Возвращение из Ишимского плена
Опубликовал: zampolit, 24-11-2017, 12:47, Путешествие в историю, 636, 0
Приишимье было далеко от эпицентра военных баталий Первой Мировой войны, но война оказало большое влияние на повседневную жизнь ишимцев. Большие группы военнопленных вражеских армии направились в Россию после первоначальных успехов русской армии в Галиции. Пленных австро-венгров на территории страны нужно было учитывать, чем-то кормить, где-то размещать. В условиях сибирской зимы проблема теплого жилья – одна из самых актуальных.
По отдельным архивным документам 1923-1925 годов видно, что военнопленные противостоящей стороны (немцы, поляки, австрийцы, иудеи, мадьяры, сербы, хорваты и др.) проживали на территории Ишимского уезда (впоследствии – округа) с 1914 – 1916 годов. Они были на особом учете в окружном административном отделе, имели ограничения в правах. Многие из военнопленных обзавелись семьями, подсобным хозяйством.
Общий портрет пленного солдата австро-венгерской армии выглядел так: мужчина от 20 до 45 лет, рядовой, беспартийный, неграмотный или малограмотный бедняк-горожанин или крестьянин, являющийся гражданином Польши, Румынии, Сербии, Австрии, Чехословакии, Германии, занимающийся в России хлебопашеством или крестьянским хозяйством. Реже в графе «профессия» написано «лекарский помощник», унтер-офицер, горнист и др.
Актом милосердия победителя считается сохранение жизни пленным солдатам и предоставление им возможности вернуться домой.
С началом массовой депортации военнопленных на родину эвакуационный стол Тюменской губернии направил в Ишим распоряжение: «…в срочном порядке произвести точную регистрацию всех Иностранно-подданных беженцев и военно-пленных Империалистической войны. Строго руководствоваться прилагаемой формой… Списки составить по национальностям…».
Со всех волостей округа заспешили курьеры в Ишим, доставляя списки военнопленных или справки об отсутствии таковых. В каждом населенном пункте на видных местах расклеивались объявления о прохождении обязательной регистрации иностранцев, о порядке их отправки на родину. В фонде документов Ишимского окружного административного отдела сохранились не только сами списки пленных, но и текст объявления с подробной инструкцией и перечнем документов, которые необходимо было при себе иметь.
Выезд военнопленных на родину был добровольным и поначалу производился бесплатно «за счёт Советского Государства», а после 1924 года – «на свои личные средства». Резолюция «Препятствий к выезду со стороны Ишимполит Бюро нет» была непременным атрибутом многих документов.
На одном из списков по диагонали красными чернилами написано: «Едут только в марте месяце за неимением одежды». Свое желание выехать на родину военнопленные излагали в заявлениях, с которыми обращались в административный отдел (орфография источника сохранена): «Я, Егор Рошу… попал в плен во время Империалистической войны… желаю уехать на родину Румыния… прошу не отказать в просьбе»; «Прошу выдать мне справку, подтверждающую факт моей регистрации в органах на предмет выезда в Москву, а оттуда на родину в Чехословацкую Республику. Потоцкий»; «В виду того, что мое положение не особенно завидное, я желаю поехать в Австро-венгрию, то есть на родину, в чем и подписываюсь Iosif Fritseh 30/I 24 г.». Сохранились и другие заявления, мотивированные тоской по родине, своим близким. К концу 1924 года массовая депортация военнопленных закончилась.
Вернуться смогли не все. Кому-то повезло меньше, и они навсегда остались на чужбине – либо из-за отсутствия личных документов, либо из-за неверного написания фамилий при транскрибировании их с иностранного на русский. В госархиве сохранились запросы полномочных иностранных представительств в управление Ишимской уездной рабоче-крестьянской советской милиции о розыске своих граждан. По окончании Первой мировой войны представительства направляли отношения в ЦентрЭвак Сибири с просьбой «навести справки» о военнопленных, проживающих или проживавших на территории округа. В случае смерти военнопленного предлагалось «соблаговолить препроводить оформленное о том свидетельство» или «метрическую выпись о смерти».
