Курские переселенцы в Сладковской волости
Опубликовал: murashka, 5-01-2018, 16:37, Земля Тюменская, 3 110, 0
В теплый весенний день 1851 года с окраины губернского города Курска, расположенного в черноземной полосе европейской России, двинулась большая группа крестьян в далекую и неведомую Сибирь. Заскрипели повозки, заплакали на руках женщин малолетние дети, закрестились старухи. Мужики провожали тоскливыми взглядами родные места, сознавая, что назад они больше не вернутся. Так началось переселение тысячи человек из Чаплысенской, Дьяконовской, Спасской волостей Курского уезда и Успенской волости Тимского уезда, крестьян, которые были выкуплены в казну по указу Николая I у мелкопоместных владельцев по 100 рублей серебром за каждую ревизскую душу.
С давних времен Курская губерния считалась одной из самых дворянских в империи. Такого количества помещиков не имела, пожалуй, ни одна губерния России. Однако более половины этого благородного сословия составляли мелкопоместные владельцы, имевшие до 20 душ и однодворцы с 1-2 семьями крепостных.
Однодворцы были потомками служилых людей. В XVI-XVII веках их предки несли пограничную службу на границах государства (дети боярские, казаки, стрельцы, пушкари). За воинскую службу полагалось тогда содержание в виде земельных пожалований с крестьянами. Размеры участков были невелики. Обычно они составляли 10-15 десятин и обрабатывались 1-3 крестьянскими семьями. Но как служилое сословие однодворцы имели формальное право причислять себя к дворянству и иметь крепостных. Практически они давно уже существовали за счет своего физического труда, сами обрабатывали землю, занимались торговлей, извозом и т. д. наравне со своими крепостными.
В XVIII веке эта категория населения была положена в подушный оклад вместе со своими крепостными. Но как владельцы крестьян однодворцы обязаны были вносить за них в казну подушную подать. Этот парадокс и пытался разрешить Николай I. По реформе П.Д. Киселева, однодворцы были причислены к вольным крестьянам. Указом от 2 июля 1843 г. правительство выкупило их крепостных. Купленные крестьяне были переведены в разряд государственных и отныне должны нести повинности в пользу государства. Возникла необходимость наделить их землей, но ее в Курской губернии для купленных крестьян не было. Лучшие плодородные земли принадлежали помещикам, а в казенных селениях крестьянам приходилось на душу на селения по две десятины. Вот почему правительство решило переселить их в многоземельные губернии Поволжья, Кавказа и, в первую очередь, Сибири.
Переселенцам обещаны были многочисленные льготы. Важнейшие из них: наделение землей по 10-15 десятин каждого, освобождение на 3 года от рекрутской повинности, на 6 лет от воинского постоя, сложение всех накопившихся недоимок. Крестьянам давалась на восемь лет льгота в уплате денежных и натуральных повинностей, ссуда на домообзаведение и покупку сельскохозяйственного инвентаря и, наконец, выдача пособия по 25 копеек в сутки «кормовых» во время переезда.
Партии переселенцев должны были сопровождать чиновники, «дабы не было в пути утеснения от местных властей». Не мудрено, что такие обещания вызвали почти повсеместное желание ехать в Сибирь, ту самую Сибирь, которой боялись, как места каторги и ссылки. В 1847-1848 гг. Курскую губернию охватили даже волнения помещичьих крестьян, требовавших перевода их в казенное ведомство и поселения в других многоземельных губерниях.
31 мая 1851 года Курская палата государственных имуществ поставила в известность генерал-губернатора Западной Сибири об отправке переселенцев в Сладковскую волость. Первая группа в количестве 256 душ двинулась в путь 8 мая 1851 года. Через три дня была отправлена вторая. Всего направилось в Сладковскую волость 512 душ мужского и более 450 душ женского пола бывших однодворческих крестьян. Сопровождали переселенцев унтер-офицер Сельдешев и солдат курского гарнизона Васильев.
Для пропитания крестьян и на «другие непредвиденные в пути расходы» Курская палата выдала из сумм хозяйственного капитала 3851 рубль 51 с половиной копейки. Она извещала Тобольск, что эта сумма дана заимообразно и должна быть возвращена Курскому казначейству по прибытии партий на место. Министерство государственных имуществ, которому подведомственны были означенные крестьяне, в свою очередь, разъясняло Тобольскому губернатору о скорейшем возвращении означенной суммы в Курск. Понесенные расходы с этой финансовой операцией «должны быть пополнены сбором истраченных сумм с переселенцев в течение 10 лет по миновании первых четырех льготных».
Документально процедура переселения была оформлена строго. Сопровождающие солдаты везли с собой шнуровые книги для записи выдаваемых крестьянам денег, маршрутные листы, пропускные виды (паспорта) на каждую семью. Все это они обязаны были сдать на месте сибирскому начальству и отчитаться «во всех издержанных деньгах по прибытии на место». Отчет был утвержден. Но переселенцы остались недовольны. Они полагали, что казенное пособие на время пути им назначено было по 25 копеек в сутки, причем половина его должна была расходоваться в дороге, а другую половину они должны были получить на поселении. Даже спустя тридцать лет старики уверяли ревизовавшего их чиновника: «Второй половины они не получали, из остальной им выдавалось на руки по 3, 5 копеек в сутки», остальные деньги расходовались сопровождавшими их чиновниками внаем подвод и т.п.
