Крестьяне Зауралья подразделялись на государственных (черносошных), приписных и монастырских. Государственные крестьяне составляли самую большую по численности группу населения. Они жили на «черной», т. е. государственной земле и эксплуатировались феодальным государством. За пользование землей государственные крестьяне платили налоги, поставляли хлеб и другие продукты, несли ряд повинностей. В первой четверти XVIII в. была установлена новая система обложения. Каждый крестьянский двор независимо от размеров своей пашни обязан был обрабатывать «по десятине в поле».

В середине XVIII в. «десятинная пашня» утратила свое значение. Крестьяне с большим нежеланием выполняли государеву барщину. Урожай на «десятинных пашнях» был низким. Успехи, достигнутые в развитии крестьянского земледелия, рост товарности сельского хозяйства привели к изменению форм феодальной ренты, к замене в 1743 году в Исетской провинции «десятинной пашни» натуральным оброком. В южных районах Зауралья, в Курганской, Усть-Суерской и других слободах отмена «десятинной пашни» произошла в 1762 году.

Кроме «десятинной пашни», существовала «казенная пашня» на сибирских пограничных линиях, введенная генерал-майором Киндерманом в 1745 году. Эта пашня вводилась насильственным образом и была рассчитана на создание своих продовольственных ресурсов. Казенные земли обрабатывали казаки крепостей, сочетавшие военные занятия с хлебопашеством. Казенная пашня в Зауралье распространялась на Ново-Ишимскую (Пресногорьковскую) пограничную линию: Звериноголовскую, Пресновскую, Пресногорьковскую, Кабанью крепости. Подобно аракчеевским военным поселениям насильственное насаждение «палочного земледелия» полностью провалилось. Сенат в 1770 году отменил его и восстановил доставку в крепости продовольствия из Исетской провинции и Тобольской губернии. С отменой казенного хлебопашества земледелие в пограничной полосе не утратило своего значения. Оно стало успешно развиваться на новой основе. Его создателями были крестьяне-новоприходцы, отставные солдаты и ссыльные поселенцы.

Государственные крестьяне были поставлены под полный Контроль местной администрации: приказчиков, управителей и воевод. Положение их отразилось в наказах Комиссии 1767 года, созванной для составления нового Уложения. Крестьяне Исетской провинции жаловались в своем наказе, что кроме уплаты подушной подати, выполнения рекрутской и дорожной повинностей они должны были поставлять из своего урожая на содержание воинских команд «оброчный провиант». Уплата оброчного провианта сохранилась только в пределах Исетской провинции, игравшей важную роль в снабжении продовольствием войск Оренбургской и Сибирской пограничных линий.

Кроме уплаты оброчного провианта на государственных крестьян Исетской провинции распространялись такие повинности, как почтовая гоньба и несение службы на пограничной линии. Они обязаны были обслуживать артиллерийские команды, охранять военные склады и доставлять боеприпасы. В наказе крестьян также указывалось на взимание с них оброка «за находящиеся впусте мельницы, кузницы, красильные и мыльные промыслы», на обременительность бесплатного отправления выборных должностей «голов, целовальников и караульных». Наказы государственных крестьян Ялуторовского уезда были во многом сходны с наказами исетских крестьян.

Наказ государственных крестьян Курганской слободы был составлен 6 марта 1767 года. При его составлении присутствовало 97 крестьян, чьи фамилии перечислены в начале документа. Однако за всех «вышеписанных крестьян их просьбой оной же Курганской слободы житель разночинец Степан Возмилов руку приложил». Крестьяне были неграмотны, никаких школ в слободе не существовало.

Наказ курганских крестьян рисует тягостное и бесправное положение жителей слободы. «Великой тягостью» было то, что проезжающие через Курган «большие воинские команды» и «разных чинов люди» требовали подвод. Бездорожье и большие расстояния вынуждали крестьян-подводников надолго отрываться от домов. Подвод и лошадей требовали и «рассыльники», которые «посылаются из Ялуторовской управительской канцелярии с конвертами о государственных и протчих делах». Еще большей тягостью была обязанность сопровождать «дощаники» (барки) с продовольствием для крепостей по Тоболу и Иртышу вплоть до Омска. Крестьяне писали, что когда они уходят в эту «отлучку», оставшиеся дома жены и малолетние дети и скот впадают в великие скудности и разорения и от хлебопашества лишаются».

Государственные крестьяне должны были нести воинскую и караульную службу. Крестьяне Курганской слободы ежегодно посылали в Ялуторовск «для рассылок и в караул» 12 человек. Все эти службы необходимо было выполнять «на своем коште». Крестьяне жаловались, что подати и службы они платят и выполняют не только за трудоспособных, но и за престарелых, малолетних и даже умерших, которые некогда были занесены в «подушный оклад». Наряду с крупными повинностями, существовали и мелкие: надо было посылать в Ялуторовскую управительскую канцелярию по два счетчика, находившихся «у денежной казны», оплачивать все канцелярские расходы Курганской судной конторы. Наказ курганских крестьян Заканчивался фразой: «От вышеписанных тягостей несем мы, крестьяне, великую нужду и недостатки и совсем приходим в крайнее разорение».

