Организация ямских перевозок на Сибирских трактах
Опубликовал: murashka, 14-03-2017, 19:55, Путешествие в историю, 2 694, 0
В организации самой ямской гоньбы большое значение имели меры по пресечению требования лишних подвод, по урегулированию вопроса о прогонах и, наконец, по установлению нормы груза, который ямщики обязаны были поднимать на подводе.
Воеводы и их посланцы всегда требовали лишних подвод. Лишними подводы могли оказываться, если посланные просили более подвод, чем указано в подорожной, или больше подвод, чем для данного случая следовало бы. При Михаиле Федоровиче 8 марта 1627 г. князь Д.И. Пожарский, начальник Ямского приказа, издал роспись, определявшую, сколько кому следовало давать подвод. В том же году 12 мая было предписано сибирским детям боярским давать летним путем в Сибирь из Москвы две подводы да еще подводу проводнику, а зимним путем две подводы с санями.
21 января следующего года было предписано давать всем воеводам, приказным людям и письменным головам, едущим в Сибирь, под их запасы шесть подвод, если по росписи 8 марта им полагалось 11 подвод, 7 подвод, если полагалось 13; 8 подвод, если полагалось 15 подвод.
Специально для Сибири до 1645 г. была издана дополнительная роспись, согласно которой боярам в Тобольск полагалось 20 подвод, товарищам их – 15, а в иные сибирские города – 14 – 12, письменным головам – 10 подвод, разным служилым людям и гонцам – или согласно общей росписи, или с некоторой прибавкой. Позднейшими узаконениями были установлены некоторые изменения: боярам и воеводам тобольским – 25 подвод, стольникам – 20, но, кроме того, тем и другим давались и прибавочные подводы: товарищам – 15, дьякам – 12, письменным головам – 10; томским большим воеводам – 20, товарищам – 13, дьякам – 11; воеводам березовским, тарским и сургутским – 13; пелымским, кетским, красноярским, енисейским, нарымским – 12; мангазейским – 14; илимским – 17; якутским – 30, а людям их под запасы – вполовину.
Сверх того, было решено духовным лицам не давать подвод вовсе, кроме как для государевых дел. Предписывалось также не посылать лишних гонцов, а так как ехавшим из Москвы в Сибирь подорожные выдавались в Москве из Ямского приказа, то предполагалось, что на этом пути возможно лишь простое злоупотребление, т.е. ехавшие могли требовать больше подвод, чем указано в подорожных. Но на путь из Сибири к Москве подорожные выдавались в сибирских городах, а там было обычаем прописывать большее количество подвод, чем следовало по указу.
В челобитных ямщиков указывалось, что иногда в таких подорожных прописывалось двойное количество подвод, а иногда и того больше. Если лицо, ехавшее из Сибири, имело московскую подорожную, то оно нередко, чтобы воспользоваться сверхуказными подводами, запасалось также и сибирской подорожной, причем московскую подорожную не показывало без крайней необходимости. Ямщики вообще относились подозрительно к сибирским подорожным, и были случаи, когда они наотрез отказывались давать подводы, что вело к столкновениям. Поэтому правительство регулярно предписывало не посылать лишних гонцов, не писать в подорожные подводы сверх указу, не давать из Сибирского приказа выход и корм лишним гонцам и служилым людям и доправлять лишние подводы на виновных.
10 сентября 1701 г. последовал указ, категорически запрещавший дачу подвод без прогонов, а 27 ноября 1713 г. – о даче почтовых подвод за прогоны только для проезда, а не для клади. В 1728 г. был издан специальный сенатский указ «О нетребовании излишнего числа лишних лошадей против подорожной, о нечинении обид ямщикам…», подтверждавший вышеозначенные ограничения в выдаче подвод.
Отсутствие у проезжающих подорожных приводило к огромным для них расходам. Так, участники томского мирского бунта, отправленные миром с челобитной в Москву, 8 мая 1651 г., уже в Москве, в челобитной на царское имя жаловались, что из Томска они «волоклись» 15 недель за свой счет, не получая государственных подвод и «дорогою… едучи, всякие нужи и бедности терпели и последние платьишка с себя испроели».
Н.Н. Покровский считает, что, несмотря на отписку томских воевод, полномочия делегатов в других городах не признавались, поэтому они и не получили подорожных денег. Тем более что тобольские власти о их миссии не знали.
Вообще подорожные выдавали либо приказные, либо уездные, а впоследствии губернские канцелярии.
Вопрос о прогонах был для сибирских ямщиков принципиальным. Вообще-то ямщики должны были получать прогонные деньги при большей части поездок, в действительности же так случалось довольно редко даже в Европейской России. Сибирские же ямщики совсем не получали прогонов, по крайней мере, до 1633 г., а может быть, долго и после. Но и тогда, когда они уже безусловно получали прогоны (между 60-ми и 70-ми гг. XVII в.), они никак не могли окупить стоимость гоньбы. Так, при стоимости найма за подводу 4 руб., отпуская подводу из Верхотурья в Соликамск (500 верст) по общей таксе за 10 верст 3 деньги, они должны были получить менее 1 руб.
