Топ-100

Старообрядцы в Тобольской губернии XVIII века

Опубликовал: zampolit, 11-07-2015, 10:17, Путешествие в историю, 9 050, 0

Переселенец был главной фигурой в сибирской деревне XVIII века. Крестьяне – переселенцы несли за Урал свой трудовой и социальный опыт, мироощущение и веру. Среди переселенцев и беглых было много ревнителей «древнего благочестия». От Урала до Алтая сложилась целая сеть скитов и пустынь, где находили убежище старообрядческие чернецы и их приверженцы, гонимые духовными и светскими властями. Они являлись центрами широкого общественного движения, направленного против официальной церкви и стоящего за ней государство. Один из крупных скитов – Аремзянская пустынь – обосновался в 30 верстах от епархиального Тобольска. Из нее вышел знаменитый предводитель яицких старообрядцев И. Харчевников. Два крупнейших скитских центра возникли близ Тары: поповского согласия Сергиевская пустынь и скит беспоповца Ивана Смирнова. Вокруг них группировались сотни ишимских, ялуторовских, тюменских крестьян и казаков.

Старообрядцы расходились с православной церковью по обрядовым вопросам: о таинствах священства, крещении, формах креста, крестосложении и т.п. Но за мотивами религиозного порядка явно или неявно стояли вполне земные, социальные интересы. Старообрядчество было окружено ярким ореолом гонимой, преследуемой религии, освещенной многовековой традицией. Скиты давали убежище от насилий духовных и светских властей.

Движение старообрядцев началось с протеста против записи их в двойной подушный оклад. В сентябре 1721 года в Тобольске получили указ с категорическим требованием переписать раскольников для этих целей. На места, в том числе и Тару, были направлены военные команды. В старообрядческих кругах в то время широко распространились упаднические настроения. Раскольники говорили о близости конца света, о безраздельном господстве на земле слуг антихриста, причем последний все больше отождествлялся с личностью самого императора. В этом контексте согласие уплачивать двойной оклад рассматривалось как подчинение воле антихриста и помощь ему, а списки налогоплательщиков как перечень слуг сатаны.

Старообрядцы отказались от записи в двойной подушный оклад. Мрачная старообрядческая эсхатология дала протесту традиционную форму – самосожжение. В конце 1721 – начале 1722 годов совершились гари в Ировской деревне Абацкой слободы и селениях Ишимской волости. Это остановило власти. Митрополит Антоний направил в скиты свое пастырское послание с мирным увещеванием раскольников. Больше никаких мер не принималось. Но в мае 1722 года события приняли крутой оборот. Жителям Тары и казачьему гарнизону города надлежало принять присягу по новому указу о престолонаследии. По этому указу правящий император по своей воле назначает преемника, когда это сочтет необходимым. Теперь же присягу следовало принести не названному по имени и еще не назначенному преемнику. Многих это показалось странным. Поползли слухи: дело нечисто, ибо приказано приводить к присяге не иначе как самому антихристу, имени которого даже вымолвить невозможно. Жители и гарнизон отказались присягать. Петр I квалифицировал это как государственную измену и открытый бунт. Начался жесточайший тайный розыск, длившийся до 1735 года. Сотни жителей Тары и окрестных селений подверглись пыткам и мучительным казням.

Вопрос о присяге переплелся с вопросом о записи в двойной, раскольничий оклад. Не желая записываться, ишимские, тюменские и ялуторовские крестьяне снимались с насиженных мест и скрывались. Бежали раскольники и православные. Расколоучители призвали своих приверженцев к самосожжению. Документы зафиксировали зловещие гари в деревне Зырянской под Тюменью, деревне Коркиной Ялуторовского дистрикта, деревне Ировской Абацкой слободы (повторно), деревне Камышевской на Исети. Гибли десятки и даже сотни людей. В середине октября 1722 года в самосожжении на реке Пышме погибло 400 тюменских и ялуторовских крестьян. В марте 1724 года в болотистых лесах за рекой Пышмой сгорело 145 человек, съехавшихся сюда из разных тюменских и ишимских деревень; среди них было и несколько жителей Тюмени.

