Дебальцево в годы контрреволюции
Опубликовал: zampolit, 13-02-2017, 11:50, Путешествие в историю, 898, 0
26 декабря 1917 года под прикрытием пассажирского поезда на Дебальцево в 12 часов ночи налетел отряд казаков под командой Чернецова. Захваченные с винтовками в руках красногвардейцы вместе со своим командиром Коняевым были тут же расстреляны. Остальные красногвардейцы разбежались. Таково было первое боевое крещение в Дебальцево после 1905 года. С этого момента началась борьба за захват Дебальцево как одного из главных железнодорожных узлов Донбасса, имеющего большое стратегическое значение в борьбе с контрреволюцией. На его путях не раз решалась судьба пролетарского Донбасса.
Естественно, что рабочие Дебальцевского узла не могли оставаться безучастными к происходившим событиям; они целиком были поглощены ими и не раз проявляли беззаветное мужество и героизм.
Тяжелое время пришлось пережить жителям, рискнувшим остаться здесь после отступления красных для подпольной работы. Правда, немцы не были так придирчивы, у них не было той озлобленности, которая наблюдалась у гайдамаков, практиковавших пытки шомполами.
В Дебальцево нашим жителям этой «прелести» почти удалось избежать. Объясняется это тем, что в городе крупной буржуазии не было, а мелкая молчала, боясь возвращения красных. Гайдамаки же здесь стояли редко, они занимались более важным делом —пороли рабочих шомполами в других, более крупных пролетарских центрах Донбасса и Украины.
Подпольной работе благоприятствовало то обстоятельство, что между немцами и гайдамаками скоро началась скрытая вражда. Гайдамаки видели, что приглашенные ими немцы оказались не помощниками, а настоящими хозяевами положения.
Многие из самых щирых местных украинцев и отъявленных врагов большевизма не раз говорили, что с этими нахалами - немцами по добру не разойтись.
Надежды подпольщиков на то, что украинских помещиков и капиталистов иностранные штыки не спасут, все больше и больше укреплялись; решили действовать. Собравшись на одной из конспиративных квартир, И. Уваров, Клюев, В. Дубовой, Агакулов, И. Змиев (2-й), Кириченко, Третьяков, Аксенов, Синегубов и др. постановили связаться с екатеринославской подпольной организацией большевиков, куда и были посланы Иван Уваров и Василий Дубовой.
По прибытии в Екатеринослав (Днепропетровск), они установили связь с организацией через Полторацкого, а также Шалюпу, который в то время приехал из Москвы и привез с собой много газет, брошюр и планы намеченной революционной работы вообще и, в частности, план проведения всеобщей забастовки железнодорожников на Украине.
Шалюпой был сделан подробный доклад о текущем моменте и о предполагаемых мероприятиях. После доклада екатеринославцы снабдили дебальцевцев литературой, газетами и брошюрами (всего весом около двух пудов) и поручили им связаться с Попасной, Луганском, Сватово, Купянском, Ясиноватой, Мушкетово, Иловайской и Харцызском для совместного выступления.
Прежде чем выполнить это задание, необходимо было проделать длинный путь от Екатеринослава до Дебальцево, притом с большим количеством литературы. На станции Нижнеднепровск были красногвардейцы, в Синельниково — немцы, в Чаплино - австрийцы, в Очеретино — махновцы, в Гришино — петлюровцы, в Авдеевке — австрийцы, в Ясиноватой казаки и в Дебальцево немцы и гайдамаки. Все это значило, что ехавшие товарищи каждую минуту рисковали быть схваченными и повешенными на первом же попавшемся столбе.
На станции Очеретино на поезд напали махновцы (тогда еще относившиеся к большевикам более или менее дружественно), с которыми во время осмотра вагона у Уварова и Дубового завязался разговор; предложили им газеты и брошюры; махновцы взяли и ушли.
От Ясиноватой пришлось ехать на паровозе, спрятав литературу в тендерный ящик, в виду возможной опасности, т. к. с этим же поездом ехал казачий офицер, замеченный еще не доезжая Ясиноватой. Только ночь помогла И. Уварову и В. Дубовому благополучно завершить опасный путь.
