В мае-июле 1999 года чечено-дагестанская граница превратилась в милитаризованную зону. В результате доходы чеченских полевых командиров резко сократились. У них возникли проблемы с поставками оружия и платой наемникам.
В мае 1999 российские вертолеты нанесли ракетный удар по позициям боевиков Хаттаба на реке Терек в ответ на попытку бандформирований захватить заставу внутренних войск на чечено-дагестанской границе. После этого глава МВД Владимир Рушайло заявил о подготовке крупномасштабных превентивных ударов.

Тем временем чеченские бандформирования под командованием Шамиля Басаева и Хаттаба готовились к вооруженному вторжению в Дагестан. С апреля по август 1999 года, проводя разведку боем, они только в Ставрополье и Дагестане совершили более 30 вылазок, в результате которых погибли и получили ранения несколько десятков военнослужащих, сотрудников правоохранительных органов и гражданских лиц.

7 августа 1999 года с территории Чечни было совершено массированное вторжение боевиков в Дагестан под общим командованием Шамиля Басаева и арабского наемника Хаттаба. Ядро группировки боевиков составляли иностранные наемники и бойцы «Исламской международной миротворческой бригады», связанной с «Аль-Каидой».

План боевиков по переходу на их сторону населения Дагестана провалился, дагестанцы оказали вторгшимся бандитам отчаянное сопротивление. Более месяца шли бои федеральных сил с боевиками, которые отступили обратно в Чечню. В эти же дни — 4-16 сентября — в городах России (Москве, Волгодонске и Буйнакске) террористы взорвали несколько жилых домов.
Учитывая неспособность Масхадова контролировать ситуацию в Чечне, российское руководство приняло решение провести военную операцию по уничтожению боевиков на территории Чечни. 18 сентября границы Чечни были блокированы российскими войсками. Так началась «вторая чеченская» война. 23 сентября президент России Борис Ельцин подписал указ «О мерах по повышению эффективности контртеррористических операций на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации». Указ предусматривал создание Объединенной группировки войск на Северном Кавказе для проведения контртеррористической операции.

23 сентября российские войска начали массированные бомбардировки Грозного и его окрестностей, а 30 сентября они вошли на территорию Чечни.

Вторая чеченская кампания для тюменского ОМОНа началась в сентябре 1999 года с палаточного лагеря в «прифронтовом» Моздоке. 12 сентября по приказу министра внутренних дел отряд из 80 человек прилетел в столицу Северной Осетии и, погрузившись на армейские «Уралы», в общей колонне с «ДОНцами» и Красной армией направился «чистить» станицу Наурскую. Разведка бандитов работала четко, и они, не вступая в бой, перебрались за Терек.

Бровкина в Наурской назначили исполнять обязанности начальника местного РОВД. Чуть меньше месяца он вместе с военным комендантом формировал новую чеченскую милицию — власть, в которой очень нуждалось местное население. Было много вопросов, требующих срочного разрешения: поиск пропавших людей, подпольных бандитов и их пособников.

Чтобы предотвратить бандитские вылазки из-за Терека, саперы уничтожили дюкерный переход через реку. Через две недели становления «советской власти» в Наурской В.А. Бровкин сдал полномочия начальника милиции военному коменданту, а он — местному казачеству. Тогда же назначили и глав администраций из образованных местных жителей.

В Левобережной был автомобильный мост через Терек. На ту сторону, к Грозному. По имевшейся информации, под видом беженцев в станице осело множество бандитов. Для профилактики их перемещения через реку тюменский ОМОН взял под свою охрану автомобильный мост.

Земля Левобережной изобилует углеводородами, и только ленивый чеченец тогда не варил из газового конденсата бензин и солярку. Во время зачисток бойцы уничтожали «самогонные аппараты» и даже их владельцев, пытавшихся силой оружия защищать «самовары».

На памяти у Бровкина несколько столкновений с бандитами, которые пытались сохранить свои доходы от торговли самоварным бензином. На вырученные деньги они покупали оружие, обмундирование и приглашали зарубежных террористов. Во время столкновений бойцы уничтожили пятерых бандитов и изъяли порядка 25 автоматов, пулеметов и даже несколько новеньких пистолетов иностранного производства под патрон к пистолету Макарова. Все это оружие они увезли в Моздок и сдали командованию Объединенной группировки войск.

