Тува перед революциями 1917 года
Опубликовал: zampolit, 28-01-2017, 22:36, Путешествие в историю, 2 333, 0
Тува до революции 1917 года не представляла собой единого целого, она была экономически и политически раздроблена. В социально-экономическом и общественно-политическом строе Тувы накануне революционных событий господствовали патриархально-феодальные отношения и сохранялись пережитки родового быта.
Грабительская колониальная политика и жестокая эксплуатация местных феодалов задерживали хозяйственное и культурное развитие народа. В Туве не было промышленности, земледелие находилось в зачаточном состоянии и играло второстепенную роль.
Основным занятием тувинцев было кочевое экстенсивное скотоводство. Характерно, что феодалы и теократы, составлявшие всего 5% населения дореволюционной Тувы, владели свыше 40% поголовья скота. У крупного богача Ажикая было 20 тыс. голов различного скота, а у правителя Салчакского хошуна Идам-Сюрюна 15 тыс. На того же Ажикая батрачило 72 пастуха, более 20 охотников.
До революции в Туве было 20 монастырей (хуре), в которых насчитывалось около 3 тыс. лам. Монастыри строились, ремонтировались и оборудовались силами и средствами трудового аратства. Каждый монастырь имел свое собственное хозяйство — чыза, причем у крупных монастырей было несколько таких хозяйств. У Верхне-Чаданского монастыря было 4 чыза, в одном из них содержалось более 300 лошадей, 60 коров, свыше 700 овец.
Основными классами дореволюционной Тувы были эксплуататорский класс светских и духовных феодалов и эксплуатируемый класс трудовых аратов. С развитием капиталистических отношений в Туве появляется небольшая прослойка богатых людей — кара-баев, которые принадлежали к числу эксплуататорских элементов. Для ведения своего хозяйства баи широко использовали труд батраков.
Маньчжуро-китайские и монгольские колонизаторы при содействии местных феодалов беспощадно грабили народные массы. Основной формой колониальной эксплуатации трудящихся являлся сбор дани (албана) в пользу китайских и монгольских властей. В хошунах, подвластных маньчжурскому императору, дань взималась пушниной (соболь, белка, лисица и другие). А в хошунах и сумонах, зависимых от монгольских феодалов,— пушниной и скотом. 3000 хозяйств амбын-нойонских хошунов должны были вносить китайским чиновникам ежегодно 9 тыс. соболей. Араты одного только Бээзи хошуна в виде албана заплатили в 1911 г. монгольским князьям 306 рысей, 11500 белок, 100 быков, а в 1913 г.— 300 рысей, свыше 10 тыс. белок, 400 голов крупного рогатого скота и 800 голов мелкого скота.
Иноземные поработители не ограничивались только сбором дани, они открыто занимались и другими поборами. Тувинские феодалы, являвшиеся послушным орудием в руках колонизаторов, периодически преподносили своим покровителям — китайским и монгольским чиновникам всевозможные подарки на огромные суммы. Нойон Даа хошуна Хайдып, ради получения княжеского звания, в 1908 г. потратил на взятки улясутайскому генерал-губернатору около 90 тыс. рублей серебром. Подобные и другие расходы феодалов покрывались многочисленными поборами с населения.
Разорительными для тувинцев были частые наезды китайских и монгольских чиновников для сбора дани и по другим поводам. Эти поездки тяжело отражались на материальном положении аратов, которые должны были на каждой уртели (станции) приготовить 232 лошади, 43 верблюда, 19 юрт, 3 палатки, 64 улаачи (ямщика) и огромное количество продуктов питания. Политический ссыльный и исследователь Тувы Ф.Я. Кон писал: «Когда тувинцы узнают о предстоящем приезде чурганов из Китая, они перекочевывают, лишь бы не быть на пути этих чиновников. Никакое стихийное бедствие не может сравниться с таким нашествием китайских чиновников».
О тяжести ига захватчиков сложено много песен. В одной из этих песен поется:
Под грузным вьюком на хребте Савына
Выбились из сил кони, волы.
Как появились чанчин-чурганы
Два хошуна изнурились в неволе.
Под тяжелым грузом на хребте Мугурту
Выбились из сил кони, волы.
Как появился иноземный чурган,
Два хошуна измучились в неволе.