Наказы государственных крестьян Белозерской, Утятской и других притобольных слобод повторяют в основном жалобы курганских крестьян. Бесчисленные поборы натурой и деньгами, различные повинности, надолго отрывавшие крестьян от сельскохозяйственных работ, вызывали их резкое недовольство.

Приписные крестьяне составляли вторую группу населения. В России XVIII в. при господстве феодального способа производства отсутствовали еще необходимые условия для создания широкого рынка рабочей силы. Уральские заводовладельцы решали этот вопрос за счет перевода на заводы своих крепостных и приписки государственных крестьян. В.И. Ленин указывал, что Урал представлял в дореформенный период «оригинальный строй промышленности», основой которого в XVIII в. было крепостное право; «горнопромышленники, — писал В. И. Ленин,— были и помещиками и заводчиками, основывали свое господство не на капитале и конкуренции, а на монополии и на своем владельческом праве».

Приписка государственных и отчасти монастырских крестьян Зауралья к горным заводам Урала началась в первые годы XVIII в. и продолжалась на протяжении 70 лет. Основными районами приписки были Шадринский, Окуневский, Далматовский, Краснослободский, Каменский, Камышловский, Ирбитский, Туринский уезды. Восточная граница приписных селений доходила местами до среднего течения реки Тобола.

В 80-х годах XVIII в. приписные крестьяне составляли к общему числу населения в Шадринском уезде — 40 процентов, в Далматовском — 70,3, в Камышловском — 71,2 процента. В районах приписных селений резко сокращалось количестве «десятинной пашни», так как она заменялась заводской барщиной. Крестьяне рассматривали «десятинную пашню» по сравнению с заводскими работами, как более легкую повинность.

Приписные крестьяне обязаны были отрабатывать на заводах подушный оклад, вносимый за них в казну заводовладельцами. Они на длительное время отрывались от сельского хозяйства. Фактический объем работ приписных крестьян на заводах за подушный оклад был в пять раз больше того, который они должны были выполнять. Приписные крестьяне обрабатывали земли меньше, чем государственные (черносошные) крестьяне. В Шадринском уезде в 1781 году они в среднем засевали по одной десятине, в то время как черносошные в Челябинском уезде — по две десятины на мужскую душу.

В наказе комиссии 1767 года приписные крестьяне Зауралья указывали на «стеснение, претерпеваемое ими от слишком малой оплаты за работы на заводах дворянина Никиты Демидова», и требовали освобождения от заводских работ. Не получив от комиссии удовлетворения своих требований, демидовские приписные в 1769 году стали оказывать «упорство» властям. Крестьяне Маслянского острога и Барневской слободы Шадринского уезда подали челобитную в канцелярию Главного управления уральских и сибирских заводов, подчеркивая в ней, что от невыносимо тяжелой работы «они пришли во всекрайнее разорение и нищету» и что многие из них «домишки свои покинули впусте».

Третьей группой феодально-зависимого земледельческого населения Зауралья были монастырские крестьяне. Ф. Энгельс указывал, что церковные феодалы «эксплуатировали своих подданных так же беспощадно, как дворянство и князья, но действовали еще более бесстыдно». Зауральские монастыри были крупными землевладельцами. По данным переписи 1744 года, Далматову монастырю принадлежало одно село и 17 деревень с общей численностью мужского населения 2156 душ. В Рафайловом монастыре, по данным этой же переписи, было одно село и 3 деревни с общей численностью мужского населения 524 души. В митрополичьем селе Воскресенском с деревнями было 1016 душ мужского пола.

Монастыри были заинтересованы не только в увеличении доходности своего хозяйства, но и в получении от крестьян «Пятинного хлеба», т. е. пятой части урожая. Поэтому они всемерно увеличивали барщину и оброчные повинности крестьян. Особенно быстро росли доходы Далматова монастыря, занявшего первое место среди монастырей Сибири. Уже в начале XVIII в. здесь было семь монастырских поселков с различными хозяйственными заведениями: скотными дворами, мельницами и пашней. Монастырская запашка в начале 60-х годов по сравнению с 20-ми годами XVIII в. увеличилась в 2,5 раза. В 1756 году Далматов монастырь получил со своей пашни 14026 пудов, а от крестьян — 40270 пудов «пятинного» хлеба.