По возвращении из Екатеринослава было созвано совещание (присутствовали И. Уваров, В. Дубовой, Агакулов, Кириченко, Черных и Змиев 1-й), на котором они доложили о предполагавшейся забастовке и о том, какая работа возложена на всех подпольщиков. На совещании решили заменить председателя союза железнодорожных рабочих и мастеровых другим товарищем, так как проведение предполагавшейся забастовки требовало твердого руководства, чего ожидать от тогдашнего председателя нельзя было.
Уварову поручили установить связь с Попасной и Сватово. Связь с Попасной была установлена через Кравченко, а со Сватово — через токаря Гончарова. В эти населенные пункты была передана литература и сделан там информационный доклад о том, как вести забастовку. Кириченко и Дубовому было поручено установить связь с Луганском, Миллерово и Зверево, что ими было выполнено через Кишкина, работавшего в луганских железнодорожных мастерских (Кишкин впоследствии был повешен казаками при занятии г. Луганска).
Черных было поручено связаться с Мушкетово, Харцызском и Ясиноватой, и он также выполнил возложенные на него обязанности (Черных умер в Кременчуге в июле месяце 1919 г.). Иваном Змиевым (2-м) и Аксеновым, как телеграфистами, была налажена связь со всеми названными пунктами по телеграфу.
В средних числах мая состоялось собрание мастеровых и рабочих узла. На этом собрании Нестеренко сложил с себя обязанности председателя, союза, предвидя забастовку, которой он боялся, как человек беспартийный и нерешительный. Вместо него подпольщики выдвинули Уварова, которого собрание утвердило.
В первых числах июня 1918 года подпольщики с минуты на минуту ожидали сигнала из Екатеринослава. 7 июня 1918 года в 6 часов утра была получена телеграмма с призывом о прекращении работы. Уваров собрал в пассажирском депо мастеровых и рабочих и прочитал телеграмму. Наэлектризованные рабочие и мастеровые, доведенные до крайности своим бесправным и тяжелым экономическим положением и всевозможными приказами гетмана Скоропадского, постановили немедленно прекратить работу, заявив при этом Уварову, что если рабочие остальных служб их не поддержат, то они через два дня работу возобновят.
Положение было критическое, так как председатель паровозосоюза Гетманский был отъявленный соглашатель, и на предложение примкнуть к забастовке ответил отказом, мотивируя его тем, что телеграмма не была адресована паровозосоюзу. Что же касается союзов других служб, то их председатели были не лучше Гетманского.
Двухдневный срок, установленный рабочими, истекал, а железнодорожное движение дебальцевского узла не приостанавливалось. Связь с Екатеринославом была прервана, и забастовке, начатой так удачно, грозило быть сорванной. Тогда подпольщики (И. Уваров, Клюев, Кириченко, Дубовой, Агакулов) решили издать приказ от имени екатеринославского стачечного комитета.
Выработка приказа была поручена Уварову, а печать - Богданову. Попутно с этим было выработано также и воззвание ко всем гражданам, с призывом поддержать забастовку. Получив отпечатанные приказы и воззвание, Уваров 9 июня в 4 часа дня созвал всех председателей союзов в клуб и передал им эти материалы для расклейки в своих учреждениях и вообще на видных местах.
В приказе говорилось, что в 6 часов утра 10 июня 1918 года все должны прекратить работы, оставив по одному дежурному на службах и в цехах, на водокачке же и электростанции работу не прекращать, чтобы не оставить население без воды и освещения. Кроме того, в приказе говорилось, что забастовка может быть прекращена лишь тогда, когда будет вывешен приказ о возобновлении работ.
Приказ достиг цели, и забастовка приняла общий характер. Но и немцы не дремали. В первую очередь были арестованы телеграфисты т. т. И. Змиев (2-й), Телятников и Неклеса. Их отправили в луганскую тюрьму, где они просидели больше месяца.
Немцы, чтобы сорвать забастовку, устроили собрание в вагонной мастерской, обещая прибавку, продовольствие и одежду. Но на все предложения немецкий комендант получил ответ, что до получения приказа о прекращении стачки работа возобновлена не будет. Рабочих хотели поймать на удочку, говоря, что приказ уже получен. Но присутствовавший на собрании Уваров разъяснил, что это приказ гетмана и немецкого командования, а не стачечного комитета. Для внесения большей ясности в положение, Таратуренко предложил выделить делегацию и послать в Екатеринослав, но немецкое командование на это не согласилось и заявило, что если через три дня работа не возобновится, то будут приняты решительные меры.
