Военнопленные в Революционной России
Опубликовал: zampolit, 1-03-2017, 20:04, Путешествие в историю, 757, 0
Февральская буржуазно-демократическая революция превратила Россию в самую свободную из всех воюющих стран. И это не могло не создать условий для политической активизации военнопленных, оказавшихся в России в годы войны, для более тесного сближения их с народом, творящим революцию, и постепенного превращения миллионов иностранных трудящихся из пассивного объекта эксплуатации в активных участников революционных событий.
В многочисленных письмах, телеграммах, резолюциях, адресованных в правительственные учреждения и советы, военнопленные, приветствуя революцию, требовали улучшения своего материального положения, предоставления им гражданских и политических прав. Весной и летом 1917 г. печать не скупилась на гневные слова по поводу страданий военнопленных при царизме, одновременно стремясь утвердить убеждения, что произошедшая революция в корне изменит правовое положение военнопленных и чуть ли не превратит их в «свободных граждан свободной России».
Временное правительство после растерянности первых недель, когда было создано даже «Особое частное присутствие по расследованию вопроса о содержании военнопленных в лагерях и на работах и выяснению причин эпидемий и высокой смертности среди них», использовало все средства, чтобы воспрепятствовать каким-либо изменениям в положении военнопленных. Оно категорически настаивало на неукоснительном выполнении всех изданных царским правительством распоряжений, регулирующих как содержание военнопленных в лагерях, так и на работах в промышленности и сельском хозяйстве.
Еще 30 марта 1917 года, а вслед за этим повторно 18 апреля министром внутренних дел А. Никитиным был отдан приказ об усилении охраны военнопленных и учреждении особой стражи за счет средств, удерживаемых с самих военнопленных. Впоследствии распоряжением А. Керенского в охранные команды рекомендовалось зачислять прежде всего офицеров и унтер- офицеров русской армии, бежавших из плена, в расчете на то, что они, испытав ужас германского или австро-венгерского плена, не будут давать военнопленным никаких поблажек. Было введено «клеймение» одежды военнопленных (в левый рукав предписывалось вшивать буквы «В:П», номер или лоскут цветной материи). Лагерному начальству было указано на необходимость установления для военнопленных не менее десятичасового рабочего дня и привлечения их к работам по воскресеньям. Побеги, неповиновения, отказ от работ вели к репрессиям.
В ответ на массовые требования о предоставлении военнопленным политических прав и свобод Главное управление Генерального штаба 4 апреля в специальном письме в ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов категорически предупреждало, что «предоставленная военнослужащим свобода собраний безусловно не распространяется на военнопленных чинов неприятельских армий, так как они не являются полноправными гражданами России, а ее пленниками, и как таковые не могут быть причастны к благам свободы, завоеванной гражданами России».
Вслед за этим (9 апреля) последовал приказ военного министра А. И. Гучкова, в котором констатировалось, что военнопленные в ряде обращений к правительству и общественным организациям предъявляют требования о переустройстве их внутреннего быта и о предоставлении им права свободного передвижения, собраний, организаций (профессиональных, религиозных, просветительных и т. п.). В приказе подчеркивалось, что все это «такие требования, которые противоречат самому понятию состояния плена», и категорически предлагалось «лицам и учреждениям, ведающим военнопленными, объяснить последним всю невыполнимость их стремления и потребовать от них беспрекословного выполнения всех распоряжений поставленных над ними властей».
19 апреля, «ввиду непрерывно поступающих жалоб на недопустимое своеволие и даже отказ от работ со стороны военнопленных», Гучков отдает распоряжение: «Всех бунтующих пленных немедленно направлять в ближайшие лагери, где применять к ним суровый режим и строгие наказания». Однако, как вынужден был признать Никитин, эти меры не дали результатов.
Большевистская партия выступила в защиту военнопленных. Бюро ЦК РСДРП (б) в конце марта 1917 г. обратилось в Исполком Петроградского совета с предложением начать немедленное расследование положения военнопленных и облегчить их участь. В обращении указывалось, что «всякий шаг, способствующий восстановлению взаимного доверия между рабочей демократией воюющих держав, ускоряет наступление часа мирных переговоров и что подобная мера, направленная к облегчению участи военнопленных, явилась бы достойным шагом новой демократической России, покончившей с варварскими традициями России времен царского самодержавия, и перед лицом всего мира показала бы пример высокой человечности, на которую способна только революционная рабочая и крестьянская демократия». Однако это предложение большевиков было похоронено в комиссиях и отделах эсеро-меньшевистского Совета.
Позднее, в начале июня, «Правда» в статье А. М. Коллонтай призывала партийные организации и местные Советы самостоятельно начать расследование положения военнопленных, а собранный материал широко освещать в печати. «Правда» указывала, что Советы должны вмешаться в отношение военных властей к пленным, потребовать прекращения Произвола, добиться, чтобы пленных не назначали на изнурительные и непосильные работы, чтобы они не гибли от голода, истощения и цинги, отстоять их право получать вести с родины и трудовые гроши, посылаемые им родными.
«Правда» предлагала организовать регулярную доставку пленным социалистической литературы и наладить издание специальной газеты с их участием. «Пребывание в России сотен тысяч пролетариев из Центральных держав,— указывалось в статье,— надо использовать для того, чтобы дать окрепнуть чувству рабочей солидарности, нашего единства против общих врагов — империалистов всех стран. Русские рабочие и работницы должны показать на деле, что им одинаково ненавистно насилие, гнет, жестокость — от кого бы оно ни исходило: от германского ли генерала, от слуги ли Временного правительства».
