Антисоветский мятеж 1920-1921 гг. в Западной Сибири
Опубликовал: alisa, 12-12-2016, 15:24, Путешествие в историю, 3 205, 0
31 января 1921 года в северных волостях Ишимского уезда Тюменской губернии и в районе Усть-Ишима (на границе Тобольского и Тарского уездов) начались антисоветские выступления. Вскоре весь север Ишимского уезда был охвачен восстанием, которое стало распространяться на соседние уезды. К середине февраля оно охватило все уезды Тюменской губернии, а также прилегающие Петропавловский уезд Омской губернии, Курганский уезд Челябинской губернии, Камышловский и Шадринский уезды Екатеринбургской губернии.
Незадолго до восстания кое-где в этих местах происходили так называемые «женские волынки». В Белозерской, Иковской, Падеринской и Усть-Суерской волостях Курганского уезда женщины собирались у сельских Советов и требовали прекращения изъятия хлеба по продовольственной разверстке. Они задерживали подводы с хлебом, направлявшиеся в город, ссыпали хлеб в сельские амбары и кричали: «Долой продразверстку!» Было ясно, что «женские волынки» искусно направлялись вражеской рукой. Затем они сменились кровавыми выступлениями.
Повстанцы перерезали железнодорожный путь, связывающий Сибирь с Центральной Россией, прервали доставку хлеба в голодные районы страны, захватили ряд городов Западной Сибири, в том числе Петропавловск, Тобольск, Березово, Обдорск, Барабинск, Каинск, и подошли на 4—8 километров к Тюмени. Восставшие вели бои за Ишим (несколько раз переходивший из рук в руки), угрожали Кургану и Ялуторовску.
Антисоветские восстания в Западной Сибири имели свои особенности по сравнению с другими антисоветскими кулацкими выступлениями 1921 года. В Сибири удельный вес кулацкой прослойки был самый высокий в стране: кулацкие хозяйства составляли в 1920 году 13,8% всех крестьянских хозяйств и засевали 36,8% общей посевной площади. Середняки также находились в более выгодном положении, чем в Центральной России: в 1920 году они засевали 44,8% всех посевных площадей и производили более 2/з товарного хлеба. В деревнях и городах Сибири еще и в 1921 г. сказывалось влияние дореволюционных купцов и промышленников. Здесь нашли приют белогвардейские офицеры, оставшиеся после разгрома колчаковской армии. Поэтому в Сибири имелось еще достаточно горючего материала, способного поддерживать антисоветские выступления.
Наиболее полно и конкретно «идеалы» и политическая платформа кулацкого движения в Западной Сибири воплотились в деятельности мятежников Тобольска, находившегося под их властью с 20 февраля по 8 апреля 1921 года.
1 марта 1921 года в статье под заглавием «Основные принципы организации народной власти» некий местный кулацкий «теоретик» с ученым видом доказывал, будто в русских национальных условиях «истинное народовластие» есть «власть, избранная пахарями», так как де 80% населения России составляют крестьяне-землепашцы. Вот такую «крестьянскую диктатуру», основной задачей которой было восстановление частной собственности, и пытались установить главари мятежа.
В Тобольске они образовали «городской крестьянский совет», пытавшийся распространить свою власть на окружные села и уезды, включенные в так называемую «Тобольскую федерацию». Состав «крестьянского совета» весьма показателен. В числе его 18 членов не было ни одного рабочего, ни одного крестьянина - бедняка. Главари кулацкой власти не допускали в состав «совета» даже представителей созданного после переворота «временного бюро профсоюзов», который устами своих лидеров из «социалистов» высказывался за поддержку «новой власти». После настойчивых домогательств и торга эсера Корякова с уполномоченными «власти» президиум «городского крестьянского совета» 1 марта принял постановление: «Признать такое представительство (профсоюзов в совете) принципиально приемлемым, но с совещательным голосом». Решающие голоса получили в «совете» кулаки, торговцы и черносотенные элементы, вплоть до открытых монархистов. Председателем «городского крестьянского совета» стал кадет Степанов.
