История казначейств будет далеко не полной, если не сказать о каждодневных заботах казначейских работников по сохранности доверенных им государственных средств. О том, какое важное место занимала работа по обеспечению безопасности доверенных ценностей, легко судить хотя бы по тому перечню повседневных обязанностей казначейских работников, которые донесли до нас инструктивные материалы Министерства финансов.
Преступные посягательства на средства государственной казны были на всем периоде ее существования, но особенно число их возросло в период революции и Гражданской войны. Случившиеся в то время драматические события еще раз показали, что служившие в казначействах в большинстве своем малоимущие люди преданы своему делу и при защите государственных интересов рисковали своей жизнью.
Основные виды преступлений, посредством которых злоумышленники пытались присвоить государственные средства, сводились к следующему: разбойные нападения на здания казначейств и перевозимые ценности; тайное проникновение в здание казначейств с целью хищения денежных средств; получение денег по поддельным документам. Безопасным для жизни и здоровья работников казначейств было такое преступление, как фальшивомонетничество, но ущерб от него для казны был значительным.
О том, насколько обострилась ситуация к концу XIX века, свидетельствует предписание тобольского гражданского губернатора В.А. Лысогорского тобольскому полицмейстеру и окружным исправникам о дополнительных мерах но охране почт и банков:
«Совершенно секретно. 14 июля 1881 г.
В ряду злоумышляемых членами социально-революционных сообществ разных преступлений, о которых мною дано знать Вашему Высокоблагородию в циркуляре от 4 сего июля, № 4141, более выдающееся и требующее поэтому неотлагательного и всевозможного предупреждения, несомненно есть — намерение злонастроенных лиц похитить из какого-либо банка, казначейства или кассы для усиления средств социально-революционной партии значительную сумму денег, с разрушением посредством взрыва самих зданий, в которых помещаются государственные и общественные суммы, к осуществлению какового преступного намерения и предпринимаются будто бы уже, как видно из полученных департаментом государственной полиции сведений, разные приготовления.
Поэтому в видах принятия в этом отношении должной предосторожности, мною, по личному соглашению с господином начальником Тобольского жандармского управления, предложено следующее:
Поставив о вышеозначенном замышляемом преступлении в известность губернского и окружных казначеев, почтовые учреждения, управления городских общественных банков и другие ведомства, просить их усилить надзор по сохранению денежных сумм.
Далее принять меры к предупреждению могущих быть покушений к ограблению почт, для чего необходимо, между прочим, обратить особое внимание на благонадежность ямщиков, а также исправность и бдительность сопровождающих почты почтальонов.
Полицейские власти и учреждения побудить иметь усиленное наблюдение за всеми вообще прибывающими неизвестными лицами и теми из временных или постоянных жителей, которые навлекают подозрение в неблагонадежности, а равно и за сношениями их.
Наконец, необходимо обратить должное внимание на то, соответствуют ли вполне самые помещения разного рода касс условиям безопасного хранения в оных денежных сумм, и не состоит ли в числе должностных лиц, имеющих соотношение к казенным и другим суммам лиц, заведомо неблагонадежных или внушающих подозрение. Вследствие сего, сделав к осуществлению всех перечисленных мероприятий соответствующие распоряжения и поставляя об этом в известность ваше высокоблагородие, в дополнение к циркуляру за № 4141 предписываю все, относящееся из вышесказанного до круга деятельности и обязанностей ваших и вообще полиции, принять к должному и безусловному исполнению, и между прочим обратить особенное внимание на безопасность отправления и следования почт, хранилищ денежных сумм в волостных правлениях, ссудосберегательных кассах, если последние во вверенном вам районе имеются, и на лиц, заведовавших означенными суммами.
К этому считаю нелишним присовокупить, что к предупреждению заумышляемого ограбления касс необходимые распоряжения по военному ведомству со стороны губернского жандармского управления сделаны».
Любопытное свидетельство о деятельности одной из групп злоумышленников докатилось до столицы и было опубликовано:
«Тюменцы до сих пор продолжают толковать о последнем событии, наделавшем много шума. Исправнику Киселеву было сообщено о сформировании шайки злоумышленников с целью ограбления кладовой казначейства. Со стороны администрации было решено сохранять в тайне их замысел впредь до приступления ими к взлому кладовой и накрытия их на месте преступления.