С уничтожением боевиков и со стабилизацией обстановки в станице Левобережной, отряд тюменского ОМОНа перебросили в Ачхой-Мартан (запад Чечни ближе к Ингушетии), откуда, как оказалось, федералы вышибли еще не всех бандитов. Трое суток отряд простоял в чистом поле и несколько раз становился мишенью бандитских минометчиков. К счастью, никого из бойцов не накрыло осколками.

А потом началось масштабное наступление федералов на ваххабитский Урус-Мартан. Танкисты министерства обороны, бойцы Внутренних войск ДОН-100, тюменский ОМОН и около сотни ополченцев под командованием экс-мэра Грозного Беслана Гантимирова для получения задачи выстроились в поле. Только разбили палатки, как в пять утра пошли на зачистку райцентра.

Ловили подозрительных мужчин со следами свежебритых бород, со шрамами на пальцах от часто снаряжаемых автоматных магазинов и тех, кто не носил трусов под штанами. Задержанных передавали Внутренним войскам и комендатуре.
Из пылавшего Урус-Мартана боевики через села Комсомольское, Танги и Алхазурово ушли по ущелью в сторону Шатоя.

ОМОН расселился в огромном коттедже, занимавшем целый квартал Урус-Мартана. Заметно сказывалось отсутствие воды — ближайший колодец вычерпали сразу, и приходилось пить воду из арыка, облюбованного стадом коров. А речка Мартанка — грязь сплошная и никуда не годилась.

В декабре 1999 года отряд тюменского ОМОНа под командованием Виктора Корнилова ехал на смену группе Бровкина. Глубокой ночью и окольными путями автоколонна тронулась из Моздока в Чечню. Мероприятие, по военным меркам, отчаянное. Недобитые боевики не ожидали такой дерзости и не успели предпринять каких-либо мер.

Отряд расположился в доме на окраине Урус-Мартана. Корнилов наладил отношения и связь с командованием прилегающих федеральных сил — дивизии особого назначения ДОН-100, комендатуры, ФСБ и уголовного розыска. Новые друзья-офицеры снабдили его не только подробными картами местности, но и средствами связи на случай непредвиденных обстоятельств.

В братской помощи не отказали и соседи-артиллеристы, выручавшие отряд водовозкой. Вернувшиеся беженцы (хозяева квартир дома, в котором разместился отряд) стали предъявлять претензии командованию и Корнилову — пришлось искать новое место дислокации.

В декабре 1999 года отряд перебрался на новую базу в промышленной, зоне на окраине Урус-Мартана, окопался, изладил столовую, полевую кухню и построил баню. На время планируемого штурма Грозного тюменский ОМОН должен был находиться во втором эшелоне.

На промзоне заброшенного цеха завода по ремонту сельхозтехники бойцы во время зачистки нашли школу террористов, где «ученики» штудировали ваххабитскую литературу, тренировались в изготовлении фугасов и взрывных устройств. Всюду валялись «священные книги» и «ингредиенты» для производства самодельных бомб — жестяные банки из-под растворимого кофе, куски тола, подшипники и рубленая арматура. А по информации местного жителя из озера на окраине Урус-Мартана федералы выудили четыре мешка спрятанных автоматов и пулеметов.

На новом месте отряд долго не задержался. 11 января 2000 года часть, а потом и весь отряд, передислоцировался на окраину села Мартан-Чу, где держал блокпост у реки в горной седловине, чтобы не пустить бандитов на равнину.
По чистой случайности нашему ОМОНу удалось пленить полевого командира и амира Мартан-Чу Исруди Духаева. По имевшейся информации, на адрес должен был прийти его брат, но пожаловал сам амир. За серию терактов, убийств и бандитизм Духаев был передан УИН и потом осужден к лишению свободы. Как оказалось, он уже освободился из колонии, возвратился домой и снова подался в горы воевать с федералами.

Как вспоминает Олег Сидорчик, в те времена бойцы отряда изымали много автоматов и пистолетов. Родственники боевиков, попавших в разработку омоновцев, сами приносили их оружие. На его памяти более 80 стволов, изъятых только за одну командировку.

К новому 2000 году федералы и чеченские ополченцы выдавили боевиков из Грозного. Масхадово-басаевцы и арабские наемники, нашив маскировочных халатов из белых простыней и марли, оставили столицу Чечни. Они уходили в горы пешими колоннами через Заводской район и поселок Алхан-Кала. По словам местных жителей, басаевцы тащили за собой на санях раненых чеченцев и добивали подстреленных наемников. На пути боевиков федералы успели разбросать противопехотные мины, одна из которых при взрыве оторвала ступню полевому командиру Шамилю Басаеву.