Заправилы восстания на первых порах не решались ликвидировать советскую форму правления, пользовавшуюся доверием у населения. В большинстве случаев они сохраняли местные сельские Советы и волисполкомы, но путем исключения из них коммунистов и включения кулаков делали их пригодными для своих целей. Здесь на практике осуществлялся новый лозунг контрреволюции— «Советы без коммунистов». Чтобы не отпугнуть трудовое крестьянство и рабочий класс, главари повстанцев заявили, что о возврате земли помещикам и о нарушении закона о 8-часовом рабочем дне «не может быть и речи». Они приспособили к нуждам владельцев предприятий советский кодекс о труде, исключив из него ряд положений, гарантирующих трудящимся право на отпуск, на пособия по болезни и безработице. Кулацкая власть Тобольска использовала царские судебные уставы 1864 года как «готовый стройный кодекс» и провела на их основе выборы окружного суда. Это не помешало «главнокомандующему» Желтовскому образовать и «военно-следственную комиссию», которая, вопреки всякой законности, расправлялась с коммунистами и лицами, сочувствовавшими Советской власти. За время кулацкого господства в Тобольске мятежники расстреляли около 200 советских и партийных работников.
Когда кулацкий отряд под командованием бывшего колчаковского офицера Третьякова, посланный из Тобольска, занял Сургут, тобольская «власть» 14 марта 1921 г. телеграфно распорядилась образовать там «городской крестьянский совет». Одновременно предлагалось упразднить советские учреждения: райпродком, милицию, суд, отдел записей актов гражданского состояния и т. д. Взамен их восстанавливались по образцу бывших царских учреждений продовольственная управа, полицейская охрана, судебные учреждения, действовавшие по царским уставам. Предписывалось записи актов гражданского состояния производить в церквах. Объявлялась полная свобода торговли, частного предпринимательства и собственности. Во главе сургутского «городского крестьянского совета» стал крупный кулак А. Кондаков. Кулацкая власть продержалась здесь с 9 марта по 22 мая 1921 года.
Бывшие колчаковские офицеры мобилизовали мужское крестьянское население захваченной контрреволюцией территории и создали довольно крупные вооруженные силы мятежной «народной армии». Председатель Тюменского губисполкома С. Новоселов на 3-м губернском съезде Советов говорил: «Характерной чертой бандитизма служат якобы «народные», «мужицкие» стремления к свободе. Нам попали в плен несколько командиров «народной армии», простые мужики. Им задаешь вопрос, почему они шли против Советской власти. Получаешь ответ: «Не знаю, приказали». «А кто приказал?» — «Не знаю, штаб». И вот, проходя по цепи этих приказаний, приходится убедиться, что руководителями «народной власти» были «народники» в золотых погонах».
«Штаб сибирского фронта», руководивший ишимско-петропавловской группой повстанческих отрядов, возглавлял бывший поручик царской армии Родин. «Главнокомандующим» тобольской «народной армией» был Желтовский, начальником штаба — полковник Сватош, бывший адъютант чехословацкого генерала Гайды. «Войсками», наступавшими на Петропавловск, командовал бывший полковник Кудрявцев, на Сургут — бывший колчаковский офицер Третьяков. Казачьей «Сибирской кавалерийской дивизией» командовал полковник Токарев, голышмановской группой — офицер Свириденко. Мелкими сельскими отрядами повстанцев командовали местные кулаки.
Повсюду на территории, захваченной повстанцами, сельские кулаки жестоко расправлялись с беднотой, с учителями и советскими работниками. Вот характерное сообщение о действиях бандитов: «Красногорская волость Ялуторовского уезда. Одиннадцатилетний мальчик — сын коммуниста в Красногорской волости — убит бандитами ударом железной остроконечной пики в голову. Белыми вырезана огромная по численности, около 200 человек, Красногорская коммуна. В Ялуторовском и Заводоуковском селах разграблены ссыпные пункты. Есть много случаев убийства учителей, арестов и увоза их неизвестно куда. Зверски убит и выброшен в озеро один весьма преклонных лет коммунист по фамилии Комальцев».