Главой шайки был Сиго-Дзинский, ссыльный, бывший штабс-капитан Кронштадтской крепостной артиллерии; соучастники: Адамович, становой пристав в отставке, ссыльные отец и сын Касперские и известный мелкий кровельный подрядчик Орлов. Отец Касперский до совершения преступления о всех их собраниях и совещаниях сообщал администрации. Собрания происходили в квартире Сиго-Дзинского.
Казначейство все время охранялось внутренним скрытым за перегородкой караулом, а вечерние занятия производились обыкновенным образом до 9 час. вечера. Рядом с наружной стеной кладовой, по Знаменской улице, имеется каменная пристройка парадного входа в полицию, и так как чугунная лестница не была еще готова, то вся эта пристройка в вышину всего дома пустовала. Злоумышленники и задумали воспользоваться этой пристройкой, надеясь через взлом стены попасть в кладовую. Они несколько раз подъезжали к казначейству со стороны забора, места Давыдовского, и в разное время ночи в бинокль наблюдая, что делается в казначействе, заходили в помещение пристройки, пробовали и намечали место взлома в стене; несколько раз под разными предлогами бывали в казначействе во время занятий. Сиго-Дзинский всегда приходил в сопровождении Адамовича.
Когда они узнали, что лестница готова, и части ее постепенно привозятся с завода, они решили привести свой замысел в исполнение, назначив для этого ночь на 16-е ноября.
Но в эту ночь покушения не состоялось, в виду чего сын Касперский к назначенному времени не явился в квартиру Сиго-Дзинского, и они заподозрили его в измене.
После этого Сиго-Дзинский с револьвером в руке выпытывал у Касперского сына признание, что он им не изменил. Мало того, Сиго-Дзинский вынуждал его дать клятву в принятии участия в преступлении и тем доказать, что он не донесет на них, иначе угрожал убить на месте.
В воскресенье, 17-го ноября, в 7 часов вечера они постепенно начали заносить ранее приготовленные на улице доски в пристройку; две пары лихих коней в кошевах разъезжали одна навстречу другой мимо казначейства: один из соучастников находился на карауле на улице и свистком давал знать о проходящих. Когда преступники приступили к взлому стены, по поданному выстрелом сигналу они были окружены со всех сторон и накрыты на месте преступления; один только Орлов без верхней одежды выскочил и побежал к реке; на реке также была поставлена стража, которая кинулась за ним. Орлов стал отстреливаться, сбросил пимы и бежал по реке. Выпустив все заряды, он вновь поднялся в гору у водокачки и хотел скрыться во дворе одного из домов, но постовой городовой выстрелом контузил его в ухо и он был задержан. Орлов во время бегства попортил руки и ноги. Одна пара лошадей была задержана, другая скрылась. Все они и кучер были вооружены огнестрельным оружием.?
Глава шайки Сиго-Дзинский находился в квартире фотографа Равенского, рядом с почтой, и ждал условленного извещения, когда совершится преступление, а сам играл в винт, как ни в чем не бывало. Полицейские, явившиеся арестовать его, застали его за картами». (Сибирь, № 4, от 8 января 1897 г.)
К сожалению, не всегда криминальные истории оканчивались так благополучно для государственных служащих. В начале сентября 1907 года, когда в наших краях начинаются благодатные дни бабьего лета, тихий Тобольск был потрясен кровавой драмой, разыгравшейся ранним утром у самого города:
«Во вторник утром горожане в нервном волнении передавали друг другу подробности ограбления денежной почты почти под самым Тобольском, всего в 15 верстах от города, в 10 часов утра по Тюменскому тракту, причем были убиты два почтальона: Журавлев и Орлов.
Нападение на почту было произведено между деревнями Медянки и Бизиной в том месте, где дорога идет гатью и окружена лесом, и, что удивительнее всего, перестрелки между грабителями и почтальонами слышали в обеих деревнях, так как обе они верстах в двух от места происшествия, но этой стрельбе не придали никакого значения, предполагая, что стреляют охотники по медведю.