В первую чеченскую (да и во вторую) некоторые командиры толкали бойцов на верную смерть и гнали их биться чуть ли не врукопашную.

«Не хотите стать героями? — нагло интересовался у Бровкина один генерал. — Мы бумагу вам напишем, на героев. Посмертно... Не хотите стать героями? А мы вас тогда на Родину отправим!» Родиной пугали... Людей надо беречь. Никак иначе. Но сейчас ситуация изменилась к лучшему, утверждает Валерий Бровкин.

Все командиры и заместители командира тюменского ОМОНа всегда берегли своих людей. Наверное, поэтому в отряде с момента создания не столь много боевых потерь.

Приказы командования не должны обсуждаться, но если они по своей сути преступны и бестолковы, то, наверное, есть смысл поспорить с «истиной» армейского устава.

В декабре 1999 года тогдашний военный комендант Урус-Мартана в чине генерал- майора (почему-то) авиации, судя по всему, не уважал учения Александра Суворова: «Воевать не числом, а умением» — и отдавал такие приказы, что все диву давались.

Военная комендатура занимала бывший райвоенкомат Урус-Мартана, а тюменский ОМОН был в ее оперативном подчинении.

Нешуточный конфликт первого заместителя командира тюменского ОМОНа Виктора Корнилова с комендантом разгорелся после того, как тот распорядился строить круглосуточный блокпост в чистом поле и обречь бойцов на верную гибель. Цель строительства была не ясна. Что и от кого прикрывать? Ради какой светлой идеи надо было рисковать жизнями бойцов, которых боевики уничтожили бы первой ночью?

На законный вопрос Корнилова, где взять бетонные блоки и автокран для строительства блокпоста, комендант заявил: «Где хотите!»

Этот же генерал потом криком при топоте ног пытался командовать и рязанским ОМОНом. Там дело дошло до стрельбы.

Судя по всему, «рожденный летать», он слабо ориентировался в тактике ведения наземного боя и партизанской войны. Полученные две зенитные установки генерал бездарно поставил во внутреннем дворе, а древний БТР-60, шевелящий башней и стреляющий только при заведенном двигателе, — перед комендатурой. Кстати, он поглощал столько бензина, что прокормить эту железяку было просто невозможно. Корнилову приходилось за свои деньги покупать самоварный чеченский бензин.

Апогеем натянутых отношений стала попытка коменданта разбить тюменский отряд милиции на две части и отправить одну в Мартан-Чу, а оставшуюся — в село Алхазурово.

Идея коменданта оказалась бредовой — полевая кухня, машина и баня в отряде были в единственном экземпляре. Как оставить бойцов без тыла? Плюс, по данным разведки, в этих населенных пунктах были боевики, которые в первую же ночь могли просто сжечь незащищенные отряды.

Корнилов заявил коменданту, что пока не будет распоряжения начальника мобильного отряда МВД, ни о какой передислокации не может быть и речи. «Авиационный» генерал не унимался и с наступлением так называемого «комендантского часа» по ночам пытался проверить... бдительность бойцов, разъезжая у постов на УАЗике без включенных фар, но с аварийными огнями.
Под Новый год отряду привезли из Тюмени живую сибирскую елку, письма от родных и «гуманитарку». Бойцы обошлись без салюта — Грозный сам превратился в гигантскую петарду и грохотал так, что освещал небо багровым заревом.

Накануне штурма Грозного в декабре 2000 года эта военная комендатура Урус-Мартановского района снабдила чеченских ополченцев стрелковым оружием. Любому жителю райцентра достаточно было сказать, что он за Беслана Гантимирова, чтобы получить автомат или пулемет с патронами. Оружие комендатура раздавала всем желающим на улице с «КамАЗа».

Еще один стратег от комендатуры (начальник штаба) потом попытался руками тюменского ОМОНа разоружить отряд урус-мартановских ополченцев, уже ехавших обратно на трех грузовиках после штурма Грозного. Эта попытка могла плавно вылиться в третью чеченскую кампанию с открытием второго фронта. Корнилов был против непонятных фронтов, неоправданной «мясорубки» и отказался ставить у дороги армейскую палатку вместо бетонного блокпоста.

