Топ-100

Образование в западносибирских городах XIX века

Опубликовал: zampolit, 15-03-2018, 12:51, Путешествие в историю, 1 184, 0

В результате социально-экономического развития страны и в связи со стремлением российского абсолютизма после Крестьянской войны 1773 — 1775 гг. усилить государственный аппарат на местах в стране возросла потребность в квалифицированных кадрах.

Крупным шагом для решения этой задачи стала реформа 1786 г., которая впервые в истории России создала систему народного образования. В данном случае потребности государства и объективные интересы горожан имели общий вектор. Известно, что учреждение главного народного училища в Тобольске в 1789 г. вызвало волну энтузиазма у чиновников и граждан. Городская дума, находя, что «учреждение главного народного училища в Тобольске есть великое благо для города, дающее путь к просвещению», выразила согласие взять на себя его содержание. Горожане единовременно пожертвовали 2727 руб. — по тем временам немалые деньги. Граждане также решили выделять на содержание училища ежегодно 1609 руб., остальные недостающие средства (820 руб.) должен был вносить местный приказ общественного призрения.

Однако, уже с 1795 г. бремя расходов на училище граждане переложили на плечи государства. Очевидно, к этому времени первый всплеск энтузиазма, вызванного указом императрицы и, возможно, в какой-то мере инспирированного местной бюрократией, иссяк. А вековые традиции отношения государства и граждан приучили последних настороженно относиться к любым «благодетельным мерам2 властей. Не менее важно и то, что субъективно граждане оказались не готовы к тому, чтобы нести финансовые затраты ради получения их сыновьями школьного образования.

Аналогичные настроения были характерны и для жителей уездных городов. Так, в 1790 г. в Кузнецке было открыто малое народное училище, но в 1798 г. дума от его содержания отказалась, мотивируя свое решение тем, что для жителей города достаточно обучения и в частных школах. И граждан можно понять. Прагматизм граждан, вкупе с низким уровнем благосостояния большинства горожан, включая и чиновничество нижних рангов, заставляли родителей ограничивать обучение детей лишь элементарным образованием. Однако для того, чтобы научиться читать, писать, знать четыре действия арифметики совсем не обязательно было посещать учебное заведение. Этому издавна обучали частные учителя, которые составляли сильную конкуренцию педагогам, трудившимся на ниве казенного просвещения. В 1824 г. учитель переведенного из Нарыма в Кузнецк уездного училища Ананьев доносил начальству, что у него занимаются всего 14 учеников, в то время как несколько десятков мальчиков и девочек учатся у частных учителей, среди которых были комендантский писарь, унтер-офицерская вдова и канцеляристы присутственных мест.
Педагоги, отстаивая ведомственные интересы, а также понимая ущербность домашнего образования в том виде, в каком оно могло осуществляться в западносибирском городе, стремились добиться административного запрета деятельности частных учителей. В 1809 г. назначенный директором Тобольской гимназии Эйбен просил губернатора запретить лицам, неимеющим аттестата и дозволения от учебных заведений, обучать детей. Такую же просьбу в 1820 г. подал и другой директор гимназии Протопопов.

В сибирских городах домашними учителями нередко были ссыльные, некоторые из которых, как писал директор Тобольской гимназии начальству, являлись к нему за аттестатами, дабы получить официальное разрешение на педагогическую практику. Правительство, стремясь установить жесткий идеологический контроль над деятельностью учителей и умами учащихся, в 1813 г. запретило выдавать им соответствующие разрешения, ибо, по мнению министра народного просвещения, сосланным в Сибирь за порочность «не должно вверять обучение детей». Однако правительству не удалось прекратить учительскую деятельность ссыльных. Причины, по которым сибиряки охотно вверяли обучение своих детей образованным ссыльным, нельзя свести лишь к нехватке учителей и учебных заведений. Разумеется, этот фактор был весьма существенным. Показательно, что когда в 1855 г. дворянская девица Миллер на основе своего опыта пребывания в Тобольской губернии, заявила о «вредном влиянии» политических преступников на обучаемых ими детей сибиряков, ее донесение вызвало резкую отповедь со стороны начальника VIII округа корпуса жандармов Казимирского. Он не только назвал донос «химерическою» и «злобною» фантазией, но и подвел обоснование под желательность продолжения в сибирских условиях обучения детей политическими ссыльными.