Ямщик, везший почту, успел спастись; по его словам, в лесу была устроена в трех местах засада; первым выстрелом был убит коренник, вторым — пристяжная, затем — один из почтальонов, после чего выстрелы посыпались градом; ямщик свалился с козел и ползком добрался до плетня, пролез под него и ползком затем добрался до деревни, где от испуга не мог говорить сначала, так что его отпаивали молоком. Людей он не видел, заметил только, что один из нападавших был в барашковой шапке.
Невдалеке за лесом шла партия каторжан под конвоем, и часть солдат побежала на выстрелы, но прибежавшие солдаты не застали уже никого, нашли только при последних судорогах трупы почтальонов и разрезанный почтовый чемодан. Как оказалось, из чемодана была вынута лишь денежная сумма и из этой последней вынуты только 4 денежных пакета отделения Государственного банка в Курганское казначейство с 60.000 р. и на 3000 р. почтовых марок, пересылавшихся из Тобольской почтовой конторы в Курганскую. Вся остальная частная — простая и денежная (ее было очень не много) — корреспонденция осталась нетронутой, точно так же уцелели и посылки. У грабителей было в распоряжении всего 10—15 минут: распоров сумки и похитив эти пакеты, они исчезли в лесу; стреляли они из солдатских винтовок, так как в лесу были найдены обоймы от расстрелянных патронов».
Куратором по части банковских операций казначейств в Тобольской губернии (за исключением Тюменского) был управляющий Тобольским отделением Государственного банка С.С Спасский. Сколько тревог пришлось пережить управляющему в период службы 1905—1907 гг., свидетельствует его письмо в Государственный банк:
«Изложенные в донесении моем Вашему Превосходительству от 6 октября 1905 г. за № 4105 события, в особенности волнения содержащихся в тобольских каторжных тюрьмах арестантов, угрожавших поголовной резней и грабежами, никого не тревожили, полагаю, так сильно из городских обывателей, как меня, обязанного охранять и защищать вверенное отделение с его капиталами и ценностями, составляющими главнейший объект вожделений как отчаянных каторжников, так и разных деятелей, добывающих средства для революционных целей.
Заботы, тревоги и волнения, вызвавшие бессонницу, так сильно повлияли на мою нервную систему и настолько расшатали организм, что обычное на месте лечение не принесло никакой пользы».
После хищения крупной суммы, предназначенной для Курганского казначейства, начальник Омского почтово-телеграфного округа направил в уездные города секретное письмо:
«Случаи нападения на почту грабителей совпадают с пересылкою наиболее значительных денежных сумм, из чего следует заключить, что время поступления в почтовые учреждения крупных ценностей, по-видимому, заранее бывает известно злоумышленникам, поэтому необходимо затруднить возможность получения ими таких сведений.
В этих видах мною предложено начальникам почтовых и почтово-телеграфных учреждений вверенного мне округа установить, чтобы прием денег от казначейств и отделений Государственного банка производился не на виду у публики, а, по возможности, отдельно от прочих подателей и, если возможно, то даже в особых помещениях, как, например, в кладовых. Причем самый прием ценностей возлагается: в учреждениях низших классов на их начальников, а в учреждениях высших — на помощников начальников или на замещающих их старших чиновников. Эти же лица обязываются участвовать и в заделке ценностей, собственноручно вкладывая их в почтовые кожаные вещи, с тем, чтобы сумма отправляемого ценного вложения оставалась неизвестною остальным чинам учреждения, кроме вышеуказанных лиц.
Сообщая об изложенном, прошу распоряжения Вашего Высокородия о принятии и с Вашей стороны мер к тому, чтобы сведения о времени сдачи вверенным Вам отделением на почту ценностей и размер последних, по возможности, обеспечивались от всякой огласки».