Утром комендант вызвал его к себе и, лежа на топчане пузом вниз, завизжал: «Ты нарушил приказ! Ты пьян! Сдать оружие! Ты арестован!» Виктор Сергеевич заявил, что готов пройти экспертизу на алкоголь в Ханкалинском госпитале, но дал волю эмоциям и бросил автомат в генерала.

Как потом оказалось, этот же комендант пытался командовать дивизией особого назначения внутренних войск (ДОН-100) и намеревался арестовать ее командира генерала Недобитко. Тот не стал церемониться и далеко послал зарвавшегося коменданта.

Корнилова действительно арестовали. Недоумевающие спецназовцы УИН проводили его в здание районного отдела внутренних дел, дали матрас и разместили в комнатушке. За компанию арестовали и Артура Тимачева, исполнявшего обязанности начальника штаба отряда, приехавшего по вызову коменданта. От райотдела до комендатуры было рукой подать, но утром комендант за арестантами демонстративно прислал «автозак» и повез на совещание в ставку генерала Казанцева (между Урус-Мартаном и Мартан-Чу).

К главкому арестанты не попали, но вернувшийся с совещания начальник ВОВД Урус-Мартана сказал, что Казанцев распорядился их уволить.

Ситуацию потом разрулили приехавшие из Тюмени первый заместитель начальника ГУВД по Тюменской области полковник Федор Никитич Бондарук и командир ОМОНа Валерий Бровкин.

Корнилов и Тимачев остались в отряде, а на совещания к коменданту (чтобы не «дразнить гусей») стал ходить заместитель командира роты Олег Сидорчик. А военный комендант все-таки доездился по ночам. Его машину без опознавательных знаков обстреляла разведка генерала Шаманова. Получив огнестрельное ранение, комендант был госпитализирован и больше не появился в Урус-Мартане.

Корнилову «везло» на «милость» военных командиров, и он чуть позже еще раз попал под горячую руку. На этот раз командующего объединенной группировкой генерала Шаманова.

Подчеркивая свою принадлежность к Риге, найденное на зачистке огромное синее полотнище с надписью «Балтика» бойцы водрузили над своей казармой. Эта «самодеятельность» была замечена с воздуха генералом Шамановым, облетавшим округу на штабной «восьмерке» под прикрытием штурмовиков. Реакция на «рекламу пива» была моментальной — Корнилова вызвали в ставку Шаманова для объяснений. И лишь захват гелаевцами села Комсомольское спас Виктора Сергеевича.

В начале февраля 2000 года федералы получили оперативную информацию от населения об отряде боевиков Шамиля Басаева, которые могли находиться в районе предгорных селений Гехи-Чу, Валерик и Катыр-Юрт. В помощь внутренним войскам придали двадцать бойцов тюменского ОМОНа под командованием помощника начальника штаба Артура Тимачева. Разбившись по группам (на пять солдат внутренних войск ДОН-100 по три омоновца) под прикрытием БМП команды зачистили Гехи-Чу и Валерик.

— К вечеру мы окружили Катыр-Юрт, в котором действительно засели ваххабиты-басаевцы, — вспоминает Артур Тимачев. Утром, чтобы избежать кровопролития, предложили им сдаться, а через открытый коридор выпустили из села мирное население.

Не пожелавшие сдаваться боевики остались в селе, и по ним поработали артиллерия с авиацией. Уцелевшие бандиты ожесточенно сопротивлялись и во время последующей зачистки ранили четверых тюменских омоновцев. Один из них попал под выстрел огнемета и получил тяжелые ожоги. Потом в домах Катыр-Юрта бойцы найдут полные тазы обрезанных ваххабитских бород. Стремясь сойти за мирное население, боевики в спешке битым оконным стеклом (вместо лезвий) расправились с внешним атрибутом экстремистской религии и без оружия выходили через «зеленый» коридор.

Приданный ОМОНу военный врач лечил не только бойцов, но и местное население — люди все-таки. Несмотря на все протесты доктора, народ его благодарил чем мог — вареньем, соленьями, куриными яйцами. А раз как-то живого петуха вручили. Дескать, на супчик. Забить животину у доктора рука не поднялась, и он вручил Петю бойцу, отправлявшемуся на зачистку. Может, там его съесть кому доведется? В темном рюкзаке петух присмирел, и про него забыли вовсе, когда в селе начался бой.

