно время находились скотобойни. Кроме выделки кож, было развито производство овчины на тулупы, полушубки, рукавицы.

В отчете за 1878 г. сказано, что на кожевенных заводах Тюмени работало 10,45% всех фабрично-заводских рабочих города, что «сумма производительности кожевенных заводов достигает... в одной Тюмени 33,34% всей фабричной заводской производительности». Вырабатываемый на этих заводах товар получил значительную известность не только в Сибири, но и вообще в России. Он идет в значительном количестве на поставку в военное министерство и вообще одобряется. Некоторые из тюменских кожевенных заводчиков удостоились на Санкт- Петербургской и Московской выставках похвальных отзывов».

В 1878 г. в Тюмени было 72 кожевенных завода. Из них 52 - самые крупные, обрабатывавшие более 10 тысяч кож в год. Владельцами их были: Колмогоров Ф.С. - 100 тыс. кож, Решетникова девицы - 50 тыс., Решетников И.Е. – 50 тыс., Новикова Авд. Е. – 50 тыс., Кузнецов М.Б. – 30 тыс., Кучков И.С. - 30 тыс., братья Кочневы - 25 тыс., Решетникова А.С. - 20 тыс., Решетниковых братья - 20 тыс., Гребенщикова Л.Г. - 15 тыс., по 10 тыс. кож обрабатывали заводы Васильева В.Е., Обласова И.А., Лаврентьевых, Лазарева П.Г., Решетникова А.И. и др. Большинство тюменских рабочих трудились в кожевенной промышленности, кроме того, десятки тысяч крестьян окрестных деревень работали на кожевников: гнали деготь, заготавливали ивовую и еловую кору, золу, доставляли известь.

Кожевенное и овчинное производство были настоящей каторгой по условиям труда рабочих. Во-первых, в XIX в. рабочий день длился от зари до зари - 12 часов. Работали или под открытым небом в любую погоду, или в закрытых плохо вентилируемых помещениях при духоте и вредных испарениях. На кожу рук и других частей тела воздействовали разъедающие вещества.

Сухие шкуры лошадей или крупного рогатого скота 3-5 суток размачивали в реке или в чане с водой, потом клали в зольный раствор на 25-30 дней, после чего сгоняли волос, промывали, вытаптывали ногами (мяли), погружали в квас (кисель) - кислое жидкое тесто из ржаной, овсяной или ячменной муки - на месяц, после чего снимали мездру. Очищенная от мездры кожа подвергалась дублению в отваре ивовой или еловой коры в течение месяца, после чего кожа становилась непромокаемой, не гниющей. Потом кожи промывали, смазывали дегтем, сушили, окрашивали в разные цвета, разминали и шлифовали.

На значительной величине заводах имелось по нескольку чанов отмочных, зольных, кисельных, дубильных. В этом случае процесс можно было сделать похожим на поточный и за год удавалось обработать несколько тысяч кож. Мелкие хозяева управлялись одним чаном, проводя в нем последовательно необходимые операции. В этом случае за год обрабатывали 150-300 кож.

Писатель Н. В. Шелгунов (1824-1891гг.), посетивший Тюмень в конце 60-х гг. XIX в., писал о кожевенных заводах Тюмени: «Работа на кожевенных заводах трудная, многим рабочим приходится быть целый день в воде, обращение с ними крайне грубое, и принимают исключительно поселенцев, дошедших до последней степени обнищания». Несмотря на тяжелые условия труда, кожевенное дело было прибыльным. По этой причине за него часто брались неумехи, люди с малым опытом, так что не всегда выделанные кожи были высокого качества.

Кожевенные заводы требовали много воды, поэтому в Тюмени на левом берегу Туры вдоль улицы Береговой сплошь располагались кожевни. Отходы производства сбрасывались в реку в расчете, что «вода все смоет». В XIX в. Тура в пределах городской черты Тюмени уже была загрязнена основательно.

Еще в 1805 г. Тобольское губернское правление запретило тюменцам ремонтировать старые и строить новые кожевни внутри города. Для них было отведено место на левом же берегу ниже Тюмени примерно напротив речного порта. Однако этому запрету тюменские кожевники не придали значения, ни один из них не переехал на новое место, и оно в 60-е годы было занято заводом Г. И. Гуллета. Братья Колмогоровы построили свой завод тоже на старом месте, где находилась фирма «Тюменский мех» - в начале улицы Мостовой (Щербакова).

Писатель Глеб Иванович Успенский был в Тюмени летом 1888 г. и пошел посмотреть реку Туру. Вот что он увидел: «Что это, как будто чем-то пахнет?» - спросил я сторожа в купальне. «Это еще слава Богу! Сегодня воскресенье, заводы не работают, а как в будни да пустят они свою грязь, так чисто дохнуть невозможно!» Как раз напротив купален расположились кожевенные заводы, специальное дело Тюмени...».

Значительную часть кожи тюменцы перерабатывали сами в основном в обувь. В 1818 г. в Тюмени работало 180 сапожников. Часть из них сама торговала плодами своего труда, часть сбывала обувь скупщикам, которые развозили обувь далеко по России под названием «тюменского товара». В Тюмени были известны торговцы обувью И. П. Артемьев. С. В. Буторин, О. Молодых, А. М. Бузолин и др.

Н.М. Ядринцев, писавший под псевдонимом Н. Семилужинский, отмечал, что «тюменское мещанство деятельно занимается шитьем кожевенного товара, хомутов, узд, рукавиц и бродней (местной обуви), снабжая ими Сибирь далеко на восток. В этом случае оно одно из наиболее ремесленных населений Сибири, и Тюмень — это «кожевенный Лион». Иногда в книжках о Тюмени можно встретить самодельный вариант этого выражения - «сибирский Лион», но что это значит, о каком Лионе речь - публика не знает. Лион - город на юго-востоке Франции, на реке Рона. В XIX в. он был один из самых крупных городов Франции, центр шелковой промышленности Европы.

Н.М. Ядринцев же писал о Тюмени: «Тюмень - один из важнейших промышленных пунктов Сибири. В самой Тюмени более чем на 600000 рублей одних кож и до 46 других заведений, как мыловаренных, гончарных, канатных, кирпичных, 1 клееваренный и 1 калиевый. Кожи идут в Россию, Китай, Восточную Сибирь и киргизскую степь. Тюмень замечательна кроме выделки кож еще производством ковров...».

Н.М. Чукмалдин в 1893 г. отмечал, что кожевенное заводы тюменского Заречья придают этому району неповторимый колорит. Он вспоминал, что «в прежние времена процветали и славились заводы Проскурякова, Пеньевского, Чираловых, которых теперь давным-давно нет», так как дети этих заводчиков не продолжили дело отцов. Чукмалдин объяснял это тем, что принятое в купеческой среде домашнее воспитание «подготавливает батюшкиных сынков, которые, наследуя готовые капиталы, бездумно растрачивают их на кутежи и пьянство». Некоторые кожевенные предприятия развились настолько, что прославились далеко за пределами Тобольской губернии, например, завод Ф.С. Колмогорова. Чукмалдин надеялся, что его дети «с хорошим университетским образованием...будут продолжать и развивать далее коренное дело отца, старую промышленность Тюмени...». Однако сыновья Филимона Степановича, хоть и не пропили его наследство, но не стали заниматься кожевенными делом, продали завод и уехали: Александр - в Пермь, Федор - в Петербург.

Источник: Иваненко А.С. Четыре века Тюмени. Очерки живой истории старинного сибирского города. — Тюмень: Радуга-Т, 2004. — 368 с.