Партизанская дивизия атамана Анненкова
Опубликовал: zampolit, 10-02-2017, 21:46, Путешествие в историю, 1 501, 0
После подавления Славгородского восстания Анненков донес в Омск о выполнении поставленной задачи и одновременно ходатайствовал о формировании Партизанской дивизии и присвоении ей его имени. Последнее не есть что-то необычное. Это не столько тщеславие, сколько прагматизм атамана. В партизанских частях эпохи Гражданской войны культ личности командира приобретает исключительное значение: и для внутренней спайки партизан («С нами Бог и атаман!»), и для привлечения в их ряды новых добровольцев.
О том, какое значение имела популярность имени атамана, свидетельствует такой факт. Побывав осенью 1918 г. в Омске (всего 3 дня), Анненков вернулся оттуда в Семипалатинск с солидным пополнением в 500—600 новых добровольцев. Мальчишки, особенно из интеллигентных семей, бежали к атаману со всей Сибири. Можно, например, упомянуть побег из Омска в Семипалатинск значительной части 5-го класса Сибирского кадетского корпуса (02.1919). Юные кадеты- добровольцы, им было по 14 —17 лет, вступили в Азиатский батальон 3-го Сводно-партизанского пехотного полка Партизанской дивизии.
Приведя Славгородский уезд в повиновение, анненковский отряд продолжил передислокацию в Семипалатинск. 2 октября в его боевом составе было 1230 штыков, 750 шашек, 12 орудий и 16 пулеметов. 28 сентября командир Степного корпуса разрешил Анненкову развернуть отряд в Партизанский полк (три батальона пехоты, две сотни конницы, две батареи). А 23 октября последовал приказ 2-му Степному корпусу № 178 о развертывании анненковского полка в Сводную Партизанскую имени атамана Анненкова дивизию в составе пехотной бригады (два трехбатальонных полка), конной бригады (два четырехсотенных полка), артдивизиона (три батареи) и инженерной роты. Фактически комкор узаконил уже существующую структуру отряда.
Тем же приказом от 23 октября он разрешил Анненкову именоваться «атаманом Партизанской дивизии». Партизанская дивизия некоторое время называлась «сводной», так как осенью 1918 г. в нее вливались новые части, в том числе и те, которые уже имели свою, пусть короткую, историю. Первой такой частью, по-видимому, стал эскадрон Черных гусар. Между прочим, вступавшие в этот эскадрон добровольцы давали обещание не пить спиртных напитков.
Другой такой частью был эскадрон Голубых улан, сформированный в июне 1918 г. из интеллигентной молодежи Барнаула. Под руководством Анненкова оба эскадрона выросли в 1919 г. в полки. Преобразование Партизанского полка в дивизию сопровождалось вливанием в нее призванных 19—20-летних крестьянских парней. Это пополнение позволило атаману увеличить численность его старых партизанских частей и приступить к подготовке новых формирований.
На несколько месяцев Семипалатинская область становится местом дислокации Партизанского полка (дивизии). В Семипалатинске Анненков занялся тем, что умел и, по-видимому, любил, а именно: создавал, учил и воспитывал воинские части. Его талант, воля, энергия, приложенные на этом поприще, дали Сибирской армии новую крепкую — Партизанскую — дивизию и вскоре, 19 октября, были вознаграждены чином полковника.
Высокую оценку анненковцам и их атаману дал командир 2-го Степного Сибирского армейского корпуса Генерального штаба генерал А.Ф. Матковский. Вот фрагмент его приказа: «19-го сего октября я смотрел части Партизанской дивизии Войскового Старшины Анненкова.
"Отличная выправка, блестящий внешний вид, стройность перестроений и движений показывают, что в надежных и умелых руках русский казак и солдат смог остаться настоящим воином, несмотря на всю пережитую Россией разруху. Особенно порадовали меня новобранцы, недавно взятые из Славгородского уезда, того, откуда их пришлось брать силой. Эти молодые солдаты, не вполне еще обмундированные, тем не менее, уже успели проникнуться духом и требованиями своего начальника. Каков начальник — таковы и подчиненные. От лица службы сердечно благодарю доблестного Атамана дивизии Полковника Анненкова, ни на минуту не сложившего оружия во время господства большевиков, много способствовавшего свержению советской власти и теперь блестяще работающего на пользу Временного Правительства".
Пополнение мобилизованными крестьянами, естественно, усилило сословную и социальную неоднородность дивизии. Атаман был озабочен сохранением определенной пропорции между партизанами и новобранцами и делал все возможное, чтобы увеличить приток политически благонадежных добровольцев.
