Восстание 1921 года и еврейская община губернии
Опубликовал: zampolit, 21-04-2017, 12:49, Путешествие в историю, 879, 0
Одной из самых важных и сложных проблем, стоявших перед российским обществом в первой четверти XX века, был национальный вопрос, обострившийся в годы Гражданской войны. Распространенным явлением стал антисемитизм, охвативший широкие слои населения. Традиционно считается, что этому способствовало наличие большой доли евреев среди коммунистов и продработников. Возможно, это утверждение и справедливо для Европейской России, однако механическое применение его к условиям Тобольской губернии вряд ли правомочно.
По имеющимся документам можно предположить, что еврейская община края была довольно пассивна в политическом отношении, склоняясь к поддержке скорее буржуазных, а не пролетарских партий. Достаточно сказать, что на 1 декабря 1921 г. в Тюменской городской организации РКП(б) состояло всего 8 евреев, при общем количестве членов 900 чел. Для сравнения: в то же время в организации состояло 25 поляков, 10 украинцев, 6 китайцев и корейцев.
Крестьянское восстание 1921 года, охватившее районы, где проживало подавляющее большинство населения губернии, стало апогеем и в то же время финалом Гражданской войны на территории края. В связи с этим интересным представляется вопрос, как же складывались отношения повстанцев с местными евреями?
В качестве Источниковой базы исследования выступают сообщения Тюменского ГубЧК за 1921 г., отдельные документы партийных органов, а также публикации в тюменской газете «Трудовой набат» и газете повстанцев «Голос народной армии».
С осени 1920 г. в сводках Тюменской ГубЧК появляются сообщения об антисемитских листовках, носивших в то же время ярко выраженную антикоммунистическую направленность. В сентябре на пристани Каратунка Туринского уезда были обнаружены прокламации, где лозунг «Да здравствуют Еврейские вожди» соседствовал с ерническим «Сколько раз Вы сегодня пообедали» и «Если Вы товарищи голодны, то пойте III-й Интернационал». Накануне ноябрьских праздников на территории Ишимского уезда распространялись листовки, в которых говорилось, что «жидовское советское правительство забирает хлеб [и] отправляет его в Палестину в жидовское царство».
Прямые сообщения об антисемитизме в рядах повстанцев немногочисленны, однако косвенных подтверждений этого достаточно. Большая часть последних выявлена в газете повстанцев в виде регулярно появлявшихся публикаций с осуждением антисемитских настроений в их среде. Так, в марте 1921 г. на собрании тобольского гарнизона повстанцев имели место антисемитские выступления, о чем с осуждением сообщал «Голос народной армии» в рассказе об очередном заседании Крестьянско-Городского Совета — высшего органа гражданской власти в Тобольске и уезде. При этом подчеркивалось, что «Крестьянско-Городской Совет считает своим долгом заявить, что в свободной России все граждане ее, без различия национальности и религии, являются равноправными перед законом».
Интересная, но нуждающаяся в проверке информация содержится в статье «О Тобольской “народной власти” (беседа с председателем губернской чрезвычайной комиссии т. Студитовым)», опубликованной 1 июня 1921 г. в газете «Трудовой набат». Под заголовком «Архиерей не пошел с ними» сообщается, что «на одном из заседаний совета ставился вопрос в определенной форме о погроме евреев, но это им не удалось, т.к. “они” чувствовали свою неустойчивость». При этом «большую роль в предотвращении погрома сыграл архиерей, который не только не благословил погромщиков на “их” дело, но даже выступил против “их” с речью». Очевидно, не всегда удавалось своевременно пресечь антисемитские выступления. Так, в апреле сообщалось, что прапорщик Шмидт был арестован повстанцами и, по слухам, убит, поскольку его приняли за еврея.
В политическом отчете Тюменского губкома РКП(б) за февраль-март 1921 г. в перечне наиболее характерных лозунгов повстанцев антисемитские призывы отсутствуют. Однако заслуживает внимания оговорка составителей отчета о том, что «другие черносотенные лозунги наблюдались в отдельных местах, когда оголтелое кулачество не выдерживало тона и ускользало из-под руководства своих более толковых вожаков».
Здесь же косвенно подтверждается предположение о расхождении, которое существовало по национальному вопросу между руководителями и рядовыми участниками восстания. В документе говорится, что после закрепления повстанцев в Тобольске «немедленно появилась и открытая черная сотня... Тобольским правителям пришлось обратиться с воззванием к населению с призывом не поддаваться на агитацию черносотенных купцов-спекулянтов и пр.».