При казенном исчислении верст, сделанном в 1687 г., когда расстояние между Верхотурьем и Соликамском было определено в 140 верст, выходит, что они получили всего 26 коп. за подводу, что, несомненно, было им в убыток. Фактически убытки были еще больше, так как ямщикам вообще прогонов старались не платить. Вопрос о прогонах по сибирским ямским путям, равно как и по внутренним «московским», продолжал быть актуальным до конца XVII в.
До 70-х гг. XVII в. при отправке какого-либо человека из Москвы прогоны обыкновенно выдавались из Ямского приказа. Если, например, гонец получал право требовать подводы без прогонов, то и эти подводы записывались «для счета» в Ямском приказе. Так осуществлялся контроль за работой ямщиков. При отправлении гонца порядок был таков: приказ, пославший гонца, давал подорожную ему от своего имени или ее заказывали в Ямском приказе. В первом случае о величине прогонов сообщали в Ямской приказ и он их выдавал. Но если была «большая посылка» – ехало посольство, или с ревизией отправляли несколько бояр, то все дело решалось только Ямским приказом. Если в приказе вообще не было денег, то он «отписывался», и тогда прогоны выдавались из пославшего приказа.
В начале 70-х гг. порядок выдачи прогонов значительно изменился. Каковы стали правила, видно из следующего дела: «...в прошлом 180 (1671) году указали мы, великий государь, из которого приказу с Москвы в городы и куда пригож будут посланы для ваших, нашего государя, дел, всяких чинов люди и скорые гонцы и почты и всякая наша, великого государя, казна на ямских подводах, и …на те подводы прогонные деньги до тех мест, кто куды с чем послан будет, и назад до Москвы, давать на Москве изо всех приказов, кто откуды послан будет». Но такая практика продолжалась недолго. В конце 80-х гг. все вернулось в прежнее состояние.
В 1686 г., [/u]когда представители главнейших сибирских ямов «били челом» по поводу злоупотреблений и снова просили прибавить жалованье, было установлено: служилым людям, посылаемым в Сибирь и из Сибири с денежной и соболиной казной и «мягкой рухлядью», гонцам и ссыльным давать подводы без прогонов. Всем же посланным на службу и возвращающимся с сибирской службы стали давать подводы по сибирским ямам не иначе как из прогонов.
Для дальнейшего урегулирования этого вопроса было предписано послать с Верхотурья сына боярского с подьячим и двумя целовальниками и измерить дороги указной верстой (по 1000 саж. в версте). Последнее было исполнено в 1687 г., причем определилось, что от Тобольска до Тюмени –110 верст, от Тюмени до Туринска – 74 версты 800 саж., от Туринска до Верхотурья – 98 верст 400 саж., от Верхотурья до Соликамска – 140 верст, от Тобольска до Демьяновского яма – 122 версты 800 саж., от Демьяновского до Самаровского яма – 142 версты, от Самаровского до Сургута – 134 верст 800 саж., от Самарова до Сухоруковых юрт, вниз Иртыша – 500 верст.
Однако установленный принцип выдачи прогонов не соблюдался самой Москвой, и уже в 1688 г. оттуда требовали, чтобы стрельцам, посылаемым с отписками в Москву, подводы давались без прогонов.
Наконец, о количестве клади. Еще в 1609 г., при Василии Шуйском, было приказано соликамскому воеводе оберегать ямщиков от насильства служилых людей и не позволять класть на зимнюю подводу более 15 пуд., а на летнюю – более 4 пуд., если не садятся сами, а если же садятся, то «епанчу и чем сыту быть». До 1645 г. ямщикам было предоставлено право взвешивать каждый тяжелый воз, причем был определен указный вес – зимой 20 пуд. вместе с санями, а летом 15 пуд. Судя по челобитным, служилые люди все-таки нагружали иногда возы вдвое и втрое больше. Когда ямщики требовали, чтобы им было дозволено взвешивать возы, служилые противились, а воеводы чаще оказывались на стороне служилых людей, чем на стороне ямщиков. Таким образом, и этот вопрос, несмотря на попытки Москвы разрешить его, оставался неурегулированным.
О службе ямских охотников свидетельствуют «разгонные книги» (иначе назывались «ямские книги», «ямские разгонные книги», «подводные книги», «книги ямскому отпуску» и проч.), которые велись ямскими старостами под контролем воеводы. Как следует из древнейшей «разгонной книги» Тюмени 1633 г., тюменские ямские охотники отпустили за год 874 подводы – «собою, без найму» да «наймом» 494 подводы, за что заплатили 467 руб. 5 алтын 2 деньги, «обоего 1368 подвод». Если давалось судно, то каждый гребец приравнивался к одной подводе, т.е. коню. Например, на одном судне был кормщик и 14 гребцов, «всего дано 15 подвод» – замечает запись об этом отпуске. «Книга записи ямских подвод Туринского яма» показывает, что практически за сто лет мало что изменилось. Из нее видно, что ямские и почтовые подводы в 1737 – 1738 гг. давались едущим по подорожным из Туринска либо в Тюмень, либо в Верхотурье. Подорожные выдавала либо Ямская контора (СПб.), либо Ямская канцелярия (Москва), либо губернские и воеводские канцелярии. За 1737 г. по 186 подорожным было выдано 860 подвод. В 1738 г. число подорожных возросло до 241, а подвод – до 985.