Массовые самосожжения вызвали тревогу светских и церковных властей. Первые были обеспокоены прискорбным сокращением числа налогоплательщиков и, следовательно, умалением казенного «интереса»; для вторых гари опасны были тем, что они свидетельствовали о неэффективности работы всей иерархии священнослужителей, оказавшихся неспособными вернуть в лоно церкви заблудшую паству. Митрополит Тобольский и Сибирский Антоний отреагировал на это весьма оригинально. В 1723 году он заверил Синод, что все раскольники в его епархии сгорели, а вновь впавших в раскол нет. В 1726 году во всей Сибири значился один записной старообрядец, в 1732 году – пять, и все – по Таре. Это, впрочем, не мешало духовным властям с помощью светской администрации выявлять противников «истинной веры» и карать их.

В Сибири четкой грани между старообрядцами и православными не было. Многие крестьяне, не замеченные в расколе, крестились двуперстно; старообрядцы же посещали православные храмы, принимали в своих домах священников, крестили детей по православному обряду. Среди крестьян - старообрядцев бытовало убеждение, что на худой конец, чтобы избежать преследований, можно сходить на исповедь к никонианскому попу, но следует при этом всячески избегать причащения. Более того, можно даже причаститься, но, удерживая во рту «святые дары», стараться потом незаметно выплюнуть их. Крестьяне села Пышменского Тюменского заказа прорубили в полу церкви специально дыру близ большого креста с тем, чтобы во время поклонов перед ним удобнее было выплюнуть причастие. Но это было весьма рискованным делом. По христианским представлениям «святые дары» на литургии превращались в кровь и плоть самого Иисуса Христа и надругательство над ними считалось неслыханным богохульством, заслуживающим казни. В 1738 году при митрополите Антонии Стаховском были уличены и обвинены в «плюновении святых тайн» жена тобольского разночинца Васса Дмитриева и крестьянка Евфимия Петрова. Как богохульников их приговорили к сожжению; приговоры были исполнены в Тобольске 18 ноября и 16 декабря 1738 года.

Учет старообрядцев вели церковь (исповедальные ведомости) и светская администрация (запись в двойной подушный оклад). Но ни исповедальный, ни податный учет точных сведений об их числе не давал и не мог дать как по причине размытости граней самого предмета учета, так и ввиду коррумпированности части местного духовенства, всегда готового за мзду показать раскольников в числе бывших на исповеди. Но одно несомненно: количество старообрядцев в Зауралье в XVIII веке росло. Их ряды пополнялись беглыми особенно после разгромов властями старообрядческих центров России (Керженец, Выгорецкая, Урал) и за рубежом, а также передачи веры из поколения в поколение в самой Сибири. По данным исповедального учета, в Тобольской епархии в 1750 году насчитывалось 5079 мужчин и 4679 женщин раскольников, основная часть которых находилась в Тобольском уезде: 2812 мужчин и 2360 женщин (без раскольников проживающих в Тобольске). За этот же 1750 год губернская канцелярия насчитывала на этой же территории (без Исетской провинции) 3550 и 3040 женщин записных раскольников. Очевидно, данные светского учета стоят ближе к истине, но и они, без сомнения, сильно занижены.

Если в первую ревизию (1722-1724 гг.) старообрядцы боролись против записи в двойной подушный оклад, то во время второй ревизии (1743-1747 гг.), напротив, шли в эту запись. Указы о проведении второй ревизии разрешали записывать в раскольники всех желающих, что было воспринято старообрядцами как объявление свободы вероисповедания. Крестьяне стали записываться в раскол семьями, даже соседними дворами. В Тюмени записались 293, Ялуторовском дистрикте – 88, Ишимском – 66, а по всей епархии – более 10200 человек. Такой приток в старообрядчество обескуражил церковников. Тобольская консистория разослала по духовным заказам указы с требованием усилить борьбу с расколом, не останавливаясь перед насильным возвращением в «церковную ограду» вновь записавшихся в раскольничий подушный оклад. Крестьяне месяцами бродили по окрестным лесам, лишь изредка рискуя появляться вблизи жилья, чтобы узнать, «обращают ли их церкви или свое оставлено». Они собирались десятками и сотнями в специально построенных вдали от селений дворах и угрожали самосожжением, если их и далее будут принуждать к обращению. 21 раз полыхали по всей Тобольской епархии старообрядческие гари. На 1750-1753 годы падает половина самосожжений XVIII века в Западной Сибири и на Урале. Причем в гарях участвовали и незаписанные старообрядцы, считавшиеся православными.