В апреле сообщалось, что в Тюмени и ряде других населенных пунктов распространялись листовки с призывами «Долой евреев!», «Долой еврейскую власть!», «Бей жидов!». Причем соседствовали они с лозунгом повстанцев «В борьбе обретешь ты право свое».
К лету основные силы повстанцев были разгромлены, сопротивление оказывали лишь разрозненные партизанские группы. Отсутствие контроля со стороны более образованных руководителей привело к росту в среде восставшего крестьянства антисемитских настроений.
Так, в сентябре на станции Маслянской были обнаружены рукописные прокламации следующего содержания: 1. «Долой жидов и коммунистов ибо они угнетатели». Подпись — партизан Дубов, 25/ VIII-21 г. 2. «Долой коммунистов грабителей и жидов правителей». Подпись — бандиты Дубов и Орлов, 25/VIII- 21 г. 3. «Товарищи, прошло уже 4 года как у нас существует советская власть, а что мы видели от нея хорошее с каждым годом прожить становится все хуже и хуже. Коммунисты, жиды и комиссары только и знают, что грабить крестьян и рабочих. Товарищи, еще раз призываю организуйтесь и возставайте. Долой коммунистов, да здравствуют восставшие крестьяне. Подпись — возставшие крестьяне бандиты Дубов и Орлов, 25/VIII-21 г.».
Характеризуя отношение повстанцев к евреям, следует отметить, что в сознании широких масс населения произошло наложение традиционного антирелигиозного антисемитизма на антикоммунистические настроения, когда евреи стали восприниматься как олицетворение новой безбожной власти. В августе в сводке, характеризующей религиозные настроения крестьянства губернии и его отношение к декрету об отделении церкви от государства, говорится, что крестьяне, «уяснившие себе его смысл», относятся к нововведению враждебно, воспринимая этот декрет как богохульство. Совершено же оно, по их мнение, только потому, что «у власти сидят “жиды” ненавидящие Христа, а потому и старающиеся надругаться над ним и его служителями». Составителями сводки отмечалось широкое распространение подобных настроений.
Парадоксальность ситуации заключается в том, что ярко выраженный интернационализм был характерной чертой официальной пропаганды повстанцев. В то же время по многим публикациям чувствуется, что их авторы не просто рассуждают о национальном вопросе, а ведут ожесточенную полемику с оппонентами — многочисленными и находящимися в рядах сторонников восставших. К примеру 6 апреля в «Голосе народной армии» была опубликована статья «Что не надо забывать», в которой рассказывалось о том, как царское правительство натравливало угнетенный народ на евреев, поляков и других инородцев, говорилось, что «нельзя в каком-либо преступлении обвинять огульно нацию». Примечателен псевдоним автора — «Русский».
Мы не располагаем данными и о каких-либо целенаправленных репрессиях повстанцев против еврейского населения. Так, в списках членов и кандидатов Ишимской, Тюменской, Тобольской и Туринской организаций РКП(б), погибших при подавлении восстания, из 506 чел. только 11 чел. с некоторой долей условности (по именам и фамилиям) могут быть отнесены к евреям. В списке коммунистов, расстрелянных в тобольской тюрьме со 2 февраля по 3 апреля 1921 г., из 46 чел. только двое были евреями.
О неоднозначности отношений между повстанцами и еврейским населением говорит и такой факт. В списках пожертвований, поступивших в Тобольский главный штаб народной армии, которые регулярно публиковались в газете повстанцев, среди жертвователей встречается целый ряд еврейских фамилий. Свой взнос внесла и еврейская община Тобольска, передавшая на нужды народной армии 133 тыс. руб., а также большое количество одежды и обуви. Это было второе по величине пожертвование, больший вклад внесла только вся Городовая волость (249558 руб.), остальные взносы не превышали 10 тыс. руб. Это еще раз подтверждает наш тезис о консерватизме еврейской общины края, выражавшемся в первую очередь в сотрудничестве с любой властью и перманентном антикоммунизме.
Таким образом, отношения повстанцев с еврейским населением губернии можно охарактеризовать как неоднозначные, что было вызвано неоднородным составом самих участников восстания. В то время как более образованные лидеры движения активно проповедовали идеологию интернационализма, среди рядовых повстанцев широкое распространение получили антисемитские настроения, тесно переплетавшиеся с религиозной нетерпимостью и антикоммунизмом.
Источник: Белов Станислав Леонидович. Еврейские сюжеты: записки краеведа / Стас Белов. — Тюмень: Мандр и Ка, 2009. — 308 с. + 1 с. ил. — Приложение к журналу «Лук & Чок»: Тюмень полосатая.