Такой подход отражал точку зрения на данную проблему сибирских горожан всех сословий. Не менее важное значение сыграла и особенность ментальности сибиряков, причем не только коренных жителей, но и людей, проживших в Сибири несколько лет и усвоивших тамошнюю шкалу ценностей, связанную с постоянным пополнением населения региона ссыльными. Современники не раз отмечали у сибиряков отсутствие презрения к ссыльным, сочувствие им. Не случайно их обычно именовали «несчастными». Разумеется, в основе отношения к ссыльным лежали такие черты русского национального характера, как милосердие, добросердечие, умение прощать обиды, которые покоились на христианской этике. Но в Сибири эти черты были усилены. Как писал декабрист Н.В. Басаргин, от ссыльного «требовалось только, чтобы на новом месте он вел себя хорошо, чтобы трудился прилежно... В таком случае по прошествии нескольких лет ожидало его... уважение людей, с которыми ему приходилось жить и иметь дело».

На распространении школьного образования в среде граждан негативно сказывалось и социально-психологическое наследие. Ю.А. Лотман и Б.А. Успенский отмечают, что в XVIII в. «всякий интеллигентный труд престижно оценивался по самой низкой категории». В результате отчуждение педагогов от общества, унаследованное от предшествующего периода, когда все носители новой, европеизированной культуры рассматривались народом как «чужие», так и не было во многих западносибирских городах преодолено почти до середины XIX в. Общим местом исторических записок о губернских гимназиях и уездных училищах была констатация малоприятного факта — первоначально учебные заведения не встретили должной поддержки у горожан, которые не хотели отдавать в них детей и выделять для них средства из городского или семейного бюджета.

Современники и историки народного просвещения называли разные причины прохладного отношения горожан к школьному образованию: трудность учебных программ, оторванность обучения от жизненных реалий, неудачный подбор педагогических кадров, недоверие к казенной школе, бедность жителей и др. Эта далеко не радужная картина отношения горожан к школе и критические отзывы о состоянии самого учебного процесса в первой половине XIX в. иногда приводят исследователей к выводу, что уровень обучения в сибирских учебных заведениях был ниже, чем в центре страны. Сенатор М.П. Веселовский в своих мемуарах писал, что решение родителей (дело происходило в середине 1830-х гг. в Нижнем Новгороде) отдать его в гимназию «было своего рода подвигом», так как дворяне «гнушались гимназией».

В черновой записке, отложившейся в материалах Нижегородского губернского статистического комитета, отмечалось изменение взглядов нижегородцев на гимназию и другие учебные заведения: «С улучшением здешних учебных заведений доверие к ним жителей губернии упрочилось, и теперь уже почти истребилось обыкновение воспитывать детей непременно в столичных заведениях». Автор юбилейного издания о Тверской гимназии Д. Крылов констатировал, что до 60-х гг. XIX в. «особого стремления к образованию не замечалось в обществе, поскольку гимназии не давали знаний, пригодных «в практической жизни». Он отмечал и нехватку квалифицированных учителей, особенно в первые годы существования гимназии. И это при том, что Тверь была не просто губернским городом, но одним из старинных русских политических и культурных центров. Ее отличало и выгодное географическое положение — между двумя столицами Российской империи. Но здесь были те же проблемы развития народного просвещения и такое же отношение к нему со стороны горожан, как и в городах Западной Сибири.