Монастыри-вотчинники Зауралья увеличивали барщинные и оброчные повинности крестьян. Далматовские крестьяне в 1757 году в своей челобитной на имя настоятеля монастыря решительно протестовали против увеличения монастырской пашни и связанных с этим барщинных работ. Они заявляли, что в связи с ростом монастырской запашки их «собственная пахота умалялась» и у многих убранный с полей хлеб не обмолочен, «отчего они приходят и пришли в великое убожество и недостаточество».

К началу 60-х годов XVIII в. каждый крестьянин Далматова монастыря, кроме работы на монастырской пашне, обязан был выполнять такие барщинные повинности: заготовить и доставить в монастырь по одной сажени дров; накосить и доставить в монастырь от 20 до 30 копен сена; собирать хмель в монастырских хмелевых дачах «неуравнительное число дней», т. е. в зависимости от урожая хмеля; участвовать в починке мельничных плотин по Исети, Суварышу и Тече, а если потребуется, то и заново их переделывать; заготовить 0,5 сажен дров и отвезти их на кирпичный монастырский завод; участвовать в заготовке и вывозке строевого леса из Речельского бора, расположенного в 70 верстах от монастыря; добывать и возить по Синаре на расстоянии 60 верст от монастыря известь и бутовый камень «неуравнительное число дней»; участвовать в ремонте монастырских помещений, в очистке скотных дворов, в приготовлении для монашествующих пива и кваса, в ловле рыбы; отвозить монашеские припасы для продажи в Шадринск, Екатеринбург, Ирбит, Троицк и другие города. Такою далеко не полный перечень барщинных работ крестьян Далматова монастыря. Барщина преобладала в Архангельской, Кандинской заимках, в митрополичьем селе Воскресенском, в Рафайловом, Тюменском и других монастырях.

В середине XVIII в. монастыри некоторые натуральные платежи крестьян перевели на деньги. Крестьянам Далматова монастыря было разрешено вместо причитавшихся с них масла, яиц вносить в монастырскую казну деньги. Это частичный переход от натурального оброка к денежному является одним из показателей приспособления монастырского барщинного хозяйства к развивающимся товарно-денежным отношениям. Однако монастыри тобольской епархии упорно не хотели переводить на деньги важную статью их натурального дохода в виде «пятинного хлеба», так как им выгоднее было получать с крестьян «пятинный хлеб» и самим продавать его на ближних и дальних рынках. Картина была бы неполной, если не упомянуть об обязанностях крестьян по отношению к государству. Монастырские крестьяне платили в государственную казну подушную подать (семигривенный сбор), отбывали рекрутскую и дорожную повинности, что было тяжелым дополнительным бременем, вызывающим постоянное недовольство.

Монастырские крестьяне, подобно помещичьим, были совершенно бесправными. Монахи вмешивались в семейную жизнь крестьян, распоряжались их имуществом. В Далматовом монастыре распространен был перевод крестьян за «непослушание» из деревень для работы в «посельях» сроком от 6 месяцев до 1 года. Телесные наказания, пытки «с пристрастием», учреждение «запорных чуланов» (камер для наказания крестьян) были обычным явлением.

В XVIII в. в связи с проникновением в деревню товарно-денежных отношений происходил процесс классового расслоения. Так, среди монастырских крестьян Далматовской вотчины размеры посевной площади на крестьянский двор в 1740 году колебались от 1 до 20 десятин. Крестьянских хозяйств имевших посев от 1 до 3 десятин, было 20,7 процента, от 4 до 8 десятин — 48,3 процента, от 9 до 12 десятин — 21,2 процента, от 13 до 16 десятин — 6,3 процента и от 17 и выше — 3,5 процента.

Приписные крестьяне по своему имущественному положению также делились на «достаточных», «средних» и «скудных» — «неимущих». Так, в Камышловском уезде в 1724 году 20,4 процента приписных не имели окота и хлеба. В Ирбитской и Арамашевской волостях в 1798 году безлошадные, бескоровные и беспосевные крестьяне составляли около 10 процентов. Все они работали на заводах по найму своих богатых односельчан. К числу обедневших приписных относились и те, у кого посев составлял на двор от 0,5 до 2 десятин. У некоторых было по одной лошади и корове, а «насевного хлеба не имелось».

Процесс имущественного расслоения государственных крестьян шел быстрее, чем приписных и монастырских. Объясняется это тем, что они не находились в личной крепостной зависимости и имели больший простор для- хозяйственной деятельности. Среди государственных крестьян появляются скупщики, которые нередко переходят в разряд купцов.

Зажиточные крестьяне составляли незначительную группу крестьянского населения. Основная масса его относилась к беднякам и середнякам. На них ложилась вся тяжесть феодальных повинностей. В 50—60-х годах XVIII в. отмечается значительный рост числа «малоимущих», что было связано с дальнейшим усилением феодальной эксплуатации.

Источник: Очерки истории Курганской области. ЮУКИ. Челябинск 1968 г.скачать dle 12.1

---