Подробный циркуляр о мерах по обеспечению безопасности дал директор департамента Государственного казначейства Вебер:
«Из донесений Казенных палат о бывших в последнее время случаях вооруженных нападений на казначейства усматривается, что нападения крупных шаек были отбиты в некоторых казначействах, где успели своевременно поднять тревогу и благодаря крепости входных дверей и запоров могли продлить сопротивление до прибытия помощи; в других случаях казначейства были ограблены сравнительно немногими злоумышленниками, неосторожно впущенными ночью в казначейство под видом военного караула или под другими предлогами; в одном случае есть основание полагать, что вход в казначейство был открыт ночью одним из злоумышленников, незаметно скрывшимся в помещении казначейства до закрытия входных дверей. Во всех случаях, как показывает опыт, первым условием успешного сопротивления при нападениях как на казначейства, так и на чиновников, командируемых для получения и сдачи денег, является исправное оружие и готовность к отражению нападения.
Ввиду указанных обстоятельств департамент Государственного казначейства считает необходимым напомнить указания, данные в циркуляре 26 апреля 1882 г. № 197 относительно устройства и охраны кладовых, и затем обратить внимание Ваше на следующие меры, которые, сообразно с местными условиями, могут быть приняты для лучшего обеспечения безопасности казны.
Следует озаботиться устройством прочных запоров во входных дверях казначейств и в караульных помещениях, а также снабдить двери предохранительной цепью. Если казначейство помещается в глухой малолюдной части города и при том в нижнем этаже, желательно устроить прочные решетки в окнах, доступных для взлома. Там, где казначейство помещается отдельно от других учреждений, ворота и калитки, ведущие во двор казначейства, должны быть постоянно закрыты и заперты прочными замками с внутренней стороны. Наружные стены кладовой и вход в казначейство в ночное время должны освещаться фонарями, свет которых должен быть направлен таким образом, чтобы подходящие к казначейству были ясно видимы, лица же, наблюдающие из казначейства за происходящим с наружной стороны, оставались в тени.
Далее, следует иметь строгое и постоянное наблюдение за точным исполнением очередного дежурства чиновниками казначейств. По уходе служащих после окончания дневных занятий в казначействе должны безотлучно находиться, кроме дежурного чиновника, не менее двух вооруженных присяжных: один на карауле при кладовой, другой — дежурный. В это время входные двери казначейства постоянно должны быть на запоре; рассыльных с пакетами и приходящую для покупки гербовых знаков и карт публику допускать в казначейство по звонку и по опросе и осмотре в образующееся в дверях от предохранительной цепи отверстие. При наступлении ночи следует тщательно осматривать помещение казначейства; затем, начиная с 8 или 9 часов вечера до 6 или 7 часов утра, смотря по местным условиям городской жизни, казначейство должно быть закрыто для всех без исключения посторонних лиц. Опечатание кладовой лицами, на которых возложено производство внезапного свидетельства казначейств, должно производиться не позже и не ранее указанных сроков для закрытия и открытия казначейства. В случае крайней необходимости казначейство может быть открыто в ночное время только по личному приказанию казначея.
Необходимо просить губернаторов на основании циркуляра департамента полиции от 18 ионя 1885 г. за № 1547 сделать распоряжение о помещении усиленных полицейских постов по возможности ближе к помещениям казначейств и о вменении в обязанность постовым городовым, чтобы они строго следили за всем происходящим в казначействах и при первой тревоге оказывали содействие служащим казначейства. Кроме того следует просить, чтобы ночным полицейским обходам, разъездам и казачьим постам, где таковые имеются, было предложено возможно чаще посещать в ночное время местность, прилегающую к казначейству, и вызывать по звонку к дверям дежурного чиновника для удостоверения, что все обстоит благополучно, и чтобы ночные караульщики возможно чаще обходили местность, где находится казначейство, и имели самый тщательный надзор за безопасностью казначейства с внешней стороны.;
Казначеям совместно с исправниками и уездными воинскими начальниками следует обсудить и разъяснить дежурным чиновникам и присяжным, как надлежит поступать в случае нападения на казначейство или пожара, кому, в какое место и какими способами давать знать об опасности и какие меры должны быть приняты в случае тревоги для вооруженной защиты казначейства. В тех городах, где поблизости казначейств находятся воинские части или стоят постоянные караулы от них, желательно установить соглашение, чтобы по извещению или по условному сигналу об опасности посылались для оказания помощи казначейству военные патрули.