Только через сутки омоновцы с победой вернулись на базу, а из рюкзака одного из них выскочил помятый, но ставший боевым петух. Он так оголодал, что за один присест прикончил булку хлеба. Пустить Петю на бульон так никто и не решился.

Четвертого марта отряд полевого командира Руслана Гелаева, блокированный федералами в районах горных сел Дачу- Борзой и Улус-Керт, малочисленными группами по воде русла горной реки просочился мимо боевых порядков 503-го мотострелкового полка и пробрался в село Комсомольское.

По замыслу полевых командиров, все разрозненные отряды должны были сконцентрироваться и объединиться в этом селе для того, чтобы штурмовать и захватить районный центр Урус-Мартан. Гелаев и Масхадов считали, что им там удастся сманить на свою сторону всех сочувствующих чеченцев, создать анклав и потом диктовать свои условия командованию Объединенной группировки российских войск.

Ночью следующих суток через позиции федералов с южной окраины в село Комсомольское прорвалось до 600 боевиков. Ранним утром 6 марта бойцы 7-го ОСН Внутренних войск «Росич», около тридцати бойцов тюменского ОМОНа и СОБРа Центральночерноземного РУБОПа МВД России отправились в село на зачистку и попали под шквальный огонь.

По первичным данным разведки, в этом родовом селе полевого командира Руслана Гелаева могло находиться до сотни боевиков. А на деле — полторы тысячи. Как потом оказалось, Масхадов и Гелаев, решив взять реванш, с многочисленным отрядом пробились в Комсомольское. Результатом недооценки противника стал восьмичасовой бой в окружении и гибель более десятка бойцов спецназа.

По словам Виктора Корнилова, ранним утром ударная волна мощного взрыва накрыла дом-крепость тюменского ОМОНа на окраине Мартан-Чу и осыпала со стен штукатурку. Это до села Комсомольское не долетел первый пристрелочный снаряд, пущенный из самоходной артиллерийской установки федеральных сил. К пяти часам утра артиллерийские залпы участились, и в сторону села потянулась бронетехника 245-го мотострелкового полка.

Остерегаясь уничтожения «по запарке», из села Мартан-Чу на базу тюменского ОМОНа прибежали местные ополченцы. При виде непонятного движения вооруженных людей, танкисты развернули пушки и только чудом не разнесли пункт временной дислокации нашего ОМОНа, приютившего ополченцев. Таким Виктору Корнилову запомнилось начало штурма села Комсомольское.

Федералы его полностью окружили, но на помощь гелаевцам с гор поспешили отряды нескольких полевых командиров. Правда, отряд Сейфуллы (около 300 человек) был уничтожен огнем с воздуха и артиллерией еще на подходе к селу. Только бдительность спецназовца тюменского УИН помогла рассекретить планы боевиков. Его окоп был ближе к обрывистому берегу речки Мартанки. Среди ночи он услышал доносившийся снизу шепот и подумал, что работает наша разведка. Но на всякий случай прислушался.

Среди русской речи, как ему показалось, промелькнула пара слов на чеченском языке. Глянул в «ночничок» и обалдел — под его обрывом бородатого народа с оружием человек сто собралось. Он по рации доложил командиру, а тот, в свою очередь, — командующему. По просьбе спецназа соседи, армейские минометчики, несколькими выстрелами разорвали ночную тишину. Повисшие на парашютах «лампочки» осветительных мин выхватили из кромешной тьмы долину, русло горной речки и по пояс в воде толпу вооруженных бандитов.

Под начавшимся автоматно-пулеметным огнем «духи» забегали как тараканы. Бой, подсвечиваемый минометными «лампочками», шел до утра. Потом разведка донесла, что это с гор спустились свежие силы боевиков — десять групп по 20 человек. В их задачу входило вытащить из Комсомольского окруженных федералами гелаевцев и сорвать в Чечне выборы Президента России.

Руслан Гелаев, судя по всему, давно предвидел такой расклад и из своего села сделал настоящую крепость. Под каждым саманным и неприглядным домом были выстроены трехъярусные бетонные укрытия с ходами сообщения, ведущими к таким же мощным подвалам прилегающих домов.

Первый ярус бетонных подвалов занимали сами боевики, во втором хранились боеприпасы, продовольствие и вода, а в третий ярус они стаскивали раненых. Чтобы выкурить боевиков федералам приходилось применять авиацию, бронетехнику, артиллерию и тяжелые огнеметные системы залпового огня «Буратино» (на базе танка Т-72).

