Во время Западносибирского крестьянского восстания 1921 года было убито и съедено огромное количество разного скота, сожжено дворов, уничтожено крестьянского инвентаря. Часть крестьян из разоренных деревень в поисках лучшей доли ушла в города, в том числе в Тюмень, и начала селиться на свободной городской земле, служившей прежде пастбищем, между железной дорогой Тюмень — Омск и Червишевским трактом.

Городской архитектор наметил направления продольных и поперечных улиц. Поскольку селились здесь в основном крестьяне, то и название новый пригород получил соответствующее — Крестьянские места (для сокращения их называют Кресты).

Первые улицы, намеченные к заселению, назвали Крестьянскими, и было их шесть: 1-я Крестьянская, 2-я и т.д. Так было до 1940 года. В последнее перед этим годом десятилетие в деревне произошла экономическая перестройка: создали коллективные хозяйства — колхозы, потому и крестьяне превратились в колхозников.

Городской совет Тюмени решил привести названия улиц на Крестьянских местах в соответствие с «моментом времени», как говорили тогда, и переименовал их. 1-я Крестьянская стала Кирпичной, поскольку там стоял кирпичный завод (в 1968 г. ее переименовали в ул. Николая Чаплина, секретаря комсомола, работал в Тюмени в 1920-е гг.), 2-я стала Колхозной — как раз по «моменту времени», 3-я — улицей Революции — все ее помнили, 4-я — Пышминской, 5-я — улицей Бусыгина, 6-я — Совхозной: советские хозяйства, или совхозы в те годы тоже создавали в деревнях.

Имя Александра Харитоновича Бусыгина в конце 1930-х годов было известно всей стране. Уроженец одной из деревень Нижегородской губернии, он поступил на строительство Горьковского автозавода, научился кузнечному делу и стал отличным кузнецом. В середине 1930-х годов по примеру шахтера А. Стаханова включился в «стахановское движение» и Бусыгин. В сентябре 1935 г. его бригада за рабочую смену отковала 966 коленчатых валов при норме 675. Наивысший рекорд бригады Бусыгина достиг 1146 валов. Как хорошего организатора Бусыгина назначили начальником цеха, наградили орденом Ленина. Сам Форд пригласил Александра Харитоновича в США, в Детройт, на свои заводы, обещал платить золотом, но Бусыгин ответил: «Для нас Родина дороже золота», — и остался в СССР.

Тюменцы, конечно, не преминули назвать 5-ю Крестьянскую улицу именем столь известного человека, и все было хорошо до 1957 г., когда в Советском Союзе началась борьба с «культом личности» не только Сталина, но и других еще живых знатных людей. А.Х. Бусыгину было в этом году 50 лет, и тюменские власти переименовали его улицу в улицу Агеева (есть другое, написание фамилии этого человека — Аггеев, происходящей от церковного имени Аггей, в просторечье — Агей).

Тюменская улица 5-я Крестьянская — Бусыгина стала улицей Агеева по решению горисполкома 7 декабря 1957 года. Возможно, в этом году Агеева реабилитировали как невинно репрессированного по ложному доносу. Длинная и прямая, как струна, улица протянулась через Крестьянские места от путепровода через железную дорогу «Стрела» до кольцевой автомобильной развязки в конце улицы Мельникайте. Вся она застроена деревянными домами деревенского типа разной степени ветхости. Новомодных коттеджей — не более пяти, а единственная девятиэтажка на улице Молодежной несколько лет назад мощной стеной перегородила улицу Агеева.

Городская застройка видна слева на улице Чаплина и справа — на Червишевском тракте. Здесь почти совсем «не слышно шума городского», и если не лают на разные голоса из-за заборов собаки вслед незнакомому прохожему, то от тишины звенит в ушах. Собак тут держат строго — на привязи во дворах, только пухлые щенки резво выбегают из-под ворот понюхать следы чужого и молча, убираются восвояси.

Сугробы здесь в рост человека. Снег засыпал автомобили, их можно узнать только по очертаниям. Тротуары летом, наверно, есть, но зимой все сравнял снег, люди и машины сообща пользуются проезжей частью.