Поддерживаемые агитацией и воззваниями, рабочие продолжали бастовать, хотя конец забастовки уже можно было предугадать: из более слабых районов, как, например Мариуполь и Иловайск, начали прибывать поезда; правда, бригады прибывающих поездов подвергались насмешкам и даже угрозам, но это уже не могло помочь делу.
17 июня немецкое командование приказало арестовать Уварова, которого в 3 часа ночи посадили в каземат. Всех же рабочих согнали на площадь, предварительно оцепив городской и железнодорожный поселки. Собранных окружили пулеметами и, угрожая расстрелом, предложили желающим стать на работу отойти вправо, а нежелающим — влево. Под угрозой пулеметов малодушие проявили в первую очередь машинисты, конторщики и кондукторская бригада, которые вообще играли в этой забастовке некрасивую роль, и лишь появление упомянутого выше приказа заставило их примкнуть к бастовавшим.
Переход на правую сторону этих групп увлек за собой и остальных, но узнав, что Уваров и три телеграфиста: И. Змиев (2-й), Телятников и Неклеса арестованы, рабочие потребовали освобождения их, что и было впоследствии (через месяц) исполнено немецким комендантом, предварительно отобравшим от арестованных подписку не бастовать и не призывать к забастовке других. Так окончилась стачка в Дебальцево.
Несмотря на угрозы немецких и австрийских штыков и правительства Скоропадского, забастовка продержалась две недели. Это убеждало рабочих в том, что с уходом немецких и австрийских войск свора Скоропадского долго не продержится. Предположение скоро оправдалось: в Германии вспыхнула революция: немцы из Донбасса стали уходить.
В это время подпольщики (Уваров, Агакулов, Кириченко, Дубовой, Клюев и другие), устроив совещание и наметив план действий, решили созвать общее собрание рабочих железной дороги и завода, которое и состоялось на следующий день в вагонных мастерских.
На собрании был избран временный военно-революционный комитет, в состав которого вошли: И. Уваров, Клюев, Шпота, Агакулов, В. Дубовой, Кириченко и Черных. Однако комитету не пришлось долго работать —с Дона двигались казачьи части. Просуществовав всего два дня, революционный комитет взял паровоз, два вагона, забрал имевшиеся винтовки и с вооруженным отрядом в 18 человек (возглавляемым Змиевым I и Аксеновым) отступил в Попасную.
Уваров, Клюев и Кириченко остались для подпольной работы в Дебальцево, нелегально проживая в заводской колонии. Прибывшие казаки произвели на их старых квартирах обыски. Положение стало угрожающим, и они выехали на станцию Щебенка, где пробыли около недели. Получив сведения, что казаки несколько успокоились, эти подпольщики решили вернуться в Дебальцево. Предварительно Уваров и Кириченко выехали в Алчевск, куда постепенно съехались и все остальные члены подполья. Здесь связались с партизанским отрядом некоего Дыбенко, по поручению которого выехали в Дебальцево, чтобы произвести разведку сил казаков.
В Дебальцево товарищи были свидетелями того, как по приказу полковника Жирова, командовавшего казачьими частями, повесили па столбах Дмитрия Цыбу и старшего рабочего службы пути. Несмотря на репрессии, положение казаков было шаткое. Собрав необходимые сведения, Уваров и Кириченко возвратились в Алчевск, где доложили штабу отряда о положении у казаков. Получив из штаба литературу и несколько фунтов динамита, они снова направились в Дебальцево через село 15 -я верста.
Из привезенного динамита изготовили жестяные бомбы с лапками для прикрепления к рельсам, но бомбы эти никаких результатов не дали, так как были изготовлены не специалистами. Литературу роздали, а листовки с помощью товарищей расклеили в мастерских и по улицам поселка. Увидев расклеенные листовки, казаки всполошились. Уваров и Кириченко, выяснив, что можно свободно пройти через Чернухино, пробрались на станцию Мануйловка, где в это время находился отряд Зеленого, наступавший на Дебальцево, в рядах которого уже были и остальные дебальцевцы: Змиев 1 -й, Агакулов и другие.