Местные светские и духовные феодалы в ограблении и эксплуатации аратских масс не отставали от колонизаторов. Вся тяжесть содержания феодального аппарата и многочисленные повинности, не имевшие никаких ограничений, ложились на плечи аратов. Крепостные араты должны были поставлять в порядке постоянного налога феодалам и чиновникам скот, меха, кожи, шерсть и отбывать повинность в качестве слуг и работников (доярок, пастухов, поваров и т. д.). Кроме того, существовал ряд дополнительных поборов, например, для покрытия долгов феодалов и чиновников китайским и русским купцам, на поездки тувинских феодалов в Монголию и т. д.
Трудовые араты не имели никаких политических прав, они были закреплены за феодалами и их чиновниками в сумонах и хошунах. Переход аратов без согласия хошунных правителей из хошуна в хошун был строго запрещен. Сосредоточив в своих руках административную и судебную власть, феодалы и чиновники на основе средневековых законов, применяли против трудового аратства различные виды устрашения, жестоких пыток и телесных наказаний.
Араты жили в юртах или шалашах — чумах, вели кочевой образ жизни. Жизнь бедняков протекала в холоде и в голоде, в нищете и невежестве. Крайне ухудшилось положение тувинцев с проникновением в Туву российского и особенно китайского торговоростовщического капитала. В торговых далеко не эквивалентных сделках торговцы-ростовщики по сути дела грабили местное население, назначая баснословные цены на предметы домашнего обихода, охотничьи припасы и дешевые материи, за бесценок скупая меха, овчины, скот и другие продукты животноводства.
Торговцы-китайцы развернули бурную деятельность на территории Тувы с 1903 г. Ссужая товары и водку в долг, они при помощи нойонов и чиновников с невероятной алчностью обирали тувинцев. Китайские торговцы истощали экономику Тувы, превращая аратов в своих неоплатных должников. В одном архивном документе говорится: «Скоро наступит такое время, когда у тувинцев уже ничего не будет, так как весь скот их будет принадлежать китайским торговцам и чиновникам».
После изгнания китайских торговцев в 1912 г. открылся широкий простор для деятельности российских купцов. Быстро растет число торговых факторий. Только в районе Хемчика в 1915 г. их насчитывалось 86. Из Тувы в города Сибири доставлялись главным образом овцы, быки, лошади на сумму примерно 200 тыс. рублей в год. Кроме того, вывозилось ежегодно до 15—20 тыс. кож, до 5 тыс. пудов масла, около 5 тыс. пудов шерсти. Из края купцами вывозилось каждый год от 3 до 5 тыс. штук соболя, до 600 тыс. белок.
В результате ростовщической торговли прибыли купцов достигали огромных размеров. Отдельные купцы превращались в крупных скотовладельцев. У российских купцов Вавилина, Медведева, Шепелина, Сафьянова было от 3 до 7 тыс. голов только крупного рогатого скота и лошадей.
Колониальная и торгово-ростовщическая эксплуатация, фактически не знавшая никаких ограничений, срастаясь с варварским средневековым насилием феодалов, приводила к разрушению хозяйства тувинцев, к обнищанию основной массы населения. Дореволюционная Тува была настолько забитой и отсталой колониальной окраиной, что она даже не имела своей родной письменности. Совершенно отсутствовали школы, медицинские пункты и какие- либо культурно-просветительные учреждения.
Однако, вместе с тем, нужно подчеркнуть, что русско-тувинские связи, возникшие еще в конце XVI — начале XVII в., занимают большое прогрессивное место в истории тувинцев. Именно развитие этих связей привело к включению Тувы в сферу революционного движения России и к освобождению при помощи российского пролетариата от гнета местных феодалов и колонизаторов, к возрождению и социальному прогрессу.
Сближению русского, китайского, тувинского и монгольского народов всемерно препятствовали маньчжуро-китайские чиновники, российский царизм, монгольские и тувинские феодалы. Но остановить процесс становления и развития дружбы и солидарности они не могли. Связи между населением Южной Сибири и тувинцами росли и крепли. Этому способствовало стихийное переселение русских крестьян в Туву, начавшееся в 70-х, особенно 80-х годах XIX века.
В результате переселения общее число русского населения Тувы по переписи 1918 г. достигло 12 тыс. человек. Наиболее заселены русским населением были Подхребтинский (Тандинский), Мало-Енисейский (Каа-Хемский) и Турано-Уюкский (Пий-Хемский) районы.
Классовый состав русского населения Тувы был далеко неоднородным. Накануне революционных событий около половины всех русских крестьянских дворов составляли бедняцкие хозяйства, примерно 35—40% — середняки и 20—25% — зажиточные и кулацкие хозяйства.