Перекресток улицы Агеева с улицей Демьяна Бедного украшает стройное здание церкви «Духовное возрождение» (церковь евангельских христиан-баптистов), «католический» крест ее четко рисуется в голубом небе. Какая «насмешка неба над землей»: на улице имени ярого атеиста-безбожника Демьяна Бедного, своими «агитками» и стихами морально убивавшего служителей культа, построили церковь.
Дальше улицу прерывают две Цимлянские улицы, за ними опять появляется улица Агеева, пока окончательно не упирается в насыпь на улице Федюнинского с толстыми белыми трубами отопления.

Известно, что Сергей Агеев происходил из крестьян Тульской губернии, родился в 1898 г. Образование — два класса сельской школы, из-за бедности учиться не довелось. В 20 лет вступил в коммунистическую партию и «находился на руководящей партийной работе в Туле и Ефремове — заведовал агитационно-пропагандистским отделом Тульского губернского комитета РКП(б). Способный был парень, сразу поднялся до работника губернского уровня.

В начале 1919 г. Сергей Агеев руководил продотрядом где-то в центральных областях России, «помогал бедноте в борьбе с кулачеством», потом его направили на Восточный фронт против Колчака. Тюменский писатель К. Лагунов назвал его «лихим кавалеристом-рубакой».

После освобождения Тюмени от колчаковцев Агеев вошел в состав (в аппарат) губернского ревкома. На несколько месяцев Агеева «спустили на низы» — он руководил Ялуторовским уездным комитетом компартии и возглавлял уездный ревком, а в 1920-1921 гг. Сергей Петрович опять вознесся на должность ответственного (первого) секретаря Тюменского губкома компартии, одновременно был заместителем председателя Тюменского губисполкома. Сергей Агеев в 23 года руководил губернией — самой большой в России.

В бытность Агеева на руководящих постах в Тобольской губернии и произошло сильнейшее крестьянское восстание, нанесшее огромный ущерб народному хозяйству.

Тюменский писатель К.Я. Лагунов, первый исследователь истории этого крестьянского восстания, писал в очерке «Двадцать первый»:

«В кровавых событиях 1921 г. прежде всего, повинен Тюменский губернский партийный комитет. Повинен лично ответственный секретарь губкома С.П. Агеев. Отчаянный кавалерист-рубака, лихой командир продотряда, 23-летний Агеев, вознесенный на пост первого секретаря губкома, остался прежним продотрядовцем-кавалеристом, который умел рубить, стрелять, выкручивать «кулакам» руки, но ни наблюдать, ни думать не хотел и не умел. Подогреваемый, подстегиваемый ленинскими директивами, декретами, телеграммами, Агеев из кожи лез, чтобы доказать «свое усердье и проворье» — отнять хлеб у сытых сибиряков, перешибить хребет, согнуть в поклоне сибирского мужика. О начавшемся восстании он не докладывал Кремлю до тех пор, пока бунтарское пламя не охватило всю губернию, и можно было, наконец, пустить в дело регулярные войска, залить крестьянской кровью бескрайние снега». А потом «бомбил» Кремль истерическими телеграммами, указывая, что восстание - это дело партии эсеров и мирового капитала.

Тюменский губисполком возглавлял тоже нестарый Степан Новоселов. Как говорят, два сапога — пара. После кровавого подавления восстания обоих губернских начальников убрали из Тобольской губернии, но назначили на равноценные должности: Новоселова — в соседний Екатеринбург, Агеева — в Воронеж первым секретарем губкома, через год он возглавил исполком губернского совета.

Потом С.П. Агеев работал народным комиссаром (министром) внутренней торговли России, потом недолго заместителем председателя Центрального Союза потребительских обществ. Дальше власти назначили его на должность зампредседателя Московского областного совета, а потом перевели в Иваново.

15 июля 1937 г. Сергея Петровича Агеева арестовали как «врага народа», а 22 ноября — расстреляли.

Источник: Александр Иваненко, «Улица Агеева, Крестьянские места». «Тюменский курьер», № 28 (3045) от 18 февраля 2011 г.скачать dle 12.1

---