Борьбу с мятежниками вели вначале местными силами. Однако масштабы мятежа потребовали вмешательства центральной власти. ЦК РКП (б) и СНК приняли экстренные меры. Для ликвидации мятежа и для борьбы с кулацкими бандами Главное командование вооруженных сил республики направило воинские соединения Красной Армии, в том числе 21-ю стрелковую дивизию, кавалерийскую бригаду, Казанский и Сибирский пехотные полки, состоящие из курсантов, Вятские пехотные курсы, 121-й и 122-й кавалерийские полки, четыре бронепоезда и др.
Их возглавил помощник главнокомандующего войсками РСФСР по Сибири В. И. Шорин. Район мятежа был разбит на три участка: северный (Ишимский), южный (Петропавловский), западный (Камышловско-Шадринский). В ночь на 16 февраля 1921 года части Красной Армии освободили Петропавловск. 18 февраля разбили голышмановскую группу мятежников в районе железной дороги, соединяющей Сибирь с Центральной Россией, и к 25 февраля отбросили банды от линии железной дороги. В первых числах марта железнодорожное сообщение на линии Омск — Челябинск было восстановлено.
В марте Красная Армия начала наступление на Тобольск и 8 апреля освободила его. Там был захвачен главный «повстанческий» штаб. Остатки банд вместе с главарями «народной армии» Желтовским, Сватошем, Силиным, Степановым бежали на север. В мае экспедиционные отряды Красной Армии окончательно разбили банды кулаков, оперировавшие в северных уездах Тюменской губернии. Желтовский, его адъютант Крупинин, полковник Сватош и начальник штаба кулацкой армии Силин были убиты; председатель тобольского «крестьянского совета» Степанов и командующий войсками Данилов взяты в плен. 22 мая был освобожден Сургут, в конце мая — Обдорск.
После ликвидации основных сил мятежников в отдельных селах действовали еще мелкие части и банды, скрывавшиеся в лесах. В июне 1921 г. 3-й губернский съезд Советов объявил двухнедельник добровольной явки. Потом в Тюменской губернии прошел трехнедельник добровольной явки. 1 октября председатель Тюменского губисполкома Макаров говорил на собрании коммунистов города: «Проведенный трехнедельник добровольной явки бандитов дал удовлетворительные результаты, и сейчас остаются в лесах небольшие шайки бандитов, делающие налеты на склады и населенные пункты. Есть случаи убийства ответственных работников на местах».
Борьба с бандитскими шайками продолжалась до конца 1921 года, когда наконец политический бандитизм в Сибири благодаря наступившему в настроениях среднего крестьянства перелому был ликвидирован.
Немалую роль в ликвидации бандитизма сыграли чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией. В феврале 1921 года, в разгар выступлений мелкобуржуазной стихии, органы чрезвычайной комиссии под руководством полномочного представителя ВЧК по Сибири И.П. Павлуновского ликвидировали организации «Союза трудового крестьянства», связанные с антисоветскими кулацкими выступлениями. Аресты были произведены в Омске, Тюмени, Новониколаевске, Красноярске и других городах и районах Сибири.
Как выяснилось, в марте 1920 г. в соответствии с указаниями своего ЦК эсеровские партийные организации приступили к созданию нелегального «беспартийного» Всесибирского крестьянского союза для подготовки антисоветского восстания. Среди учредителей «Союза» были видные эсеровские активисты - Юдин, Тагунов-Елыневич, Тяпкин, народные социалисты В.И. Игнатьев (бывший член антисоветского «Верховного управления Северной области»), Савченко, Меринов. Вскоре губернские комитеты «Союза трудового крестьянства» были образованы: в Омске — во главе с Юдиным, Тагуновым и Подвицким; в Новониколаевске — во главе с эсером Степановым и Гусельниковым; в Алтайской губернии — во главе с членом ЦК партии народных социалистов Игнатьевым; в Красноярской губернии — во главе с народным социалистом Сибирцевым. В Тюменской губернии действовали уже упоминавшиеся эсеры Коряков, Силин, также являвшиеся членами «Союза трудового крестьянства».
С первых же своих шагов руководители «Союза трудового крестьянства» стали связываться не только с кулацкими, но и с офицерскими белогвардейскими группами, принимая их в свои организации.