Укреплению и развитию русско-тувинских отношений способствовало и появление в Туве русской золотопромышленности в первой половине XIX в. В 1896 г. на территории Тувы работало 11 приисков с 500 рабочими.
Появление в Туве русского трудового населения имело прогрессивное значение для тувинского народа. В результате общения, совместной жизни зарождается и крепнет дружба русского и тувинского народов. Переселение русских крестьян в Туву способствовало развитию земледелия, улучшению ведения животноводства, а также оказывало определенное влияние на быт аратов. Тувинцы познакомились с плугом, простейшей сельскохозяйственной техникой, оседлым бытом. От русских тувинцы узнали о школах, больницах, о богатой духовной культуре русского народа.
Русская революция 1905—1907 гг. оказала воздействие на освободительное движение трудящихся Востока. «Мировой капитализм и русское движение 1905 года,— писал В. И. Ленин,— окончательно разбудили Азию. Сотни миллионов забитого, одичавшего в средневековом застое, населения проснулись к новой жизни и к борьбе за азбучные права человека, за демократию».
За революцией в России последовали буржуазные революции в Турции, Персии, Китае и в других колониальных и зависимых странах. Буржуазно-демократическая революция в Китае (1911 г.) привела к падению маньчжурской династии и усилению национально-освободительного движения монгольского и тувинского народов. В 1911—1912 гг. тувинские араты изгнали китайских торговцев и чиновников и совместно с монгольскими аратами вооруженной силой сломили сопротивление военного гарнизона такой цитадели маньчжуро-китайских колонизаторов, каким являлась крепость Кобдо.
В сложившихся условиях (падение маньчжурской династии, образование монгольского государства) перед тувинским народом встал вопрос о дальнейшей судьбе Тувы. В то время Тува находилась в сфере влияния России и Монголии. Сохранить самостоятельность в условиях слабо развитой экономики и патриархально-феодальных общественных отношений Тува в те годы, естественно, не могла. Нужно было сделать выбор — присоединиться к Монголии, чего жаждали монгольские и часть тувинских феодалов, или к России.
Трудовые араты, исходя из собственного опыта, тяготели к России. Многими годами и даже веками, исподволь, зарождалась и крепла в народе вера в освободительную миссию России. Русский рабочий и бедняк были проводниками в Туве передовой культуры русского народа, идей русской революции. В пользу воссоединения Тувы с Россией говорили и исторические связи, и пребывание в составе России родственных тувинцам по языку и быту народностей (алтайцы, хакасы, киргизы, казахи и др.). С другой стороны, араты испытали на себе тяжесть гнета монгольских князей. Монголия по сравнению с Россией в те годы была исключительно отсталой страной. Представитель нарождавшихся капиталистических элементов в Туве Агбан, выражая интересы тех, кто был заинтересован в присоединении Тувы к России, прямо заявлял: «Что Монголия? Чем она лучше Тувы? Что она может нам поставить кроме масла, которое у нас самих есть? Россия — это сила. Она способна ввозить в Туву не только ткани, но и железо и железные орудия».
Группа феодалов во главе с амбын-нойоном выступала также за включение Тувы в состав России. Эта группировка, учитывавшая в определенной мере настроение аратства, одержала верх над теми, кто был сторонником объединения страны с феодальной Монголией.
17 апреля 1914 г. (по старому стилю 4 апреля) царское правительство объявило протекторат России над Тувой. Тува под наименованием Урянхайского края была административно подчинена управлению Енисейской губернии.
Несмотря на то, что у власти в России находились эксплуататорские классы, присоединение Тувы к России в 1914 г. было исключительно прогрессивным событием в истории и жизни тувинского народа. С присоединением к России оживилась экономическая и политическая жизнь Тувы. Это способствовало росту материальной и духовной культуры тувинского народа. Русские построили много домов, целые поселки, в том числе административный и политический центр Тувы г. Белоцарск (ныне Кызыл).
В 1911 г. началось строительство Усинской колесной дороги, прочно связавшей Туву с близлежащими районами Сибири. В 1914 г. установлена первая телеграфная связь между селом Усинское, городом Минусинском и Тувой.
На золотых приисках российских предпринимателей вместе с русскими работали и тувинцы. Часто русские и тувинцы батрачили у одного и того же кулака или предпринимателя. В процессе совместной жизни и работы возникала и крепла трудовая дружба, классовая солидарность рабочих разных национальностей.