14 марта была завершена войсковая часть операции и следующим днем подразделения Министерства обороны, внутренних войск, МВД (тюменский ОМОН) и Минюста начали тщательную зачистку села. Приходилось буквально выкорчевывать из подвалов и укрытий остатки бандгрупп. Искали Гелаева. После массированных артобстрелов и авианалетов от села Комсомольского остались руины. Танковые снаряды насквозь прошивали утлые глинобитные домишки и взрывались где-то в предгорье. Но ваххабиты не сдавались и ушли в глубокие бетонные подвалы.

По рассказам первого заместителя командира ОМОНа Юрия Фирсова, во время артобстрела «духи» под землей сплелись как черви и что-то жутко выли. Время от времени «обдолбанный» героином боевик выскакивал наружу с гранатометом наперевес и охотился на федералов, отстреливая реактивные снаряды.

Юрий Фирсов только было разделил банку тушенки с экипажем БТР из солдатиков внутренних войск, как парни двинулись в атаку. Из подвала в одних подштанниках вылез ослепший в подземелье бородач и буквально на глазах у Юрия выстрелом из РПГ-7 сжег броню с экипажем.

Как вскоре, оказалось, этот бандит отлично метал выстрелы на шорох. Точно постреливая, он какое-то время гонял Фирсова по руинам села. Улучшив момент, Юрий Валентинович расправился с врагом.

Ваххабиты продержались две недели, но после очередного массированного обстрела все-таки решили сдаться — прибывшая с гор подмога уничтожена, связи нет, воды нет, снайперы не пускают к реке.

Бородатый дядька-парламентер с белым флагом в руке вышел к федералам и на допросе рассказал, что Гелаев с семьей и казной еще трое суток назад ушел из Комсомольского в Панкисское ущелье Грузии по кем-то открытому коридору.

Первая группа обколотых наркотиками, контуженых, вшивых, худых и обросших боевиков с сухой кукурузой в карманах выбралась из укрытия и колонной потянулась к федералам. Потом пошли «матерые волки». Помимо «волков» в колонне пленных шли аксакалы с длинными седыми бородами и даже две девицы. Федеральные силы пленили одиннадцать иностранных наемников. В их числе — двух китайцев, арабов и украинцев.

Похоже, походная жизнь, сухомятка и отсутствие регулярного питания заметно сказались на желудках бандитов. Мучимые запорами, как весенние медведи, они соглашались говорить на допросах только после доброй масляной клизмы. Во время боев в селе было уничтожено не менее 1200 бандитов. Из них — около 350 при попытке вырваться из окружения. Кроме того, более 70 человек было взято в плен (в основном раненые и контуженные). Потери понесла и федеральная сторона. По неподтвержденным данным, погибли более 50 военнослужащих МВД и МО и более 300 были ранены.

Блокпост тюменского ОМОНа на окраине Мартан-Чу был тупиковым — там, в ущелье, кончались все дороги. Однако комендант и руководство группировки требовало отчетов о конкретной работе по изъятию оружия, боеприпасов, задержанию уцелевших бандитов и группы бойцов под руководством Юрия Фирсова отправлялись в горы на поиски схронов.

В ближайшем ущелье они нашли не только тайники с оружием, продовольствием, новеньким обмундированием НАТО, но и целый чемодан американских долларов. Этот чемоданчик и около 200 автоматов и пулеметов омоновцы передали «комитетчикам» (оперативникам ФСБ), которые вывезли оружие на нескольких вертолетах. Отступавшие боевики побросали на горных дорогах множество приличных иномарок и даже спаренную зенитную установку. Найденная техника могла быть заминированной ловушкой и опытные бойцы к ней не приближались.

До 2003 года тюменский ОМОН простоял в Мартан-Чу, работая по выявлению боевиков и их пособников в Урус-Мартановском районе. А в 2003 передислоцировался в поселок Черноречье Заводского района города Грозного, где нес службу на блокпостах и контролировал движение людей и машин.

После трагической гибели первого заместителя командира ОМОНа Юрия Фирсова в мае 2003 года министр внутренних дел дал отряду полгода передышки, а потом направил его в Алхан-Калу, на окраину Грозного. Туда, где уцелевшие боевики зализывали раны. Последние семь лет отряд наводит там порядок.

Источник: «Черные береты в истории страны», почти вся правда о рижско-тюменском ОМОНе. Тюмень 2011. Главный редактор Виталий Лазарев.