Вот только некоторые из этих зловещих фактов. В августе 1750 года сожгла себя большая зажиточная семья Пайковых (14 человек) из деревни Зайковой, что в 8 верстах от Тюмени. 8 октября того же года сгорел 61 крестьянин в Тугулымском приходе (тоже Тюменского уезда). 10 декабря погибли в огне крестьяне д. Бурмистровой и слободы Орлово Городище Ишимского дистрикта. Всего в Ишимском старообрядческом районе сгорело в том же году около 30 крестьян. В ночь на 22 марта 1751 году в Тюменском духовном заказе вспыхнули одновременно три гари – в деревнях Гусевой, Гилевой и Кулижной. Собрались для самосожжения 50 старообрядцев в д. Снегирево Ялуторовского дистрикта, и только энергичное вмешательство ялуторовского управителя князя В. Пелымского предотвратило трагедию. Наконец, в ночь на 23 июля 1753 года совершилась крупнейшая гарь близ д. Лучинкиной Кармацкого стана, в которой погиб 201 человек.

Гари 1750-1753 гг. связаны с деятельностью митрополита Сильвестра Гловацкого, предпоследнего представителя украинского духовенства на Тобольской кафедре (1749-1755). Активный поборник церковного просвещения, противник государственного вмешательства в церковные дела, фанатичный борец за православную веру, Сильвестр до назначения в Тобольск уже был известен крутой миссионерской деятельностью в Казанском крае, где он обращал в православие мордву, ремисов и востяков. В отличии от своих предшественников на Тобольской кафедре Антония Стаховского и Арсения Мацеевича, склонных к уступкам старообрядцам, новый митрополит не допускал никаких компромиссов и уповал прежде всего на методы насилия. По его инициативе и под его руководством была проведена крупнейшая акция по ликвидации главных старообрядческих центров на Урале и в Сибири. Однако основную задачу – возвратить в православие всех вновь записавшихся в раскол по второй ревизии – выполнить ему не удалось. По настоянию светской губернской администрации, обеспокоенной потерей огромного числа налогоплательщиков, Синод счет за лучшее убрать Сильвестра из Сибири.

Митрополичью кафедру в Тобольске занял Павел Конюскевич, последний самый яркий представитель украинского церковного направления в Сибири. Родился он в 1705 году в Галиции, окончил с отличием Киевскую духовную академию и там же преподавал пиитику; на 28 году жизни постригся в монахи. Будучи высокообразованным в своей области, Павел три года служил проповедником Славяно-греко-латинской духовной академии в Москве, затем настоятелем старейшего Новгородского Юрьева монастыря. Его хорошо знала Екатерина II, отмечала его ум и образованность, но недолюбливала за чрезмерное властолюбие и религиозный фанатизм, называя не без основания «гордым», «гонителем, изувером, фанатиком».

Новый владыка прибыл в Тобольск глубокой осенью 1758 года, и скоро сибирское духовенство почувствовало его тяжелую руку. Ряд священников, погрязших в мирских пороках, лишился мест или подвергся телесным наказаниям. Павел не был самодуром и в своих приговорах всегда придерживался тогдашних законов. Он постоянно заботился о Тобольской семинарии, открыл в ней класс богословия, виновных штрафовал в пользу семинарии, что, однако, не мешало ему наказывать семинаристов тяжелыми работами, а их учителей – плетьми.