В скором времени, когда прибыл красный бронепоезд «Черноморец» с четырьмя морскими дальнобойными орудиями, Дебальцево было занято красными партизанами. Но так как не было своевременно принято никаких оборонительных мер, то на другой же день пришлось отступить на старые позиции в Мануйловку и Алмазную. На этих позициях партизаны держались до прибытия 2-й стрелковой бригады под командой Смолина, после чего Дебальцево снова было занято красными войсками 15 марта 1919 года.
Организацией ревкома руководил политкомиссар 15-го стрелкового полка Буфетов. В ревком, вошли: И. Уваров, Кириченко и Агакулов. Одной из сложных задач, стоявших перед новым ревкомом, было наладить продовольственное дело, так как во время беспрерывных боев, начавшихся еще в ноябре 1918 г., подвоз продуктов в Дебальцево совершенно прекратился. Надо было думать не только о снабжении продовольствием рабочих и беднейшего населения, но и о продовольствии для частей Красной армии. Забота была очень тяжелая, тем более, что работать приходилось в непосредственной боевой обстановке.
Военно-революционный комитет провел мобилизацию всего населения от 18 до 40 лет для рытья окопов вокруг Дебальцево, т. е. для сооружения оборонительной линии в ожидании подкрепления. Но и белые не дремали: конница под командой Шкуро пошла в наступление. В апреле 1919 года положение стало угрожающим. Шкуро подошел к Дебальцево на расстояние 3 верст. Советские организации, созданные за этот период, выехали в Алмазную, остались только военные части.
Оставшийся комендантом города председатель ревкома Уваров созвал все рабочее население в вагонные мастерские на общее собрание, где обратился к рабочим с призывом защищаться с оружием в руках. Увлеченные горячей призывной речью Уварова и видя его всегда впереди, многие рабочие тут же записались в отряд. В первую очередь записался составитель Чуднецов вместе с сыном. Всего записалось до 300 человек; вооружившись винтовками, они под командой комбрига Смолина двинулись навстречу наступающему противнику. Красноармейцы 14 - го и 15 - го полков, видя выступление рабочих, воодушевились, и в результате конница Шкуро была оттеснена на 10 верст. В этом бою погиб молодой дебальцевский партизан, телеграфист А. С. Синегубов, и ранен Змиев. Конница Шкуро, потерпевшая значительный урон, не рисковала пока возобновить наступление.
Видя, какую огромную роль сыграл отряд рабочих, Уваров через три дня на вторичном собрании обрисовал положение до и после организации отряда. Здесь же была объявлена дополнительная запись, и отряд был доведен до 375 штыков. Командиром отряда был назначен Орлов (начальник железнодорожной милиции).
Комбриг Смолин отдал приказ идти в наступление. Партизанский отряд был поставлен в центр, а правый и левый фланги занимали части 14-го и 15- го полков. Этим наступлением конница Шкуро была отбита за деревню Сулисовку, которую и занял дебальцевский партизанский отряд (расстояние от Дебальцево до Сулисовки— 20 верст).
Наскоро составленный партизанский отряд не мог, конечно, быть постоянной боевой единицей. Рабочие были совершенно раздеты и без обуви. К тому же в отряде была всего лишь одна походная кухня, которой нельзя было удовлетворить всех партизан.
Отряд пришлось с позиции снять и рабочих, после трехнедельного участия в боях, вернули на работу. Деникинцы, собрав силы, двинулись в контрнаступление. Ревком, видя эту опасность, не прекращал рыть окопы вокруг Дебальцево, для чего ежедневно высылал на работу до 300 человек. Окопы рыли большей частью в ночное время, чтобы не дать заметить их противнику. Приходилось посылать на работу и рабочих и мастеровых, которые, отработав день, шли ночью на опасную работу, шли без ропота и упрека, так как знали, куда и для чего идут.
Но все это не помогло. Несмотря на участие в боях всех броневиков, а также полевой артиллерии в количестве до 20 орудий, имевшихся в распоряжении красных, Дебальцево вскоре было сдано более сильному численно и технически врагу. Наступила пора деникинской оккупации.
По материалам «Борьба за Октябрь на Артемовщине», сборник воспоминаний и статей под редакцией М. Острогорского, Издательство «Пролетарий», 1929 г.