Процесс изменения представлений горожан о ценности школьного образования шел неодинаковыми темпами в регионе даже в разных городах одного типа. Так, в Томске еще в 1852 г. продолжали обращать внимание на «несочувствие к образованию и неподвижность городского населения», в то время как в Тобольске уже более четверти века подобное не имело места. Факторы, которые обусловили столь различное отношение горожан к учебным заведением и образованию, состояли прежде всего в том, что Тобольск значительно раньше Томска сформировался как административный, культурный и духовный центр. И, как результат этого, здесь намного ранее появилась гимназия. Неудачный подбор учебного персонала в первые годы существования гимназии в Томске в свою очередь был во многом продиктован этим же обстоятельством.

Распространение утверждения о «несочувствии» томичей просвещению на 1850-е гг. нельзя признать справедливым. Оно опровергается суждениями других современников, в том числе и Г.С. Батенькова, которому было что сравнивать, и самим фактом устойчивой деятельности открытого в ноябре 1849 г. частного пансиона, в котором обучались в первую очередь девочки. Ценность образования признавалась в те годы даже жителями малых уездных городов. Ишимский городничий К. Кувичинский, который в данном случае является весьма квалифицированным экспертом — он учительствовал после окончания гимназии, писал, что «постигая уже не потребность, а самую необходимость, так сказать, знать грамоте, — каждый семьянин ищет и охотно пользуется случаем обучить наукам сына и даже дочь. И ныне... редкость увидеть в числе жителей города неграмотного человека. Такая же ситуация наблюдалась и в северном Березове. «Стремление к образованию, подражанию новому замечается между всеми сословиями и обоим полом. Оно обнаруживается в общенародной грамотности...», — писал священник В. Тверетин в Географическое общество в 1854 г.

Осознание ценности системного образования шло разными путями. Правительство было вынуждено, заботясь о подготовке квалифицированных чиновников, 6 августа 1809 г. издать указ, написанный на основе доклада Сперанского Александру I. Этот указ давал преимущества при продвижении по служебной лестнице лицам с университетским образованием. Как писал историк народного просвещения И. Алешинцев, после данного указа «пассивная забастовка общества по отношению к гимназиям кончилась, будущие чиновники стали учиться». Указ был отменен в 1856 г., выполнив свою роль — за время его действия образовательный уровень чиновников значительно вырос. Как показал проведенный американским исследователем В.М. Пинтнером анализ социальной мобильности российской бюрократии в первой половине XIX в., карьера чиновника на 31% зависела от образования, на 18% от социального происхождения, на 12% от числа крепостных душ и на 39% от всех других факторов.

Эти данные опровергают встречающиеся в литературе суждения о безуспешности попыток правительства «приохотить» дворянство и чиновничество к образованию, о недейственности указа 6 августа 1809 г. Куда более взвешенным представляется вывод Б.Н. Миронова, что «образование не гарантировало успешной карьеры, а лишь являлось необходимым ее условием», которое в сочетании с другими факторами (социальное происхождение, богатство, национальность, родственные и личные связи, способности и др.) становилось более действенным фактором социальных перемещений.

В западносибирском городе в силу особенностей социального состава населения этот указ не мог сыграть большой роли. Вместе с тем, для детей мещан, разночинцев, чиновников низших рангов образование открывало возможность сменить свой социальный статус, подняться вверх по сословной лестнице. Но сами представления о карьере в этой среде, разумеется, отличались от представлений верхушки чиновников и дворян-землевладельцев. И все же они были связаны с необходимостью получения хотя бы элементарного образования. В «Отчете об управлении Западной Сибири за 1823 год» отмечалось, что полный курс в Тобольской и Иркутской гимназиях оканчивают не более 5 человек в год, ибо дети чиновников, «обучившись чтению, письму и началам арифметики, немедленно определяются бедными своими родителями в приказное состояние для получения жалованья».

Заметное влияние на формирование у горожан мнения в пользу бессословной общеобразовательной школы оказали политические ссыльные, особенно декабристы. Их усилия, как и меры, принимаемые местной бюрократией, вопреки различным исходным посылкам (одни действовали, руководствуясь интересами абсолютистской монархии, другие — отстаивая ценности гражданского общества, немыслимого без просвещения всего народа), имели общую результирующую — распространение народного образования.