В вопросе о старообрядчестве митрополит Павел продолжал линию своего предшественника, даже усилив ее карательную направленность. Созданные им специальные комиссии и приданные им воинские команды рьяно вели розыск на уральских заводах, в Исетской провинции. В 1760 году он начал обширное следствие о «квакерах» (хлыстах) в своей епархии. Старообрядцы ответили серией самосожжений. В 1761 году Сенату пришлось дважды вмешиваться в миссионерскую деятельность тобольского митрополита и защищать от его посягательства администрацию уральских заводов и Исетской провинции, входивших административно в Оренбургскую губернию, а в церковном отношении – в Тобольскую епархию.

Митрополит Павел вступил в острейший конфликт с сибирскими губернаторами Ф.И. Соймоновым и Д.И. Чичериным. Конфликт с последним получил несколько комический оттенок. Как извещал губернатор царицу, он долго и безрезультатно «сражался промемориями» (т.е. письмами) с владыкой по разным поводам, возникавшим в связи с неуемным миссионерским азартом Павла. Чтобы досадить митрополиту, Чичерин приказал устраивать концерты военного оркестра на площади перед кафедральным собором св. Софии во время богослужений. В ответ владыка велел написать на задней стене Ильинской церкви картину страшного суда. На переднем плане фрески среди грешников был изображен в полной форме красавец генерал, в котором прихожане без труда узнавали своего губернатора. Д.И. Чичерин, однако, не остался в долгу, распорядившись написать в свою очередь картину страшного суда, где в аду среди грешников также на переднем плане испытывал муки митрополит Павел. Борьба закончилась отставкой строптивого митрополита. Павел сопротивлялся до последнего. Он посмел даже не выполнить прямое приказание императрицы и два указа Синода о выезде из Тобольска. Процесс тянулся целых пять лет (1763-1768 гг.). Сначала предполагалось лишить Павла сана, но в конце концов его лишь удалили на покой в Киево-Печерскую лавру.

Удаление митрополита Павла с Тобольской кафедры было связано в конечном счете с поворотом политики верховной власти в старообрядческом вопросе. Подавить раскол грубой силой не удалось. Было ясно, что насилием не остановить самосожжений.

Правительства Петра III и Екатерины II заняли более гибкую политику и приостановили преследования за веру. При третьей ревизии (1764-1765 гг.) светские власти не препятствовали записи раскольников в двойной подушный оклад, предоставив заботу о сохранении рядов православной паствы самой церкви. Сам термин «раскольник» , ненавистный староверам, был изъят из официального обращения. Указ 8 октября 1782 года отменил по всей империи двойной оклад, являвшийся своеобразным выкупом за право исповедовать старую веру и одновременно формальным отличием законопослушного старообрядца от тайного и вредоносного. 13 февраля 1763 года совершилась последняя гарь в деревне Кулаковой, во время которой погибло более 50 тюменских крестьян и ямщиков. По третьей ревизии и скоро после нее (до 1770 г.) в духовных заказах Тобольской епархии записалось 17713 старообрядцев, в том числе 393 в Ялуторовском, 7 – в Ишимском, 55 – Тюменской уездах и 66 по городу Тюмени. Усилился приток в «старую веру» купцов. Среди староверов оказались богатейшие тобольские и тюменские купцы Володимеровы, Прасоловы, Назимцевы, Аврамовы, Зубаревы, Пятковы и другие. Рецидивы гонений на старообрядцев имели место в последней четверти XVIII века и последующее время, но возвратиться к инквизиционным мерам петровских времен самодержавное правительство так и не решилось.скачать dle 12.1



  • Не нравится
  • +5
  • Нравится

Похожие публикации
У данной публикации еще нет комментариев. Хотите начать обсуждение?

Имя:*
E-Mail:
Введите код: *
Кликните на изображение чтобы обновить код, если он неразборчив


Архив сайта
Декабрь 2024 (11)
Ноябрь 2024 (57)
Октябрь 2024 (55)
Сентябрь 2024 (34)
Август 2024 (39)
Июль 2024 (49)
Календарь
«    Декабрь 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 1
2345678
9101112131415
16171819202122
23242526272829
3031 
Реклама
Карта Яндекс
Счетчики
Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru
При использовании материалов с сайта ссылка на источник обязательна. Спасибо за понимание.