Сейчас трудно выяснить правдивость таких показаний, но простой расчет свидетельствует - на путевые издержки выделено было по 6,5 коп. на ревизскую душу в сутки. Плата на питание, видимо, являлась достаточной. В придорожных трактирах того времени полноценный обед не превышал по стоимости копейки. Безупречность в выполнении своих обязанностей воинскими чинами не вызывает сомнений. Она доказывается хотя бы тем, что все отправленные из Курска партии пришли почти в полном составе в Ишим. Лишь две семьи отстали в пути по болезни. Но и они вскоре соединились со своими земляками. И все-таки заявления переселенцев имели какие-то основания. Какие - навряд ли узнаем, т. к. причастные к этому делу документы погибли в пожаре 1856 года, случившемся в Ишимском земском суде.
Между тем в Сибири шла лихорадочная работа по приему и расселению однодворческих крестьян. За год до их прибытия состоялась оживленная переписка Курского губернатора и генерал-губернатора Западной Сибири Гасфорда о местах возможного расселения. Гасфорд, определив предварительно местом поселения Ишимский и Омский округа, приказал начальнику межевания казенных земель в Сибири полковнику Будбергу срочно представить ему данные о конкретных местах поселения. Будберг, в свою очередь, выдал предписание землемерам округов о предоставлении ему сведений на этот счет.
Однако к тому времени не вся территория округов была нанесена на карты Сибирского межевания. Правда, имелись в Сибирском военном корпусе в Омске военно-топографические карты съемки 1830- 1840-х гг., но военное ведомство, не в силу секретности, а исключительно по соображениям ведомственности, категорически отказалось представить их. Пока шла переписка по этому вопросу, наступила зима 1850-51 года. Съемки на местности вести стало невозможным. Поэтому землемеры ограничились либо отписками, либо на глазок выдали требуемые сведения. Будберг остановился на проектах, представленных из Ларихинской и Сладковской волостей.
Сладковский землемер Васильев писал, что, по его мнению, можно поселить часть крестьян, только отрезав «излишнее количество угодий у старожилов Вековой, Востропятовой, Катайской и села Сладковского». Новые деревни он предлагал разместить на берегах озер Ловцово, Малиново и Глубокого. Эти данные легли на стол генерал- губернатора, а тот, в свою очередь, направил их в Курск. Так в переписке между губернаторами по этому вопросу утвердились конкретные места поселения.
Наступила весна 1851 года. Из Курска двинулись переселенцы. Землемер Васильев и топограф 3 класса Дубровин начали съемку угодий, определение границ отрезков, изучение качества усадебной земли и воды пунктов водворения. И можно представить себе, какой шок перенес Васильев, выяснив на местности, что поселение у озера Глубокого не соответствует установленным требованиям: озеро было чистое, дно песчаное, но вода оказалась горьковато-соленой, непригодной для питья. Причем засоленность ее была выше обычной в связи с засушливыми 1848-1850 гг. Об этом он доложил Будбергу. Тот, в свою очередь, рассудил, что беспокоить об этом высокое начальство не стоит, а на отводимом участке поискать новое место, удобное для поселения. Так родился запасной вариант, неизвестный пока ни крестьянам, ни губернаторам - основать деревню у озер Никулино и Чищаево. Крестьян же по прибытию в волость уговорить в целесообразности такого изменения.
Далек был путь крестьян в Сибирь. Двигались они медленно, совершая в сутки около 20 верст. Прошли май, июнь, июль и только в августе переселенцы вступили на территорию Тобольской губернии. 6 августа генерал-губернатор отдал следующее распоряжение Ишимскому окружному начальнику: «Предписываю вашему высокоблагородию, чтобы по прибытию в Ишимский округ переселенцы немедленно были чрез особо командированного чиновника встречены, осмотрены и проведены на места водворения». Ему предлагалось выдать крестьянам денежные пособия из уездного казначейства и дать возможность купить хранящиеся на складе земледельческие орудия. К этому времени Ишимским окружным начальником было заготовлено для продажи переселенцам по 500 штук хомутов, шлей, гужей, узд, седелок, дуг, вожжей; по 1000 пар сошников, кос, серпов, топоров и 30 тысяч железных зубьев для борон. Для этих целей из казны также выделялись безвозмездно деньги.
26 августа (17 сентября нашего стиля) в Ишим наконец-то прибыла первая партия, а спустя пять дней - вторая. Встречал их у въезда в город уполномоченный чиновник. «Все сии партии осмотрены и приняты заседателем Ишимского земского суда Малышевским по имеющимся у них документам», - докладывал окружной начальник генерал-губернатору. Сам он посчитал нужным поговорить с переселенцами. «Я обязанностью себе поставил, - сообщал он далее, - лично предложить крестьянам о покупке заготовленных от казны земледельческих орудий, показав им таковые на месте хранения, но они на приобретение оных в настоящее время желания не изъявили, сказав, что имеют в настоящее время крайнюю необходимость в деньгах на постройку домов и другой оседлости». Забегая вперед, отметим, что позднее крестьянами было приобретено до 70 процентов предметов, закупленных казной. В этот же день переселенцы в сопровождении Малышевского двинулись из Ишима тремя партиями, распределившись предварительно по местам своего будущего водворения.
Источник: В.Н. Малышев «Земля Сладковская», «Вектор-Бук», Тюмень-2008 г.