Наконец, когда первые плоды достаточно широкого для того времени распространения школьного обучения стали сказываться, начали меняться и представления о ценности образования. Хотя по- прежнему на них лежала отчетливая печать прагматизма. «Стремление к обучению детей объяснялось материальными мотивами. Овладение грамотой было связано для казака с получением выгодных должностей... Только грамотный человек мог рассчитывать на повышение в чине... Именно поэтому тяга к знаниям была наиболее сильна в служилых кругах, именно поэтому грамотность, по мнению северян, совершенно не нужна была женщинам», — пишет о жителях Березова и Сургута историк Н.А. Миненко. Если же практическая выгода не была очевидна, интерес к знаниям вызывал у значительной части горожан по меньшей мере недоумение.
Со временем в пользу школьного образования заработал и фактор семейной традиции. Когда у горожан, обучавшихся в учебных заведениях, дети достигали школьного возраста, у них не было предубеждений против школ. Поэтому они охотно отдавали сыновей в училища и гимназии, а если позволяли средства, жертвовали деньги на развитие просвещения в сибирских городах.

Под влиянием вышеперечисленных факторов в сознании горожан постепенно происходил перелом: ценность образования становилась уже очевидной истиной. Но это совсем не означает, что у горожан сформировалось такое представление о ценности образования, которое характерно для современного общества. Горожанин первой половины XIX в. жил в доиндустриальном обществе, в котором еще только формировалась социальная потребность во всеобщем начальном образовании. Это необходимое условие успешного развития страны встречало активное противодействие крепостников. Ближе к концу царствования Александра I наметился отход от принципов бесплатного и бессословного образования, заложенных школьной реформой 1804 г.

В 1819 г. была введена плата за обучение в гимназиях. В сентябре 1824 г. новый министр народного просвещения А.С. Шишков в свой «тронной речи» зарекомендовал себя как ярый противник Просвещения, да, пожалуй, и образования. Он, в частности, заявил, что «науки полезны только тогда, когда, как соль, употребляются и преподаются в меру, смотря по состоянию людей... Обучать грамоте весь народ, или несоразмерное числу оного количество людей, принесло бы более вреда, нежели пользы».

Тенденции последних лет правления Александра I в области народного образования были подхвачены в царствование Николая I. Реформа 1828 г., разрушив единство системы народного просвещения, предназначила приходские училища для детей «низших сословий», уездные — для детей чиновников и купцов, гимназии — для детей «благородного сословия». Однако на практике соблюсти в чистоте сословность школы было невозможно. Поэтому в 1840 г. другой «просветитель» С.С. Уваров выразил свою обеспокоенность возрастающим повсюду стремлением к образованию, что могло «поколебать некоторым образом порядок гражданских сословий». Пять лет спустя, по инициативе самого императора, был затруднен доступ в гимназии «разночинцам»: повышена плата за обучение и запрещено принимать в гимназии купцов и мещан без увольнительных свидетельств. Однако для Сибири было сделано исключение. Правительство учло малочисленность дворянства в регионе и, дабы не создавать проблем в наполнении учебных заведений, оставило свободным для детей граждан доступ в гимназии.
скачать dle 12.1



  • Не нравится
  • 0
  • Нравится

Похожие публикации
У данной публикации еще нет комментариев. Хотите начать обсуждение?

Имя:*
E-Mail:
Введите код: *
Кликните на изображение чтобы обновить код, если он неразборчив


Архив сайта
Март 2024 (40)
Февраль 2024 (36)
Январь 2024 (38)
Декабрь 2023 (29)
Ноябрь 2023 (20)
Октябрь 2023 (33)
Календарь
«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Реклама
Карта Яндекс
Счетчики
Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru
При использовании материалов ссылка на источник обязательна. Спасибо за понимание.