Арестованный активный член «Союза» эсер Тагунов при расследовании дела показал, что в августе 1920 г. инициативная группа «Крестьянского союза» в Омске, в которую входили Юдин, Тяпкин, Данилов и он, Тагунов, узнала о существовании в Омске военной организации во главе с колчаковским офицером Густомесовым и поручила вступить с нею в переговоры. «Мною было установлено,— показал Тагунов,— что военная организация определенной платформы не имела и вообще политически слабо ориентировалась: так, например, организация высказывалась за полное восстановление частной собственности, как помещичьих земель, так и промышленных предприятий и банков. Организацией допускалась возможность оставления земли у крестьян, но только за выкуп. Я развил Густомесову программу «Крестьянского союза», после чего Густомесовым мне было заявлено, что его военная организация, пожалуй, может согласиться с программой «Крестьянского союза» и его задачами. О результатах ознакомления с военной организацией Густомесова мною на заседании комитета «Крестьянского союза» был сделан доклад; по заслушании доклада было решено, что данных для вхождения военной организации в состав «Крестьянского союза» достаточно».
В октябре 1920 г. белогвардейская группа Густомесова вместе с имевшимся у нее складом оружия была принята в омский «Союз» и стала работать в его военном отделе под руководством эсера Тяпкина. Некоторых ее членов «Союз» командировал для организации повстанческих групп в Тюмень, на ст. Вагай, в Славгородский уезд. Белогвардейские офицеры участвовали в работе «Союза трудового крестьянства» также в Тюменской, Алтайской, Красноярской, Новониколаевской губерниях. В военный отдел эсеровского красноярского «Союза» входили 89 офицеров-белогвардейцев.
В начале февраля 1921 г., когда кулацкие повстанческие отряды, руководимые деятелями «Союза трудового крестьянства», подступили почти к самой Тюмени, внутри города белогвардейская организация готовила восстание. Во главе заговора стоял бывший колчаковский корнет Лобанов. Заговорщики вербовали сторонников среди населения, в красноармейских частях, среди железнодорожников и бывших офицеров. В 9 часов вечера 11 февраля они намеревались прервать телеграфную и телефонную связь и, воспользовавшись тем, что им удалось узнать пароль, захватить склады с оружием. К этому времени в Тюмень должны были прибыть кулацкие отряды из волостей. Предполагалось захватить и губчека, но заговорщики сами попали в руки чекистов, не успев привести в исполнение свой замысел.
Таким образом, в Западной Сибири антисоветским движением мелкобуржуазной контрреволюции, подготовленным и поднятым правоэсеровскими мятежниками через «Союзы трудового крестьянства», фактически руководили белогвардейцы.
Арестованные Чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией главари этого антисоветского движения (в том числе Юдин, Тагунов, Тяпкин, Густомесов), кулацкие заправилы и белогвардейцы были сурово наказаны. Вместе с тем чрезвычайные комиссии и революционные трибуналы великодушно относились к крестьянству, обманно вовлеченному в антисоветское движение.
Выездная сессия военного трибунала рассмотрела в Петропавловске много дел участников восстания. Лишь особо злостные из них приговаривались к наказаниям, малосознательные крестьяне освобождались от ответственности.
Примером карательной линии революционных трибуналов может служить приговор Тюменского губернского трибунала по делу о мятежниках Червишевской волости Тюменского уезда. По этому делу привлекалось к судебной ответственности 35 крестьян, среди которых были командир сельского бандитского отряда Иван Рычков, председатель «крестьянского совета» Степан Панышев, товарищ председателя Петр Панышев, секретарь «совета» Прохор Благушин, «начальник штаба» Иван Осколков. 25—26 сентября 1921 г. революционный трибунал приговорил: «Рычкова И., Панышева С., Мокрюкова И., Зырянова Л. и Туранова И. подвергнуть высшей мере наказания — расстрелять, но, принимая во внимание их несознательность, приговор смягчить, подвергнуть вышеуказанных лиц заключению в рабочий дом сроком на 5 лет каждого». Остальным подсудимым трибунал назначил условное наказание.
Источник: Д.Л. Голиков «Крушение антисоветского подполья в СССР», книга вторая. Москва, Издательство политической литературы, 1986.