Для этого в ряде областных, губернских и уездных городов Степного края и Западной Сибири — в Омске, Новониколаевске, Семипалатинске, Павлодаре, Усть-Каменогорске и др. — были созданы штабы пополнения Партизанской дивизии, а при них — комендантские команды (отряды). Эти штабы занимались рекламой самого атамана и его отряда, вербовали новых партизан, выплачивали им подъемные, отправляли команды пополнения в дивизию. Они же обеспечивали семьи добровольцев пособиями и другой материальной помощью, информировали штаб дивизии о политическом состоянии района, собирали среди населения пожертвования, а в случае необходимости по приказу атамана организовывали в своем уезде реквизиции в пользу отряда.
Небольшие по числу чинов комендантские команды при штабах пополнения были предназначены для первоначального военного обучения новых добровольцев, для проведения реквизиций и для поддержания порядка в округе. Местные власти при осуществлении различных карательных операций часто прибегали к их помощи, как к самой надежной силе.
Позднее, уже в Семиречье, Анненков придумал еще один способ увеличения в своих частях доли добровольцев. Так как они считались «сознательными бойцами», то пользовались в дивизии целым рядом материальных и моральных привилегий (относительно высокое жалованье, добротная красивая форма и т. д.). Кроме того, часть новобранцев попала под влияние атамана и его старых партизан. Многим из них нравились воинское братство анненковцев, их храбрость в бою, сила, лихость и т. д. Вот атаман и разрешил солдатам из мобилизованных переходить в разряд добровольцев, для чего полагалось подать соответствующий рапорт. Удивительно, но это движение — переход мобилизованных в добровольцы — было наиболее сильно к концу 1919 г.
Сибирские казаки служили у Анненкова главным образом в двух частях: 1-м Партизанском казачьем полку (в последующем Конвойный партизанский, Лейб-Атаманский) и во 2-м Усть-Каменогорском партизанском казачьем полку. Но если в течение 1919 г. в них вливали не только сибирцев, но и добровольцев семиреков, то реально среди казаков, а это официальное название всех чинов данных партизанских полков, могли оказаться лица неказачьего сословного происхождения: крестьяне, мещане и пр.
Это следствие политики Войскового правления Семиреченского казачьего войска по «добровольно-принудительному» оказачиванию в 1918 —1919 гг. русскоязычного населения Семиречья.
В Семипалатинске Анненкова застало известие об омском перевороте 18 ноября 1918 г. Если атаман ориентировался на Иванова-Ринова как на будущего диктатора, то выдвижение адмирала Колчака, скорее всего, стало для него полной неожиданностью. Сначала Анненков никак не отреагировал на переворот и не спешил признавать власть новоявленного Верховного правителя. Он поступил разумно: послал в Омск гонцов, чтобы через верных людей прозондировать почву. Мнение омских военных и торгово-промышленных кругов было определенным и однозначным: за военную диктатуру, за адмирала.
Выяснив обстановку, Анненков послал Колчаку телеграмму следующего содержания: «Омск. Верховному Правителю адмиралу Колчаку. Ваше Высокопревосходительство! Ваше назначение Верховным Правителем, в руках которого сосредотачивается вся полнота государственной власти, дало мне с первого же момента глубокую уверенность в том, что, наконец, настал тот час, когда наша измученная, истерзанная внутренними и внешними врагами Родина снова подымется и пойдет по пути возрождения, и станет такой же великой, какой и была. Я как атаман партизан, добровольно собравшихся отдать жизнь свою в любой час за нашу Родину, приветствую Ваше назначение и заверяю своим словом Атамана, что все мои силы и помыслы будут направлены к тому, чтобы Вы уверенно и твердо могли бы опереться на нас, и (мы) готовы в каждую минуту, по первому Вашему приказу, исполнить наш святой долг перед Отчизной. С нами Бог. Атаман Анненков».
Реакция А.В. Колчака была такой. Он решил произвести атамана белых партизан в генерал-майоры, для чего запросил у командующего Сибирской армией П.П. Иванова-Ринова послужной список Анненкова. В День георгиевских кавалеров — 9.12 (26.11) — Иванов-Ринов сообщил об этом, вызвав его к прямому проводу, самого Анненкова. Но тот ответил, что лучше останется полковником, чем станет колчаковским генералом. По другой версии, Анненков сказал Иванову-Ринову: «Я бы хотел получить генеральский чин из рук Государя Императора». Надо понимать так: атаман не хотел получать чин ни за что и от власти, которая еще ничем себя не зарекомендовала. Вопрос тогда был снят. Впрочем, позднее, осенью 1919 г., Колчак все-таки произвел Анненкова в генералы, и атаман чин принял, как и награждение орденом Святого Георгия. Видимо, отношение его к адмиралу изменилось, и в лучшую сторону.
По материалам книги: Шулдяков В.А. Гибель Сибирского казачьего войска. 1920-1922. Книга II. - М.: ЗАО Центрполиграф, 2004. - 607 с.
