Т-37А — советский малый плавающий танк и первый серийный плавающий танк в мире. По советской классификации 1933 года «О системе танкового вооружения РККА» являлся основным танком типа - разведывательный танк. Этот экспонат, выставленный в Музее «Боевая слава Урала» был произведен в 1932 году на Ижорском заводе в числе ограниченной партии, с измененной сварной башней. Подбит в районе дороги Терийоки-Койвисто на рубеже УР «Инкиля» в ходе Советско-финской войны в феврале 1940 года.

Танк создан в 1932 году на основе британского плавающего танка фирмы «Виккерс» и опытных плавающих танков советской разработки. Серийно производился с 1933 по 1936 год, после чего был заменён в производстве более совершенным Т-38, разработанным на основе Т-37А. В общей сложности за четыре года выпуска было изготовлено 2566 танков Т-37А, включая прототип.

Танк был создан в результате обобщения опыта, полученного при постройке Т-41 и Т-37, и он был принят на вооружение как своеобразный «гибрид» этих двух машин: компоновочную схему заимствовали от первого, а ходовую часть — от второго.

Постановлением Совета труда и обороны (СТО) СССР от 11 августа 1932 года такой танк под индексом Т-37А принят на вооружение РККА, причём на момент утверждения документа не было даже его опытного образца. Главным конструктором не существующей пока ещё машины был назначен Н.Н. Козырев.

В Рабоче-крестьянской Красной армии они предназначались для выполнения задач связи, разведки и боевого охранения частей на марше, а также непосредственной поддержки пехоты на поле боя.

Тактико-технические характеристики:

Впервые в бою Т-37А были применены в ходе боёв на Халхин-Голе против японских войск в мае — сентябре 1939 года. В составе 11-й танковой бригады 57-го Особого корпуса, дислоцированного в Монголии на начало конфликта, имелось 8 Т-37А, ещё 14 танков этого типа насчитывалось в 82-й стрелковой дивизии, прибывшей в район боевых действий к началу июля. В условиях пустынно-степной местности амфибийные свойства танков были совершенно не востребованы и на протяжении всего конфликта они использовались для поддержки пехоты. По итогам боевых действий танки получили от командования невысокую оценку; в отчётах, составленных после боёв, говорилось: «Танки Т-37 показали себя непригодными для атаки и обороны. Тихоходны, слетают гусеницы, ходить по пескам не могут». Недостаточной была и защищённость Т-37А, за время боевых действий безвозвратные потери составили 17 из 25 задействованных танков.

Т-37А использовались также в ходе польской кампании 1939 года, при этом, несмотря на слабость сопротивления со стороны польских частей, в ходе боёв у города Хелм были потеряны три танка этого типа. В целом по итогам кампании Т-37А получили уже ставшими для них стандартными замечания.

Наиболее активно Т-37А применялись в ходе Советско-финской войны 1939—1940 годов. К моменту начала боевых действий в танковых частях Ленинградского военного округа насчитывалось 435 Т-37А и Т-38, что составляло 18,5 % от всего танкового парка округа. Помимо этого, сразу после начала войны были сформированы восемь отдельных танковых батальонов, вооружённых Т-37А и Т-38. Из-за труднопроходимого характера местности в районе боевых действий, Т-37А использовались в основном для выполнения задач охранения, порой также для поддержки пехоты и разведывательно-дозорной службы. В отдельных случаях плавающие танки использовались достаточно успешно для форсирования водных преград. Если у противника отсутствовали противотанковые средства, то плавающие танки с хорошими результатами «цементировали» стыки в боевых порядках стрелковых частей. Несмотря на сравнительно успешное применение в ходе войны, Т-37А вновь продемонстрировали всё те же свои недостатки — невысокую надёжность и проходимость, недостаточные бронирование и вооружение. Общие же безвозвратные потери в ходе войны составили 94 Т-37А и Т-38.

Всего к 1 июня 1941 года, накануне Великой Отечественной войны, в РККА имелось 1925 линейных, 379 радийных и 10 химических танков Т-37А. Из этого числа 112 танков, согласно отчётности, находились в 1-й категории ремонта (новые, неиспользованные и пригодные к эксплуатации машины), 1364 танка находились во 2-й категории (бывшие в эксплуатации исправные машины), в 3-й (требующие среднего ремонта в окружных мастерских) и 4-й (требующие капитального заводского ремонта или ремонта в центральных мастерских) категориях находились, соответственно, 423 и 415 машин. Таким образом, 36 % от всего числа Т-37А требовали серьёзного ремонта. Оставшиеся машины были также в своём подавляющем большинстве сильно изношены, от 40 до 60 % их требовали текущего войскового ремонта и их моторесурс во многих случаях не превышал 20—40 часов.

Значительная часть Т-37А была потеряна в первые же недели войны в ходе отступления Красной армии, а в дальнейшем из-за огромных потерь бронетанкового парка Т-37А (как и другие плавающие танки) использовались для поддержки пехоты в роли обычных сухопутных машин.

К весне 1942 года во фронтовых частях осталось крайне мало Т-37А и их использование носило эпизодический характер. Сравнительно долго эксплуатировались Т-37А лишь на Карельском и Ленинградском фронтах, где интенсивность боевых действий была ниже и имелась возможность ремонта танков на ленинградских заводах. Из-за крайне низкой к тому времени боевой ценности Т-37А использовались для второстепенных задач — разведки, охранения и связной службы. Тем не менее, в двух эпизодах плавающие танки были использованы по прямому назначению для форсирования водных преград.

В августе 1942 года для участия в готовившемся форсировании Невы был создан отдельный батальон лёгких танков, насчитывавший 29 Т-37А и Т-38. Все наличные танки батальона были сильно изношены, а личный состав был собран в спешке и не прошёл почти никакой подготовки. Несмотря на это, в ходе начавшейся 26 сентября операции по форсированию Невы, плавающим танкам удалось, несмотря на тяжёлые потери, переправиться через реку и занять небольшой плацдарм на вражеском берегу, однако ввиду неудачного в целом хода операции плацдарм был эвакуирован, а все задействованные плавающие танки, за исключением шести вышедших из строя по техническим причинам, были потеряны.

В 1944 году было решено использовать исправные машины Карельского и Ленинградского фронтов в операции по захвату плацдарма на реке Свирь. Операция была хорошо подготовлена, совместно с 92-м танковым полком, имевшим 40 танков Т-37А и Т-38, действовал 275-й отдельный моторизованный батальон особого назначения, имевший 100 автомобилей-амфибий FordGPA, полученных по ленд-лизу и использовавшихся для переброски пехоты. Утром 21 июля 1944 года, не дожидаясь конца мощной артподготовки, продолжавшейся 3 часа 20 минут, танки и автомобили вошли в воду и, ведя огонь с ходу, устремились на противоположный берег. К моменту выхода машин на вражескую сторону артподготовка была завершена, на берег вышли три тяжёлых самоходно-артиллерийских полка (63 САУ ИСУ-152), которые открыли огонь прямой наводкой по огневым точкам противника. Танки в сопровождении сапёров и автоматчиков с автомобилей успешно преодолели три линии траншей и проволочные заграждения, затем завязав бой в глубине обороны противника. Отличная организация операции привела к её быстрому успеху при минимальных потерях — был захвачен плацдарм шириной по фронту в 4 км, при этом было потеряно лишь 5 танков. Данный эпизод стал последним известным случаем боевого применения советских плавающих танков.

В учебных частях танки Т-37А использовались до конца войны, но очень быстро после её окончания были списаны и отправлены в металлолом.скачать dle 12.1

---