Например, по сведениям подорожной Сибирской губернской канцелярии 3 января 1737 г., было «дано из Туринска до Верхотурья генерала и кавалера Левашева сыну ево и при нем слугам ево ямских шесть подвод», прогонов взято 2 руб. 46 коп. 7 января, по подорожной Ямской канцелярии, было дано две подводы до Тюмени курьеру ингерманландского пехотного полка, прогонов взято 60 коп. 8 января, по подорожной Ямской конторы (СПб.), проехал на почтовых до Тюмени иркутский дворянин Дементьев на одной подводе за 25 коп. прогонов. По подорожной Верхотурской канцелярии, до Тюмени ехал сержант Борзунов с капралом и солдатами и денежной казной на трех ямских подводах. Прогонов уплатили 90 коп.
Можно сделать вывод о том, что в XVIII в. прогонная плата всеми проезжающими вносилась регулярно.
В Сибири в XVII – XVIII вв. ездили на так называемых протяжных, а не на переменных лошадях, т.е. ямщики везли своих пассажиров от яма до яма или от города до города без замены лошадей. Так, например, ехал в 1741 г. Г.Ф. Миллер от г. Тобольска до Тюмени: «21 марта вечером отправился из Тобольска с ямщицкой упряжкой, которая прошла до Тюмени без замены». При этом путешественник отмечал наличие почтовых станций, где, видимо, находились переменные почтовые лошади.
Поскольку денег ямщикам не хватало даже на поддержание собственного хозяйства, они вынуждены были не только ходатайствовать (например, 13 января 1708 г. через тюменского ямского старосту Черепанова, перед местными властями об отправке своих «выборных» в Москву для подачи челобитной государю о «надлежащих нуждах»), но и просить взаймы. В декабре 1709 г. с такой проблемой обращались тюменские ямщики, прося выдать им из государственной казны 200 руб. взаймы до будущего года, так как они «пришли в крайнее разорение».
В связи с малоземельем по указу Сибирской губернской канцелярии в 1768 – 1769 гг. излишки земли обмеривали у посадских, цеховых людей и отставных солдат для передачи ее малоземельным и безземельным крестьянам и ямщикам Кармацкой волости. В 1773 г. составлялись планы земельных участков, отведенных тюменским цеховым и ямщикам. Непрекращающийся спор о разделе земель между ямщиками и крестьянами д. Боровиковой Тюменского уезда был разрешен по предложению сибирского губернатора 28 сентября 1778 г.
Но и в XVIII в. ямская служба тяготила часть ямщиков. Отсюда и факты бегства от службы. Так, 10 января 1745 г. поручик Верхотурского, Туринского и Тюменского ямов обращался в Тобольскую губернскую канцелярию с челобитной о розыске ямщиков, бежавших в Иркутскую и Енисейскую провинции. Хотя указ из Ямского приказа еще в 1621 г. требовал: «ямских охотников, которые сошли в 1621 году, и их охотничьих детей велено сыскивать. А тем, кто задержал у себя беглых охотников, пени по 10 руб. за человека на государя, а беглых охотников и тех, кто их у себя держал, бить кнутом». 13 августа 1651 г. царь и бояре приговорили повторно «имать пени по 10 рублев за беглого ямщика».
Жизнь в городах делала из ямщиков лиц, заинтересованных в получении образования. 27 июля 1781 г. ямской выборный подал рапорт в тюменскую воеводскую канцелярию о количестве экземпляров азбуки, необходимых для «публичных» и «приватных» школ г. Тюмени.
В Сибири, в местах, где не было ямщиков, ямские деньги с населения не собирались, потому что «посацкие люди и крестьяне вместо ямщиков гоняли всякие подводы».
Условия почтовой гоньбы в Сибири были невероятно тяжелыми. Среди местных жителей мало находилось охотников выполнять ее. Поэтому в гонщики набирались люди всех чинов и сословий, в том числе и стрельцы, и казаки, и торговые люди, «которые своею охотою пожелают служить ту ямскую службу».
В других местностях России этого не допускалось. Упрочилась и формальная сторона выбора ямщиков. По существующей системе за нового охотника ручались все или, по крайней мере, большая часть односельчан. Для сибирской же гоньбы добропорядочность кандидата гарантировалась священником того прихода, в котором о жил. Священник подписывал «излюбленный список» в том, что будущий ямщик – «человек добр, семьянист и непьяница и животом прожиточен и государеву ямскую гоньбу ему гонять мочно». В январе 1712 г. тюменские ямщики дали в воеводскую канцелярию поручительную грамоту о взятии на поруки «вновь ставшего ямщиком Волокитина».
Источник: Катионов О.Н. «Московско-Сибирский тракт и его жители в XVII-XIX вв». Новосибирск, 2004.