Военнопленные революционным путем, вопреки правительственным распоряжениям, ломали старые порядки в лагерях и на принудительных работах. В лагерях, сборных пунктах, рабочих ротах и батальонах, на фабриках и шахтах начали возникать нелегальные или полулегальные выборные комитеты. Одновременно возникали национальные и интернациональные социал-демократические организации военнопленных, которые налаживали связи с местными рабочими организациями и советами, распространяли среди военнопленных газеты, листовки, политическую литературу. Военнопленные активно включались в политическую жизнь страны, участвовали в демонстрациях и митингах, в забастовочной борьбе российского пролетариата, в разделе помещичьих земель и т. п.
Как и царское правительство, новые правительственные органы и предприниматели прилагали немало усилий для того, чтобы предотвратить совместные выступления военнопленных различных национальностей, противопоставляя славян немцам, австрийцам, венграм.
Предприниматели упорно сопротивлялись требованиям повысить заработную плату военнопленным, сократить рабочий день, улучшить условия труда.
Особенно энергично и последовательно в поддержку требования об улучшении материального и правового положения военнопленных выступали рабочие организации, руководимые большевиками. В конце апреля внимание передовой общественности России привлекла борьба, развернувшаяся между владельцем Судженских угольных копей Л. А. Михельсоном и шахтерами, 20% которых составляли военнопленные, китайские и корейские рабочие. В течение нескольких месяцев боролись за свои права шахтеры Судженске.
Борьба рабочих Судженских копей — лишь один из наиболее ярких, но далеко не единственный пример солидарных выступлений российского пролетариата и военнопленных. Еще в марте совместно с русскими рабочими бастовали военнопленные на уральском Каслинском заводе, в апреле на Рахмановском руднике Краснодарского общества, на ряде предприятий Киева. В мае, совместно с Советом рабочих и солдатских депутатов Надеждинского завода местная организация военнопленных выступила с требованием заключения коллективного договора, предусматривавшего равную оплату и равное рабочее время для русских рабочих и военнопленных. В ответ на отказ администрации удовлетворить эти требования началась стачка. Бастовали русские железнодорожники и военнопленные, работавшие на станции Верхняя Часовня (близ Симбирска), в июле 1917 г., требуя улучшения жилищных условий, питания, повышения заработной платы. Борьба длилась два дня и закончилась победой бастующих.
По соглашению с заводским, комитетом фабрики Товарищества Покровской мануфактуры (близ Яхромы) в конце июня начали забастовку 200 военнопленных, требуя улучшения питания. Только после вмешательства войск и ареста 12 руководителей забастовки военнопленных принудили вновь приступить к работе. Совместно с русскими землекопами и дренажниками бастовали 700 военнопленных на Орской железной дороге. Вместе с руководителями забастовки на машиностроительном заводе в Балашове были брошены в тюрьму за поддержку бастующих все военнопленные, работавшие на этом заводе. Вопреки усилиям русской буржуазии и ее правительства, ширящееся сопротивление военнопленных режиму эксплуатации сливалось со стачечной борьбой российского пролетариата.
Революция положила начало неизбежному процессу политической дифференциации среди военнопленных. И если революционные силы России имели серьезного потенциального союзника в лице военнопленных — рабочих и крестьян, то русская буржуазия вербовала энергичных и искушенных в политической борьбе сотрудников в буржуазных слоях военнопленных, в кругах националистически настроенной интеллигенции.
Наглядной иллюстрацией этих процессов может служить история более чем двухсот тысяч чешских и словацких солдат и офицеров, оказавшихся в плену.
Несмотря на формальное разрешение дальнейшего формирования чехословацких частей, фактически дело не сдвинулось с места. К маю 1917 года чехословацкая стрелковая бригада состояла из разбросанных по всему Юга-Западному фронту мелких подразделений и вместе с запасными ротами насчитывала 6 -7 тыс. человек.
После Февральской революции социал-демократические кружки и ячейки возникают во многих местах сосредоточения военнопленных. Особый интерес представляет киевская социал-демократическая организация, консолидировавшаяся в рамках Общества чешско-славянского единения. К середине мая 1917 г. Общество чешско-славянского единения насчитывало около 1 тыс. членов, а к середине июня уже 3786 . При Обществе была создана специальная организация военнопленных, во главе с Комитетом уполномоченных, в котором социал-демократы играли определяющую роль. Общество в контакте с Киевским Советом рабочих депутатов и профессиональными союзами активно участвовало в борьбе за улучшение условий труда военнопленных.
Однако новое политическое лицо Общества определилось лишь после того, как возникшая в его недрах социал-демократическая организация полностью сосредоточила в своих руках руководство всеми сторонами его деятельности. Овладев Обществом, социал- демократы не сумели, однако, взять под свой контроль его печатный орган — еженедельную газету «Славянский вестник». Газета хотя и несколько перекрасилась и перестала, как в первые дни после революции, открыто сожалеть о свержении монархии, но сохранила свое националистическое и антисоциалистическое направление.
Знаменательно, что первый известный митинг чехословацких военнопленных, приветствовавший революцию в России, был созван 12 марта в Киеве в здании Педагогического музея Обществом чешско-славянского единения. К сожалению, никаких документов этого собрания пока не обнаружено. Однако есть сведения, что уже на нем был брошен призыв создавать рабочие социалистические организации.
Использованы материалы: А. X. Клеванский, «Чехословацкие интернационалисты и проданный корпус», Издательство «Наука», Москва 1965.