Из документов управления следует, что некоторые военнопленные, прибывшие в Ишимский округ, не имели при себе личных документов. Поэтому при первичной регистрации их не внесли в соответствующие списки, и, следовательно, на момент розыска в округе «таковые не значились». Свидетельства о смерти на иностранцев, не имевших при себе документов, также могли быть не выписаны.
В архивных документах есть сведения и о военнопленных, которые по окончании Первой мировой пожелали остаться в России. Сохранились их заявления на ломаном русском, в которых с трудом прочитываются слова и фразы, но улавливается основной смысл: не хочу на родину, так как здесь имею свое крестьянское хозяйство, «свою хату и семейство и 5 лет занимаюсь хлебопашеством, а на родине не имею ни клочка земли…». И для большей весомости добавлено: «существующу советску власть уважаю и не желаю подчиняться капиталистам, которые управляют на моей родине… В чем и расписался Осип Шапер» (другие имена: Леймарт Егор, Simo Domokos…). «В 1915 году я попал в плен во время Империалистической Австро Германской Войны в пределы России, где и обвязался семейным положением, а поэтому я решил навсегда остаться на территории РСФСР с обязательством, верноподданным Республики. К сему подписуюсь Данчес Петр…».
Решение остаться в России для многих военнопленных наверняка не было легким. Но ради детей, семьи оно было принято. Получив российские гражданство и паспорт, они осели в Ишимском округе и здесь продолжили свой род.
Была еще одна категория граждан, пострадавших от империалистической войны, – беженцы с оккупированных территорий Прибалтики, Украины, Белоруссии и др. Целыми семьями, бросив дома, имущество, хозяйство, люди уезжали из родных мест. В госархиве сохранились списки оптантов (лиц, имеющих право выбрать гражданство) и беженцев империалистической войны, «проживающих в Ишимском уезде и довольствующих из котла Уездэвака». И жизнь в Сибири, и возвращение домой для многих из них стали настоящим испытанием судьбы.
Репатриация граждан и их семей за счет иностранных дипмиссий закончилась в декабре 1924 года. Перед выездом на родину беженцы обязаны были в трехмесячный срок «соблюсти формальности, указанные в инструкции НКВД № 25»: собрать множество справок «на предмет благонадежности и несостояния под судом и следствием», оплатить гербовый сбор, приложить две фотографии и представить все документы в «иностранный стол».
При отсутствии «компрометирующих материалов с политической стороны, препятствующих к разрешению выезда», ситуация разрешалась положительно. Иногда процесс возвращения домой затягивался на несколько лет. Вот один из примеров. В документах архива сохранились многочисленные заявления и прошения в «соответствующие органы» о выдаче нужных справок Петра Францевича Видунаса – «репатрианта Литвы с 1915 года… временно проживающего в Ишиме по Малой Садовой улице в землянке № 42, напротив нового кладбища».
Отчаявшись получить запрашиваемые документы, наслушавшись насмешек, П. Видунас обратился к ишимскому окружному прокурору с жалобой на административный отдел «за невыдачу мине документов и за опсмеивание мине… Начальник канцелярии сказал, что надо мине обратиться к врачу, потому что у миня ума не хватает. Признал миня дураком. Я обратился к начальнику админотдела. Он сказал, что иди куда хочешь, мы тебе никаких документов ни дадим. Мы твои деньги пропили… Выгнал меня из управления, угрожал посадить в тюрьму за домогательство открыть мое дело и сказать, кто продержал мою визу…».
Из документов видно, что необходимые справки П. Видунас представил вовремя и получил визу, действительную до 15 декабря 1924 года, согласно которой его семье был «разрешён выезд за пределы СССР в Литву». По какой причине виза не была вручена адресату, остается лишь догадываться. Документы умалчивают, чем закончилась данная история репатриации, но в 1928 году семья Видунасов еще проживала в Ишиме.
Беспощадно смешав границы и народы, война прошлась по судьбам миллионов людей: кого-то коснулась в большей, кого-то в меньшей степени, других и вовсе не пощадила.
По материалам статьи Ларисы Оленьковой «Забытые трагедии Первой мировой». «Коркина слобода», Краеведческий альманах Российского Приишимья. Выпуск 13, стр. 13
На фотографии: один из старых домов Ишима по улице Малая Садовая.
